Зачеловек

— Вряд ли узнаем. Да и зачем?.. Ты стал этим… как его, медиевистом? Специалистом по мокрой подписи?

Олег кивнул:

— Да, надо смотреть вперед. Знаешь, пока ты фанфаронил в море, да видел я, видел!.. я тут пораскинул мозгами… в самом прямом смысле, охватив разом как все наши информарии, так и тот сундучок с золотыми пиастрами, что мы утащили… ну, я утащил из сгоревшего муравейника безукоризненных красавцев. Странные, поверишь ли, идеи начинают ломиться в голову… А над всеми эта гениальная фраза:, а ведь написал ее человек еще когда! Если не ошибаюсь, тогдашний канцлер? Умом, не все удается понять в этом мире, особенно — в мироустройстве. И вообще я уперся в то, что отрицал, против чего боролся всю жизнь, а она у меня весьма и весьма долгая, хотя в сравнении не только с жизнью звезд, но даже с секвойями — короткая…

Говорил он убито, с поникшей головой, Мрак не верил глазам, переспросил:

— Эт ты о чем, дорогой товарисч?

Олег тряхнул головой, посмотрел несколько виновато.

— Я?.. О чем?.. Прости, Мрак. Это я о другом вовсе. Меня тоже выводит из себя это чувство долга, как ты его называешь. У меня, правда, для этого состояния другой термин или определение, но не в названии суть…

— А в чем?

— Что мы, — сказал Олег зло, — как два академика, которых послали пасти и стеречь овец!.. Думаешь, меня не злит, что работаем пастухами, вместо того чтобы с нашими возможностями… эх, молчу!.. Ты заметил, что при нашем нынешнем мышлении, когда есть мгновенный доступ ко всей информации в мире, само сознание становится быстрым, хаотичным, но это хаотичность многоцветья, мысль в ней не теряется, напротив — быстрее отыскивает кирпичики для собственной конструкции?

Мрак кивнул.

— Это не только у нас. У всех, кто подключен к Интернету и пользуется им постоянно. Не так резко, как у нас, ессно, но общие сверхконструкции размываются, я имею в виду жесткие рамки наций, кланов, религий, зато создаются микронации байкеров, баймеров, любителей кошек… В России, к примеру, именно Интернет угробил православие, в нем только немногие старушки, не имеющие информации о других религиях, верах, вообще о другой жизни.

Олег буркнул:

— Да, на карте мира сейчас только три цивилизации. Исламская, Индийская и Европейская.

Мрак спросил скептически:

— А Китай?

— Китай, — ответил Олег хмуро, — это вообще другое человечество. Сужу по их поведению. Эх, Мрак, всегда ты сбиваешь меня с какой-нибудь самой-самой мысли! Что у тебя за способность такая: приходить в самый важный момент и все рушить?

— Во мне твое спасение от сумасшествия, — авторитетно заявил Мрак. Поинтересовался с живостью: — А о чем мыслил?

— Да пришла в голову идея… Нет, сперва долго преследовало ощущение, что я существую не только сейчас, но и в будущем, причем существую не пунктирно, а я как бы размазан по всем годам и столетиям, тысячелетиям, везде я есть непрерывно, непрерывный, но в данный момент лазерный лучик считывающего дисковода скользит именно вот тут, и потому я здесь, хотя моя дорожка тянется дальше, дальше, а я на ней везде, более полный и цельный, чем сейчас…

Мрак вздрогнул, обычно невозмутимый и сдержанный Олег со злостью грохнул кулаком по столу. Посуда взлетела в воздух, Мрак поспешно перестроил в ней атомные решетки, все исчезло.

— Ты даешь…

— Я знаю, — выкрикнул Олег, — знаю, знаю, что существую там в будущем! Что там вот сейчас что-то делаю, думаю, чувствую, но почему иду пунктирно вот только здесь, в этом времени, не могу перескочить, не могу заглянуть? Что это, таково условие игры?

Мрак обогнул стол, похлопал по плечу.

— Теперь понятно, почему являюсь в такие вот твои озарения? Я твоя трезвость, а ты сейчас — белая горячка. Пока ты снова не надел вериги и не пошел по дорогам искать истину, автостопом, наверное, я тебе и говорю: ты, дядя, не академик щас, а пастух, стадо у нас с тобой дурное, драчливое, то и дело норовит то в реке утопиться, то в пропасть спрыгнуть, то гадкой травы обожраться. И пока не выведем в чистые поля и не передадим в руки других пастухов, настоящих, что пасти умеют хорошо и терпеливо, то никакие мы пока не академики, академиками будем в своих краях, а здесь, в подшефном захудалом колхозе… сам знаешь, кто мы есть.

Олег вздохнул, потер ладонями лицо. Взгляд его упал за окно, на газон, Мрак видел, как зеленые глаза потемнели в недовольстве.

— А ты с генами Барсика ничего не напутал?

— Да вроде бы нет… — ответил Мрак. — Все по учебнику. А что?

— Да твое уже весь остров перерыло, как стадо свиней. Да куда там свиньям! Вон та нора метров на пять в глубину. Прямо подкоп под здание… Ему бы еще бочку с порохом.

Мрак предложил, оживившись:

— А хочешь, я все поправлю? Есть у меня идея…

— Не надо, — сказал Олег твердо. — Не надо!

— Совсем не надо?

— Совсем. Вот не надо — и все. А то после твоей поправки он в самом деле притащит бочку с порохом. Либо начнет гранатами бросаться.

Мрак возразил, защищаясь:

— Да что ты, Олег! Порох — еще понятно, но откуда гранаты возьмет?

— Кто тебя знает. Знаю только, что тебе такое бы понравилось.

Мрак развел руками.

— Олег, ну что с тобой? Ну кому бы не понравился такой щенок?.. Ну скажи, кому?

Он, не вылезая из кресла, проверил холодильники и кладовки, на всякий случай добавил продуктов, но не забивал под завязку, чтобы женщины не заподозрили, и когда пришло время ужина, Тигги весело и счастливо суетилась на кухне, готовила, чистила, жужжала соковыжималками, запускала агрегаты по своим программам и вводила в память новое меню, хвасталась салатами по собственным рецептам.

А после ужина Виктория отыскала Олега и Мрака, не села с ними, осталась стоять, как школьница перед экзаменаторами, сжимая руки, подобно барышне из позапрошлого века. В глазах страх и мольба. Олегу почудилось, что за эти сутки даже похудела.

— Уже вечер!

Олег взглянул на часы.

— Еще нет. Мрак вмешался:

— Олег! Как ты можешь? На тебя женщина смотрит та-а-акими глазами! Ты что, деревянный?

Олег спросил непонимающе:

— Какими?

— Красивыми, — сказал Мрак.

— Красивыми? — переспросил Олег с удивлением. Посмотрел на Викторию, сказал поспешно: — Да-да, ты прав. Весьма даже, весьма… Ладно, Виктория, не станем тянуть…

Мрак перебил:

— Он хочет сказать, что мы не требуем от вас клятв и обязательств о неразглашении, а также электронной и мокрой подписи… хотя для мокрой могли бы привлечь Тигги, все-таки почти свой человек, хоть и соплеменный. Или сопредельный? Не требуем еще много чего, у нас вообще-то страшная организация. Репутация у нее просто жуткая, но так как мы уже друзья, то не будем обременять себя и вас формальностями, а если что пойдет не так, то по дружбе ссудим пистолет с одним патроном… вы стрелять умеете?

Виктория напряглась, но ответила очень серьезно:

— Да. У меня норматив группы.

— Значит, в такую цель не промахнетесь, — рассудил Мрак. — Словом, Олег, я даю свое разрешение на проведение крайне секретного эксперимента в домашних условиях!

Виктория огляделась:

— А где же… лаборатория или мастерская?

Мрак сказал таинственным голосом:

— Сие великая тайна есть. Лаборатория настолько засекречена, что мы и сами забываем туда дорогу. Вот прямо так ходим мимо двери и в упор не видим!.. Так что садись в это кресло, просто садись…