Зачем Ленок голой любит ходить по квартире или ярмарка тщеславия. Миниатюры
Шрифт:
– Не думаю, что бы он отказался?
– Нет,… нет,… он тоже крайне порядочный, у него двое детей и чудесная заботливая жена.
– Все равно!
– Это был выбор моей госпожи,… наверно она боялась продолжения,… боялась привыкнуть к нему,… ну может еще чего-нибудь ...
– Люди всегда
– Они такие, им плохо, когда кому-то лучше. Наверно из зависти они сделали бы все, что бы отравить их существование. Так бы и было, я в этом не сомневаюсь. Именно поэтому, они так поспешно расстались, и из-за этого так безутешно плакала моя хозяйка.
– Н-да!
– Ну, откровенность за откровенность?
– Моя история гораздо проще уважаемая синьорина. Она просто до скучного банальна. Это было еще в то время, когда действовали в отдельных наших штатах не безызвестные организации и отделения Ку-клукс-клана. Мой господин жил тогда в Южной Каролине в Чарльстоне. Полюбить белой девушке негра считалось кощунством, граничащим со святотатством.
– Было такое время.
– Было такое время, и были люди, и мой хозяин, которые в нем жили. Времена не выбирают. В них просто живут, но в тот раз было совсем не просто. Думаю, вы догадываетесь о реакции Рон Эдвардса и его жены, когда дочь решила им объявить о своем решении.
– Она была бурной…?
– Не то слово! Они решили, не договорившись с ней, просто убить наглеца покусившегося на честь и достоинство их семьи. Их не остановило даже то, что дочь уже носит в чреве его ребенка. Все было предопределено. Им удалось убить это не родившееся существо, сломать жизнь девушки, так после этого она уже больше не смогла родить. Покушались они и на моего хозяина. Ему пришлось скрываться в Миртл-Бич, а потом в Поулис-Айленд, это неподалеку от Чарльстона на побережье, но любители белых балахонов нашли его и там. Его чудом спасли. Никто не верил, что он после стольких травм сможет не только выжить, но и еще стать знаменитым музыкантом.
– Им ничего не было за это?
– Тогда было такое время.
– Встреться они сейчас, …было бы все иначе?
– Наверное,… а может мой хозяин тогда бы и не стал таким прославленным и знаменитым…. Зачем он днями и ночами так много работал? Ведь он, очевидно, всю жизнь хотел убедить их, и тех, кто действовал от их имени, что они тогда крепко ошиблись…
– А что в итоге…?
– Пожалуй ничего… кому и что можно доказать… когда прошло столько лет…да и верно родителей, девушки давно нет в живых.
– Это им аукнется в царстве мертвых!
– Не знаю! Виноваты ли они?
– То есть как?
– Ну, вот вы рассказали о своей госпоже. Она оказалась заложницей людской зависти, пересудов которые, в конце концов, могли полностью перечеркнуть ее жизнь. Ведь так?
– Да!
– Так и здесь. Родители девушки не хотели ей зла, но мнение общества, мнение, когда одни люди ненавидят других, хотя те не сделали им ничего плохого, в итоге привело к тому же.
– Это все так ужасно!
– Да! Моя нежная синьорина… хорошо хоть мы не люди и не живем в их страшном мире, когда приходится все время поступаться собственным здоровьем, отношением, любовью.
– Как чудесно, что нам удалось встретиться уважаемый синьор-саксофон! Мы так мило поговорили. Мне кажется, я знала вас всегда или мы вышли из-под руки одного мастера.
– Синьорина! Никто не интересуется нашими мыслями, нашим мнением, а мы бы много могли рассказать этим людям, которые часто мнят себя божествами. Вот как раз слышу шаги. Это мой господин, его шаги я узнаю из тысячи других. Ну, прощайте моя дорогая?
– Прощайте,… прощайте…скоро и за мной должны прийти. Может, и не встретимся больше никогда.
– От нас это не зависит. Но я буду вспоминать о вас, когда мне будет тоскливо или плохо.
– Я тоже, но просто вспоминать, даже когда мне будет хорошо.
– Мне будет приятно помнить, что вы меня не забыли.
Бамс! Бамс!
– Меня уносят дорогая!
– Я вижу. А вдруг встретимся…?
– Хорошо бы… тогда до свидания?
– До скорого.