Зачарованный город "N"

Завывания мумов словно гул ветра доносились из-за двери, придавая жуткий оттенок происходящему. Я приземлилась на выставленные вперед руки и не спешила подниматься. Немая сцена говорила лучше любых слов о том, что ситуация изменилась. Вот только в какую сторону? Вскинув голову, покосилась на мужчин, на их лицах было нечто среднее между изумлением и ужасом. Неужели Таас вернулся? Надежда угасла, как только я поняла, что взгляды мужчин устремлены на меня. Та-а-а-ак, и что бы это значило? За моей спиной что, крылья выросли? Или драконий гребень прорезался? Разумно рассудив, что валяться на вонючем полу – не самое правильное занятие, я поднялась на ноги и принялась отряхивать платье. Судя по сильно ослабевшему лифу и прикосновениям прохладного воздуха к позвоночнику, оно было порвано до самой талии.

– Но ведь Кики поклялась… – неуверенно пробормотал Кэс. Ссутулившись, он казался еще более тощим и мелким.

– Рыжая дрянь, – Сарий зло сплюнул, стремительно трезвея, – я ей все кости переломаю, – за показной яростью в его голосе прятался страх.

Заинтересованная их реакцией, я вывернула голову и попыталась рассмотреть свою поясницу. Судя по тому, как она притягивала мужские взоры, причина крылась именно в ней. На светлой коже темным пятном выделялась странная пиктограмма, о существовании которой до этого момента я даже не подозревала.

– Девчонка уже прошла половину обряда, – донеслось до меня бормотание блондина. – Она действительно сейлин!

Вот это новости! Может, я уже и беременна?! Мало ли что со мной сотворили господа маги, пока я в отключке валялась. А весь этот спектакль с перемещениями лишь показательный урок для несговорчивой дурочки, которой захотелось на волю? Тогда понятно, почему Таас с Каасом все это время круги вокруг меня нарезали. Я потерла виски, морщась, словно от боли, и подтянула испорченный корсет повыше, так как толку от разорванной блузки не было никакого. Но черный лиф с оборванными бретельками съехал обратно, и мне пришлось его придерживать. Половина ритуала, значит? Что ж, лучше зачать ребенка от Светлоликого, чем быть изнасилованной какими-то козлами на задворках местного борделя. Но… что они там говорили про эти гадкие «таблетки»?

– Эй, – чувствуя приближение паники, обратилась к задумчивому Фиргарду. – Дайте мне противоядие какое-нибудь от вашей мелки! Ну же! Пожалуйста!

Он внимательно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на своих друзей и огласил вердикт, от которого мои и без того дрожащие руки затряслись еще сильнее.

– Ее следует повесить! Так хоть какой-то шанс, что Сэн нас не вычислит. Кэс, найди веревку! – приказал он, решительно сверкнув серо-зелеными глазами в сторону седовласого. – Попробуем обставить все как самоубийство.

И тут же, будто по команде, огромные лапищи Сария легли на мою талию, не давая сдвинуться с места. Вот вам и желанная свобода! Что же делать?! В следующую секунду я услышала такой душераздирающий крик, от которого похолодело сердце и заложило уши. И лишь когда мужская ладонь зажала мне рот, пришло осознание, что вопила я. Хотелось дернуться, начать отчаянно вырываться, а вместо этого почему-то накатила слабость. То ли с перепуга, то ли еще по каким причинам, но мое тело напрочь отказывалось мне подчиняться. Стремясь вернуть контроль, я до боли в глазах зажмурилась и шумно вдохнула носом.

Резкий запах ударил в ноздри. Я принюхалась, продолжая неподвижно стоять на месте. Чувствительность постепенно возвращалась, но желания шевелиться не возникало. Единственное, что было сейчас важно – это источник запаха, такого приятного, манящего… так могло пахнуть только фирменное блюдо моей мамы – запеченная в духовке индейка. С яблоками, под белой шубкой из сметаны и сыра… Ее покрытые золотистой корочкой бока встали перед внутренним взором как настоящие.

Да почему же как? Очень даже настоящие! Я явственно ощущала вкус мясного сока на своих губах. Пустота, царящая в желудке, стала просто невыносимой. Такого чувства голода я давно не испытывала. А безжалостная индейка продолжала благоухать, заставляя меня мелко дрожать от желания ее отведать. Да уж, следовало все-таки позавтракать, когда толстый О предлагал.

Не разбираясь особо, что за благодетель прижимает аппетитную птичью ножку к моим губам, я сделала резкий рывок ей навстречу и вонзила зубы в сочное мясо. Оно громко взвыло, метнувшись в сторону, чем сильно меня расстроило. В тот же миг ко мне вернулась свобода. Нахмурившись, я приоткрыла глаза, повела носом и плотоядно облизнулась, когда пропажа обнаружилась в непосредственной близости от меня. Да прямо за моей спиной! И было ее там… много!

– М-м-ням… еда! – с восторгом маньяка, заприметившего жертву, промурлыкала я.

Огромная жареная тушка, которой адресовались мои слова, начала пятиться. Хм… что еще за фокусы? «Знакомьтесь, Алиса, это – Окорок! Окорок, это Алиса, – издевательски сообщило подсознание, цитируя знаменитую сагу Льюиса Кэрролла. – Вас еще только познакомили, а ты на него с ножом!»

– Да не нужен мне нож. Я и без него справлюсь, – сглотнув слюну, возразила я своему внутреннему голосу.

Мой гигантский «завтрак» застыл, хлопая округлившимися от изумления глазами, и прошипел что-то явно нецензурное.

Минуточку! Какие глаза у вынутой из духовки индейки? Какое, к чертовой бабушке, шипение?! Я отчаянно затрясла головой, отгоняя видение, затем снова посмотрела на объект своих нападок и тихо застонала. Вожделенное блюдо быстро видоизменялось, обретая черты Сария, окончательно офигевшего от моего странного заявления. Что же получается, у меня на почве нервного срыва начались глюки? Или так действует местный возбудитель на попаданок?

– Эта сучка снова меня укусила, – пожаловался несостоявшийся «завтрак» своим дружкам, потрясая пострадавшей конечностью и дико поглядывая в мою сторону. – Или совсем тронулась девка, или она из мира каннибалов.

– Или кто-то не моет руки после того, как пожр-р-рет, – зло прорычала я, отплевываясь. Надо было срочно сваливать из этого полутемного сарая, пока он не стал моим последним пристанищем. Живот недовольно заурчал, не получив обещанную добычу. Час от часу не легче!

– Скорее всего, это результат воздействия мелки, – высказал предположение Фиргард, стоящий напротив и внимательно следящий за мной. По-своему истолковав мой голодный взгляд, блуждающий по их лицам, ловить меня мужчины не торопились, но и из поля зрения не выпускали. А я находилась между ними, в паре шагов от каждого, и лихорадочно соображала, где реальность, где иллюзия и… что бы такое съесть?

С телом начали происходить разные метаморфозы. Приятное покалывание зародилось где-то в районе шеи и мягкими волнами стало растекаться по необычно чувствительной коже. Я ощущала прикосновение тканей, слышала их шелест, казавшийся мне чересчур громким. Распущенные волосы нежно гладили спину и плечи, тонкие пряди щекотали виски. Звуки, запахи – все воспринималось в десятки раз острее, чем обычно. А закравшаяся в тело легкость оттеснила на задний план даже дикое желание насытить пустой желудок. Перед широко распахнутыми глазами плыли тени, чередуясь с полосами света. Голова приятно кружилась, и мне почему-то захотелось спеть. Фиргард что-то монотонно бубнил на тему неизвестных ему возможностей сейлин и ее потребностей, Сарий бурчал в ответ, а я просто стояла и прислушивалась к собственным ощущениям.