Загадать желание

Будить не хотелось – пусть бы еще поспал. Я положила Арису на плечо ладонь, передавая силы. Рядом послышались шаги, и скоро к нам присоединился Леон. Я вздохнула, сочувственно посмотрела на ничего не подозревающего, мирно спящего Горыныча – вряд ли ему приятно было бы знать, что его вот так дружно разглядывают.

– Арис! – позвал Леон. – Арис, проснись!

И легонько потормошил за плечо. Горыныч досадливо поморщился, провел по лицу ладонью, потер лоб и, наконец, открыл глаза. И уставился на меня, явно не понимая, что происходит.

От этого взгляда мне стало неловко.

– Дождь собирается, – Леон выпрямился. – Идем.

Горыныч поднялся, тряхнул головой, словно отгоняя дремоту, и пошел первым.

Воевода нас ждал возле грота. От редких капель спасала пышная крона липы. Арис остановился в нескольких шагах перед ним, не обращая внимания на дождь.

– Дурак ваш Ивашка, – сказал он, – и невесту не выручил, и не отомстил.

– Дурак, ясное дело, – согласился Алексей Леопольдович. Хмыкнул в усы. – Ты не сердись на меня, я ведь не для того рассказал, чтобы лишний раз по больному ударить. А чтобы ты подумал, как бы с этим договором поступить, чтобы хозяин Заповедного леса тебе имя вернул.

– Подумаю, – отмахнулся Горыныч и спрятался от дождя под дерево.

– И не винил бы себя напрасно из-за змей и сонной воды, – совсем тихо произнес воевода. Посмотрел на Ариса, тот на него. Горыныч усмехнулся, воевода похлопал его по плечу. – Обошлось ведь. С кем не бывает?

Глава 5. Незваные гости

Гроза прошла стороной, дождь покапал немного и перестал. Задерживаться мы не стали. Алексей Леопольдович простился с нами уже во второй раз за сегодня и повел вороного через заросли к дороге на Лещаны. А мы вчетвером с навьюченной сумками серой лошадкой направились в другую сторону.

Прошел час, за ним – другой. Леон с заметным беспокойством оглядывался по сторонам – уже давно должны были выйти на дорогу, с которой вернулись вчера, помчавшись на помощь воеводе. Арис тоже хмурился, хотя это как раз было в порядке вещей. Я украдкой поглядывала на его темный затылок, невольно вспоминая ощущение жестких волос под пальцами. Горыныч перехватил мой взгляд – пришлось спешно отводить глаза и делать вид, что посмотрела на него случайно.

Небо посветлело, выглянуло солнце, но ненадолго. Большая фиолетовая туча ползла от столицы и снова обещала дождь. Посильнее утреннего.

Тропинка, давно нехоженая, сама нырнула под ноги и повела. А вскоре таки начался дождь. Вернее, настоящий ливень. Спрятаться под деревьями не получалось – тяжелые холодные капли пробивались сквозь листву и хвою. Я снова и снова ругала себя за забывчивость, из-за которой мы с Алиной остались без дождевиков – надо было родителей попросить или самим купить при случае – и, накрыв чехлом рюкзак, надеялась, что хотя бы сменная одежда останется сухой, потому как и рубашка, и штаны на мне уже промокли до ниточки, а мокасины вязко хлюпали при каждом шаге. Длинные волосы Алины тоже напитались водой, подруга все пыталась собрать их в хвост, а потом расчихалась и бросила это занятие.

– Мы уже здесь проходили! – долетел до меня голос Леона сквозь гул падающей воды. Сын воеводы махнул рукой в сторону сосны с изогнутым восьмеркой стволом. – Я ее видел час назад.

Арис остановился.

– Я тоже.

– Мы же с тропинки не сходили! – возмутилась я коварности местной природы. Вспомнила старые рассказы о том, как леший людей по кругу водит, покосилась на Горыныча.

Алина снова громко чихнула и смущенно шмыгнула носом.

– Может, пойдем обратно? – робко предложила она.

Ничего другого мы не придумали и согласились.

Скоро стало ясно, что тропинка действительно вела нас по кругу, где не было ни начала, ни конца. Кривое дерево-восьмерка издевательски помахало нам веткой, Леон остановился, обнял Алинку, которая теперь то и дело чихала и не выпускала из пальцев носовой платок. Дождь понемногу стихал, но с листьев еще капало, и в лесу стало холодно. А ведь если Алина таки заболеет, мы на какое-то время останемся без лекарки.

Мы растерянно оглядывались, не понимая, что происходит, и не зная, куда идти дальше.

– Эй, хозяин леса! – позвал Горыныч. – Выйди к нам, будь добр!

Но никто не отозвался, не вышел. Даже на повторный зов. Тихо… Только сверток с куклой слабо шевельнулся в моем кармане. Я достала его, развернула полотенце и с криком отшвырнула от себя.

Леон схватился за меч, Арис настороженно обернулся.

Кукла неловко взмахнула ручками и встала, глядя на нас единственным глазом с перепачканного лица. Сверток успел сильно промокнуть, второй глаз и рот, нарисованные черной краской, расплылись, оставив лишь грязные потеки, и от этого вид у куклы, одетой, как воспитанница пансиона, был почти зверский. Покачнувшись, кукла развернулась и, переваливаясь на мягких ножках, уверенно протопала мимо нас. Синее платьице замелькало среди зелени подлеска, а потом неожиданно вильнуло в сторону, спрятавшись за пышным кустом. Горыныч пошел за страшилищем и, спустя минуту, позвал нас – кукла уверенно топала по дорожке, хорошей, нахоженной, но из-за кустарника мы бы ее точно сами не заметили.

Идти здесь было легче и веселей, покореженная сосна больше не показывалась.

– Значит, мы все-таки выбрались, – с облегчением заключила я.

– И по кругу больше не ходим, – поддержала подруга.

– По кругу не ходим, – Арис прищурился. – Мы идем в середину круга.

Прогулка куклы оказалась короткой. Мокрые листья, хлестая по полотняному лицу, окончательно смыли рисунок. Куколка мягко упала в траву, раскинув руки, и больше не двигалась. Горыныч поднял беглянку, протянул мне, но заметив, что я не горю желанием снова класть себе это в карман, завернул куклу в мокрую ткань и спрятал в свою сумку.

Дорожка провела нас вдоль глубокого оврага, мимо двух небольших холмиков и побежала вверх по склону третьего. Выглянувшее из-за тучки солнце зажгло искрами капли воды на траве, позолотило листву. Мы выбрались на пологую вершину и остановились.

Окруженный елями и тополями, посреди яркой зеленой лужайки стоял домик. Невысокий совсем, вместо боковых стен – заросшие травой земляные скаты. Передняя стенка из грубых бревен, окошко украшено резными ставнями и карнизами, дверь приоткрыта. Над крыльцом, вдоль всего дома – навес на деревянных столбах. Под ним – широкий стол с длинными скамьями, как раз накрытый. Вон и хлеб под полотенцем, и кувшин… с молоком, поди. Словно нас и ждали!

– Может, не надо? – я с опаской поглядывала на приоткрытую дверцу. – Вдруг там какая-нибудь Баба Яга?

– Вряд ли, – Арис обернулся через плечо, и видно было, ему самому идти не очень хочется. – Если подругу твою сейчас горячим не напоить – точно заболеет. Да и с хозяином дома поговорить надо. Заколдованный круг – его дело, и пока он нас отсюда не выпустит, мы из леса не выберемся.

– А кто это может быть? – Леон крепче сжал Алинкину руку. – Мы с ним точно поговорить сможем?

Горыныч пожал плечами.