Забытый легион

— Позволите присесть? — непринужденно спросил незнакомец.

Бренн смерил его оценивающим взглядом:

— Садись.

Ромул в первый раз видел этого человека. Трудно было понять, сколько ему лет — от двадцати пяти до сорока. Грудь его прикрывала необычного вида кираса из хитро соединенных бронзовых дисков, а одет он был в короткую юбку, отороченную кожей, похожую на те, которые носили центурионы. За спиной у него на коротком ремне висела двуострая секира зловещего вида. К узкому поясному ремню был привешен кошелек, а на досках палубы возле ноги незнакомца стоял видавший виды кожаный вещевой мешок.

— Только что завербовались?

— Тебе-то что? — В Ромуле сразу проснулась подозрительность.

Незнакомец снял с плеча топор и со вздохом опустился на палубу. Потом запустил руку в мешок, извлек большой кусок вяленой свинины и отрезал острым кинжалом несколько кусков.

— Не хотите угоститься?

Глаза галла сверкнули.

— Спасибо. Ни за что не откажусь. Я Бренн, а это Ромул.

— А меня звать Тарквиний.

Ромул протянул новому знакомому кусок сыра. Тот взял и поблагодарил кивком.

Бренн указал пальцем на железные лезвия топора Тарквиния.

— Серьезное оружие.

— Ему приходилось бывать в деле, — ответил с улыбкой хозяин и погладил ладонью деревянную рукоять. — Думаю, вы тоже можете в случае чего постоять за себя.

— Если понадобится, смогу! — Бренн хлопнул ладонью по мечу, который он захватил с собой из лудус, и все трое расхохотались.

Потом они молча ели. Солнце зашло, оставив лишь тонкую алую полоску вдоль горизонта. Вскоре совсем стемнело, и на небесный свод высыпало множество звезд.

— По пути будет страшный шторм, — неожиданно сказал Тарквиний. — Двенадцать кораблей потонут, но с этим ничего не случится.

Оба гладиатора изумленно уставились на него.

— Откуда ты знаешь? — с тревогой спросил Ромул.

— Это написано звездами. — Голос Тарквиния был глубоким и звучным, почти музыкальным.

«Он говорит так же, как Ультан», — подумал Бренн.

Налетел порыв ветра, и Ромул поежился.

— Ты предсказатель?

— Что-то в этом роде. — И добавил, помолчав: — Но я и сражаться могу.

В этом у Ромула не было ни малейших сомнений.

— Откуда ты родом?

— Из Этрурии. — На миг лицо Тарквиния приобрело отсутствующее выражение. — Это к северу от Рима.

— Гражданин? — быстро спросил Бренн. — Почему же ты не в регулярном легионе?

Тарквиний взглянул ему в глаза и усмехнулся.

— А почему два беглых раба завербовались в армию как наемники?

— Потише! — прошипел великан гладиатор.

Этруск вскинул брови.

— Мы не рабы, — негромко сказал Бренн.

— Тогда откуда у юноши вот эта свежая рана на плече? — осведомился Тарквиний. — Как раз там, где обычно ставят клеймо.

Ромул поспешно одернул рукав туники, но было уже поздно. Когда он лег, грубая ткань рукава туники задралась, обнажив предательский шрам.

— На нас напали разбойники, — пробормотал он. — Дороги нынче опасны, особенно по ночам.

К счастью, никто, кроме непрошеного собеседника, не обратил внимания на свежий шрам. Да и сейчас все остальные солдаты устраивались на ночь, и никто не смотрел в их сторону.

Тарквиний вскинул брови.

— А я уж подумал, что вы были гладиаторами.

Изумленное выражение лиц обоих без слов подтвердило его подозрение.

— Я… я был лучшим бойцом в Риме! Удалось выкупиться на собранные награды, — попытался соврать Бренн.

— Ну, раз так… — Тарквиний потрогал пальцами золотое кольцо с чеканным изображением скарабея, висевшее у него на шейной цепочке. — Значит, к убийству аристократа вы не имеете никакого отношения?

«Олиний все же был отомщен», — с удовлетворением подумал он.

Оба гладиатора замерли.

«Как он мог узнать об этом? — испуганно спрашивал себя Ромул. — Не мог же он там быть!»

Некоторое время все молчали. Тишину нарушил галл.

— Никакого, — твердо сказал он, взявшись за рукоять меча.

Тарквиний словно не заметил явной лжи.

— Я и сам не хочу, чтобы во мне признали этруска. Я завербовался как грек.

— От чего же ты бежишь?

— Всем нам есть что скрывать. — Он улыбнулся. — Можно сказать, что мне, как и вам, пришлось поспешить покинуть Италию.

Беглецы немного успокоились.

— Ты говоришь по-гречески? — спросил Ромул.

— И на многих других языках.

— Зачем ты рассказываешь нам все это? — Ромул виновато потер рану, которую ему следовало прятать до тех пор, пока она полностью не заживет.

— По самой простой причине. Вы оба, сразу видно, бойцы. Чего я не могу сказать ни о ком из этих недотеп. — Тарквиний резко дернул головой, словно хотел указать затылком на тех, кто находился на палубе за его спиной. И впрямь, все остальные галлы производили впечатление земледельцев, а не воинов.

Бренн обвел своих новых товарищей по оружию оценивающим взглядом.

— Бассий их натаскает. Я видел и менее подходящих людей, из которых получались отличные солдаты.

— Возможно. Ты-то воин. — Тарквиний вновь запустил руку в мешок, извлек небольшую амфору, вытащил зубами пробку и протянул ее Бренну.

Галл не пошевелился.

— Не доверяешь мне?! — удивленно воскликнул Тарквиний и, сделав большой глоток из амфоры, вновь протянул ее Бренну. — Нам еще долго плыть, а потом вместе сражаться. Сам подумай: зачем мне подсовывать тебе яд?

— Извини уж меня. Слишком долго я проторчал в лудус, — сказал Бренн, принимая амфору. — Ты поделился с нами пищей и вином, а я нагрубил тебе в ответ. — Он протянул Тарквинию правую руку.

Этруск, улыбнувшись, пожал ее, и возникшее было напряжение рассеялось.

— А ты, Ромул? — предсказатель бросил быстрый взгляд на юношу. — С тобой мы будем друзьями?

Ромул некоторое время подбирал слова.

— Я буду твоим другом, если ты будешь моим.