Зацепить 13-го

— Нет, — ледяным тоном ответил он.

И тогда я догадалась: травмированное место у Джонни находилось гораздо выше, чем мне думалось. За время, понадобившееся на эту догадку, мои щеки из слегка теплых стали горячими, как печь.

Я представила себе поврежденные части мужского организма, и у меня приоткрылся рот.

— Да, — с издевкой бросил Джонни. Чувствовалось, ему сейчас крайне неуютно. — Вот так.

— Тогда я… я… — Я тряхнула головой и сделала новую попытку: — Тогда я не знаю, как тебе помочь.

— Расслабься, я не планировал тебе ничего показывать, — бросил он, словно защищаясь от меня.

— Извини, — прошептала я, сгорая со стыда. — Я не… не сообразила, где это находится.

— Кстати, — добавил он, щуря глаза. — Операция была у меня в паху, а не на члене, так что надеюсь, ты правильно оценишь ситуацию, прежде чем начнешь трепать языком.

Как он сказал?

— Трепать языком? — Стоило мне услышать слово «член», как взгляд тут же переместился к его промежности. — Я не…

— Знаю, до чего девчонки любят сплетничать, — бросил мне Джонни, двигая челюстью. — Фак, сам-то я что сейчас делаю?

— Сплетничаешь? — спросила я, уставившись на него.

Он серьезно?

— Просто забудь все, что я тебе тут наговорил, — раздраженно произнес он. — Время уже позднее.

Он протянул ручищу к рычагу коробки передач и включил нужную.

— Куда тебя везти?

— Без понятия, — пробормотала я.

— Что? — Он повернулся ко мне.

— Что? — Я заерзала на сиденье.

— Твой адрес, Шаннон. — Он нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. — Ты должна мне сказать, где живешь, чтобы я отвез тебя домой.

— А-а… — Боже. — Район Элк-Террас. Знаешь такой?

Джонни отрывисто кивнул, дал задний ход, потом развернулся и поехал по дороге, ведущей от школы к шоссе.

Он включил поворотник, притормозил на выезде и, убедившись, что рядом нет машин, вывернул на шоссе и понесся с бешеной скоростью.

Привалившись к спинке, я схватилась за ручку над дверью и стала считать встречные машины. Это отвлекало от маниакального слежения за спидометром.

Я чувствовала напряжение, исходящее от Джонни, его прежнее дружелюбие сменилось гробовым молчанием, и наш разговор, без сомнения, был тому причиной.

Тишина стояла плотная и гнетущая, и я была как-то странно разочарована.

Больше чем разочарована.

Я была словно бы опрокинута.

Едва ли не в первый раз я получала удовольствие.

Расслабилась и беззаботно болтала, не опасаясь… удара исподтишка.

А потом он выбил почву у меня из-под ног.

Такого поворота я не предвидела и теперь жалела, что вышла из школьного туалета.

Когда Джонни потянулся к консоли своей шикарной автомобильной стереосистемы и стал искать на CD-диске нужную дорожку, мне пришлось сесть на руки, чтобы не схватиться за руль.

Вскоре он выбрал песню на пятой дорожке, и в салоне зазвучало знакомое гитарное вступление, временно отвлекая меня от тревожных мыслей.

Джонни прибавил громкость, и песня «The Middle» рок-группы Jimmy Eat World буквально оглушила меня. Вибрацию басов я ощущала костями.

Я любила эту песню и считала ее своим гимном.

Без шуток, я каждый день тонула в ее словах.

Если музыка способна исцелять разбитые сердца, слова этой песни врачевали мне душу.

Ифа подарила Джоуи на Рождество микс-диск, на котором была и эта песня. Брат явно не оценил подарок девушки, потому что месяц назад я совершила сестринский рейд в его комнате и стащила диск, а он до сих пор не хватился.

Диск постоянно был в моем CD-плеере, песня стояла на повторе, и я ее слушала каждый вечер перед сном.

Я сосредоточилась на словах, которые знала наизусть, и попыталась хоть как-то совладать с нервами, но панк-роковый бит лишь подхлестывал и опьянял моего трезвого водителя. С тех пор как мы выехали на шоссе, Джонни дал полный газ и только наращивал скорость.

Когда стрелка спидометра миновала цифру 120, я закрыла глаза и перестала дышать.

Прикрыв лицо ладонями, я смотрела в щели между пальцами и стонала всякий раз, когда в салоне мелькали фары машин, несшихся по встречным полосам.

— В чем дело? — Потянувшись к консоли, он прикрутил громкость. — Шаннон! — Его внимание металось между дорогой и моим лицом. — Ты в порядке?

— Ты слишком быстро едешь, — выдавила я.

— Расслабься, мы не нарушаем скоростной режим, — ответил он, но немного сбросил скорость. — И я опытный водитель. Со мной ты в безопасности.

— Хорошо, — пробормотала я, чувствуя, что мы по- прежнему несемся быстрее ста километров в час. — Но если ты еще сбросишь скорость, мне станет лучше.

Тяжело вздыхая, Джонни исполнил мою просьбу.

— Теперь довольна? — спросил он, постучав по приборной панели.

Я подалась вперед и взглянула на спидометр.

Восемьдесят километров в час.

— Да, — выдохнула я, и взвинченные нервы чуть расслабились. — Спасибо.

Откинувшись на спинку сиденья, я позволила себе взглянуть на Джонни.

Он смотрел на дорогу. Одна рука оставалась на рычаге коробки передач, локоть другой упирался в дверцу.

Словно почувствовав, что я за ним наблюдаю, Джонни глянул вбок и застукал меня.

Я слегка улыбнулась.

Он напряженно смотрел на меня и не улыбался.

Моя улыбка погасла.

Тихо зарычав от досады, он повернулся к дороге.

Джонни качал головой, бормотал что-то неразборчивое, сжимая руль.

Чувствуя себя отвергнутой, я сцепила руки на коленях и стала смотреть вперед, не решаясь снова взглянуть на него.

Остаток пути мы молчали, и только песни, звучавшие из колонок, пробивали эту гнетущую тишину.

— Послушай, — заговорил Джонни, когда впереди появились огни Баллилагина. — Я про то, что тебе рассказал. Про операцию. — Тон его был спокойным и даже вежливым. Ко мне он не поворачивался, лавируя по узким улочкам и переулкам. — Я был бы тебе благодарен за сохранение конфиденциальности.

Благодарен за сохранение конфиденциальности?

Его так смущает паховая травма?