Загадка камеры 16
Шрифт:
— Чего вы творите? Как можно спать ночью, когда всюду свет?
— Тихо, Руди, — сказал я. — Я поговорю с тобой позже. — Затем я последовал за шерифом Ленсом по коридору между камерами к той, где я видел Жоржа Рема в последний раз. Камера 16 сейчас была пуста, и нельзя было бы определить, что в ней кто-то содержался, если бы не смятое одеяло на полу.
— Видите, док, он просто испарился!
— Верю, — согласился я. — Теперь расскажите мне обо всем, что происходило здесь с тех пор, как мы расстались днем.
— Ну, почти ничего не было, честно
— Как именно вы вручили ему поднос? Принесите такой же и покажите мне, как это делается.
Шериф Ленс, ворча, все же спустился за металлическим подносом, на котором подавал еду.
— Я положил его здесь на пол и отпер дверь камеры. Потом снова подобрал и вошел внутрь.
— Вы заперли дверь за собой, когда вошли?
— Нет, оставил открытой. Он никуда не делся бы. Я не спускал руки с пистолета, к тому же зарешеченная дверь наверху лестницы была заперта.
— Он мог бы силой отнять у вас ключи.
— Этот хиляк?
— Он бы швырнул вам поднос в голову и оказался бы сверху, прежде чем вы поймете, что происходит.
— За такое он бы мигом на тот свет отправился, будьте уверены!
— Ладно, — согласился я. Нечего было обдумывать то, чего Угорь точно не сделал. — Что вы делали дальше?
— Сидел вон там и наблюдал, как он ест. О, он склизкий парень, это точно! Никаких сомнений! Когда он раз приблизился к двери, мне пришлось достать пистолет. Но он сел обратно и все доел.
— А потом?
— Дьявол, я просто подобрал двумя руками поднос, захлопнул за собой дверь камеры и вышел. Эти двери сами запираются, если их задвинуть, в них стоит защелка, ключ нужен только для открытия. У двери на лестнице обычный засов, ее приходится и отпирать, и запирать.
— Понял. Что было дальше?
— Ничего особенного. Я уже рассказал, как арестовал Руди Хенкля.
— Расскажите снова. Опишите, как вы поместили его в камеру.
— Ну, это я и сделал, ничего больше. Мне пришлось почти тащить его вверх по лестнице и просто вывалить на постель. Поэтому я отправил его в первую камеру сразу возле двери, чтобы далеко не волочить.
— И Угорь все еще был тогда в камере 16?
— Конечно! Я не стал включать свет с его стороны, потому что было уже после десяти, и я решил, что он уже спит. Но когда я уложил и крепко запер Руди, то сразу же туда сходил. Я видел его свернувшимся под одеялом.
— Но он не шевелился и не говорил?
— Нет. Говорю же, он спал. В любом случае, я вернулся, погасил свет и запер дверь наверху. И потом весь вечер сидел в кабинете.
— Есть ли выход из камер не через ваш кабинет?
— Нет, док! Пожарники хотели себе задний выход на экстренные случаи, но я сказал им, что здание огнеупорно — оно все кирпичное снаружи. Кроме того, заднюю лестницу пришлось бы всегда держать запертой, что при пожаре не очень-то и поможет.
Я подошел
к окошку и попытался подергать прутья решетки. Они все твердо стояли на местах, и даже такой коротышка, как Жорж Рем, не протиснулся бы между ними. Я нагнулся подобрать одеяло с пола.— Говорите, он спал, укрытый этим?
— Точно так.
Меня осенила мысль.
— Когда вы вернулись его проведать, вы проверяли, заперта ли дверь?
— Конечно, проверял! Все было точно заперто, и он сидел внутри.
— Хорошо. Когда вы поднялись сюда снова?
— Хенкль поднял шум около часа назад. Я его услышал, потому что он у самого входа. Я поднялся, и он мне сказал, что ему кошмар приснился. Но на этот раз, когда я проверил камеру Угря, там было пусто.
— Давайте осмотрим все снаружи, — предложил я.
Камера второго этажа выходила на свалку позади гаража Рассела, но так поздно ночью никого вокруг не оказалось. Я нашел лампу, стоящую на бочке, и зажег ее, осветив жутко затвердевшую землю.
— Еще одна вещь, шериф, — спросил я. — Когда вы заметили, что камера 16 пуста, она была так же заперта?
— Точно была!
— Рем не мог прятаться под кроватью?
— Невозможно. Я сразу зажег весь свет и убедился, что камера пуста, прежде чем стал отпирать. Одеяло было на полу, а он пропал.
Я нагнулся и подобрал что-то с земли прямо под окном камеры Рема.
— Что это у вас? — спросил шериф Ленс.
— Длинный кусок веревки.
— Веревки?
— Если бы Угорь смог уменьшиться и пролезть между прутьями, он бы потом спустился по этой веревке вниз.
— Это безумие!
— У вас есть идеи лучше?
— Нет, — признал шериф Ленс.
— У него была в кармане веревка, когда вы его арестовали?
— Могла быть, — согласился шериф. — Я его только на оружие осматривал, и карманы выворачивать не велел. Я решил, все равно ему здесь всего на ночь оставаться.
— Тогда у него могли быть даже отмычки.
— Нет, нет — все металлическое я бы нашел, когда его осматривал. К тому же это новые двери, к ним нельзя подобрать отмычку.
Я свернул веревку и опустил себе в карман.
— Тогда с чем мы остались? Угорь находился в камере 16 в десять часов вечера, и две запертые двери отделяли его от свободы. Два часа спустя его нет, двери так же заперты, а окно не потревожено. С ним на одном этаже не было никого, кроме Руди Хенкля, и тот спал в своей собственной камере.
— В том рассказе, что вы упоминали, док, о камере номер тринадцать, — как парень выбрался там?
— Это был сложный способ, но вкратце, он по сути смог передать послание другу на свободе, который ему помог.
— Думаете, у Угря есть друзья на свободе?
— Я не знаю, что сейчас и думать, — признался я. — Спросите меня утром.
— К утру Угорь будет уже на полпути к Чикаго!
— Не думаю, — сказал я, глядя на гараж Рассела.
* * *
Эйприл ворвалась ко мне в кабинет вскоре после восьми следующим утром.