Задание Империи
Шрифт:
– Весьма здравая точка зрения… К сожалению, ваш вылет из Москвы оказался омрачен некоторыми неприятными событиями.
«Это еще о чем? Сейчас какой-нибудь сюрприз выдаст».
– Возможно, вы знаете, что Россия и Германия ведут на нашу страну пропагандистские передачи. Возможно, это случайность, но в день вашего отлета тон московских передач изменился. Если раньше пропаганда была направлена против президентского курса, правительства, то теперь она направлена на подрыв общества как такового. По радио идут проповеди асоциальности и люмпенизации. Пропагандируется пренебрежение к закону и судам, к демократическим ценностям, завоевание независимости США от британского владычества объявляется безумием, а Гражданская война – бессмысленным братоубийством, затеянным англо-французским
«Это что, Россия первой начала реализацию «плана Даллеса»?»
– Вы видите в этом новую национальную угрозу? Но ведь в демократическом обществе всегда будет определенное число людей – носителей таких взглядов, и они будут пользоваться правом их высказывать. Или же такие взгляды будут поставлены вне закона?
– Это две разные вещи. Когда данные взгляды стихийно высказывают группы маргинальных лиц – это одна ситуация. Когда ведется организованная пропаганда подобных воззрений, когда ученые работают над тем, чтобы деструктивные идеи укоренялись в мозгу населения, – это совсем другая вещь. Эфирное радиовещание в нашей стране – это динамичная сфера бизнеса, как и производство радиоприемников. В ближайшем будущем жизнь американца будет зависеть он наличия у него радиоустановки, сетевой или батарейной, по которой он узнает все – погоду, биржевые котировки, счет в игре любимой команды, цены и рекламу. Поставить под правительственный контроль американский радиоэфир нереально – возможно, это удастся нам в отношении телевидения, которое делает еще первые шаги. Если Америка сделает тот же шаг в отношении России, то это не даст сейчас столь же сильного эффекта. В России интенсивно развивается проводное вещание, контролируемое властями, и закон преследует прослушивание пропаганды. Вот почему ситуация с эфирным вторжением русских серьезно беспокоит президента.
– Полагаю, – ответил Виктор, – что если великие державы смогут договориться между собой о неприменении в отношении друг друга новых видов стратегических вооружений, то это возможно и в отношении информационной войны.
– Даже так? – удивился Даллес. – Вы предлагаете нам договориться? Но не могли бы вы сообщить, с какими людьми вы связаны в России, насколько они влиятельны и имеете ли вы от них полномочия на ведение таких переговоров?
– Я предлагаю президенту действия, после которых другие страны будут вынуждены идти на официальные переговоры с США. Как у нас говорят: «Было бы болото, а лягушки найдутся».
Еще одна короткая пауза.
– Разумно, – наконец произнес Даллес, – полагаю, президента это устроит. Также нас интересует ваше мнение, насколько сильны в России антиамериканские настроения.
– Я вообще-то недолго в этой реальности и не успел глубоко изучить общественное мнение.
– Ничего. Нас интересует ваша субъективная точка зрения.
– Как вам сказать… Я подозреваю, что для среднего российского обывателя Америка – это такая далекая экзотическая страна вроде Сиама, где в лесах живут индейцы. Я повторяю, я могу ошибаться. А что, с моим отлетом в России началась антиамериканская кампания?
– Она должна была начаться?
– Не видел к этому никаких оснований. Вы так говорите потому, что что-то произошло?
– Нет. Вы можете не волноваться. У вас есть еще какие-нибудь вопросы ко мне?
– Только один: в каком настроении президент?
– Он умеет делать себе настроение. Если у вас нет возражений, мы продолжим наш разговор уже в Овальном кабинете.
– Никаких возражений.
Они раскланялись, и Даллес удалился, перед выходом в коридор еще раз взглянув на Виктора. Галлахер сиял улыбкой Чеширского кота.
– Все
идет великолепно, Виктор, вы даже сами не представляете. Не хотите ли стаканчик для пущей уверенности?– Я чего-то должен бояться после вчерашнего?
Приемник из-за двери спальни весело наигрывал «Все зависит от тебя» в стиле регтайма.
«Когда же они начнут превращать меня в своего агента влияния? Или уже превращают, но я не замечаю?»
– Кстати, насчет вчерашнего, – заметил Галлахер. – Я должен заранее извиниться за неудобства, но перед визитом к президенту ваше оружие придется сдать. Таков порядок после покушения 1936 года. Вы, наверное, о нем уже слышали?
– Да, я рассказывала об этом, – вставила Джейн.
– Друзья уговорили Босса надеть под одежду недавно подаренную ему гибкую кирасу фирмы Баррат, какую носят особые агенты Скотленд-ярда. Это и спасло его от пули сорок пятого калибра. С тех пор людей, что заходят к нему, тщательно проверяют. Кстати, мне уже рассказали – у вас был какой-то особый способ ношения оружия?
– Надеюсь, вы не считаете меня зомбированным камикадзе?
– Простите, кем?
– Если не ошибаюсь, – подсказала Джейн, – Камикадзе – японское название тайфуна, который в тринадцатом веке уничтожил корабли монголов у берегов Японии, а зомби – это из фильма Виктора Гальперина, старринг Бела Лугоши, помните, что Дракулу играл?
– Уфф… Трудности перевода… Короче, я не чокнутый вроде Гаврилы Принципа.
– О, теперь понятно.
– Да и способ неэффективный и устаревший.
– Есть новые?
– Надо кого-то убрать?
Борис громко рассмеялся.
– О нет конечно. Вы уже прошлись по Вашингтону? Как вам показался город?
«Что же случилось? Как-то странно и грубо сработал Сталин, так что Даллес сразу догадался. Тоньше надо было, незаметнее… Хотя кто сказал, что Сталину надо было незаметнее? А если он рассчитывал, что Даллес догадается и воспримет это как угрозу? Зачем? Зачем провоцировать? Зачем блефовать, делать видимость угрозы? Хотя информационная война – это не видимость угрозы, и Даллес это понимает. Угроза, угроза… Ну да, это угроза, на которую Америка симметрично ответить не может. А чем она может ответить асимметрично? Послать флот? Пусть сначала с японцами разберется. Грозить бомбой? Ну так нету у нее сейчас этой бом… Правильно. Бомбы нету, вот Сталин и создает угрозу, чтобы Лонг ответил ядерным проектом. Загнать в угол. А достать Америку Россия может только удаленным доступом, через эфир».
Глава 18
Оральный кабинет
Отель на этот раз они покидали через черный ход и погрузились в «Паккард-шесть» с универсальным кузовом, черный, с нарочито торжественной облицовкой радиатора, придававшей машине несколько старомодный вид, и «стейшн» – желтыми деревянными боковыми стенками кузова. Этакое сочетание правительственного лимузина с колхозной полуторкой. Подойдя поближе, Виктор увидел, что стенки не деревянные, а это плоские листы металла выкрашены «под дерево».
«Броня?»
«Паккард» внутри оказался шестиместным. Борис сел рядом с водителем, Джейн и Виктор влезли на задние, а перед ними, на укороченном диванчике, устроилась пара охранников с хорошо развитыми челюстями и автоматами, очень похожими на классический МП 40. Только вот горловина, куда магазин вставлять, какая-то хлипкая, а щечки пистолетной рукоятки были не из черной пластмассы, а деревянные.
«Опытный, что ли? Видимо, это и есть та самая новейшая «Эрма», о которой Дегтярев рассказывал?»
– А стволы все-таки немецкие? – спросил Виктор у Джейн, устраиваясь поудобнее на кожаных подушках.
– Это из разведшколы. «Томми-ган» здоровый, с ним в авто неудобно.
Радио в правительственно-колхозном «паккарде», конечно, было включено, и озорные синкопы «Суони-ривер» в исполнении бэнда Эрскина Хоукинса разливались по солнечной панораме Вашингтона, перемежаясь с клаксонами, и ветерок играл занавесками, а ноздри щекотал запах бензина и горячего асфальта, и, несмотря на культовые игрушки у охраны, стойко ассоциирующиеся с фашистской оккупацией, жизнь казалась прекрасной и беспечной.