Загадка камеры 16

— Ого, как мы сегодня рано!

— Я мало спал, — сказал я ей.

— Слышали, Угорь сбежал? Шерифа Ленса весь город на смех поднимет!

— Плохо, если так. Мне нравится шериф. Он хороший человек.

— Его блестящая новая тюрьма с пятнадцатью камерами! Первый настоящий заключенный берет и уходит, как будто стены в ней из бумаги.

— У меня есть сегодня утром пациенты, Эйприл?

— Миссис Бассет за новым рецептом, и все.

— Я напишу его, и ты ей отдашь. Я ухожу.

— Куда? В тюрьму?

— Нет, в гараж Рассела.

Хотя было еще рано, Хэнк Рассел уже был весь измазан грязью и машинным маслом. Его отец был кузнецом, но сын понял, куда ветер дует, и превратил его магазин в гараж. Он был неплохим механиком для города вроде Нортмонта, позволяя нам чувствовать себя идущими в ногу со временем.

— Привет, доктор Сэм. Как ваш пациент поживает? — спросил он меня, едва я вошел.

— Который из них?

— Юстас Кэри, естественно!

Рана Кэри, признаться, совершенно вылетела у меня из головы.

— О, уверен, что он в порядке. Наверняка сегодня его уже выпустят.

— Это хорошо. Глупое происшествие.

Все равно не верю, что это простое происшествие, подумал я. Вслух же я спросил:

— Как скоро у вас будет готова его машина?

— Уже лоск навожу. Хотя едва ли Угрю она пригодится. Он, наверное, уже далеко.

Я подошел посмотреть на машину. Рассел распрямил погнутое крыло, и колесо теперь проворачивалось свободно.

— Кто-нибудь еще заходил? — поинтересовался я. — Может, сын Уайтхеда?

— Не видел его со вчерашнего дня.

Я дошел до тюрьмы и застал шерифа Ленса объясняющимся по телефону с бостонской полицией. Когда он закончил, я спросил:

— Вы еще не выпустили Руди Хенкля?

— Дьявол, нет, док. Как по мне, пусть сидит здесь, покуда не сгниет.

— Судья вряд ли согласится с таким желанием.

— Я думал об этом всю ночь и теперь знаю, как Угорь сбежал. Это единственный возможный способ! Все, как в вашем рассказе про тринадцатую камеру. Он достал из кармана веревку и спустил наружу записку. Хэнк Рассел увидел из гаража, как она выпала, и подошел прочесть. Угорь пообещал денег в обмен на помощь. Тогда Хэнк послал Руди Хенкля. Руди притворился пьяным и разбил окно, чтобы попасть в тюрьму. Едва оказавшись в камере, он передал Угрю отмычку, и тот ей воспользовался. Я знаю, что наши замки не должны открываться отмычкой, но мало ли что умеют французы?

— И как же Руди передал отмычку Угрю? — спросил я.

— Ну, по полу прокатил, — менее уверенно сказал шериф Ленс.

— Но у Угря была камера с другой стороны тюрьмы. Прямо и налево от камеры Хенкля. Ее даже нельзя увидеть со стороны Хенкля, не то что достичь по прямой.

— Да, — пробормотал шериф. — Видимо, вы правы. Но я все равно не сомневаюсь, что Хенкль в этом замешан.

— Дайте мне с ним поговорить, шериф. Может, я что-нибудь узнаю.

Он провел меня наверх и отпер дверь камеры. Руди Хенкль сидел на кровать, обхватив голову руками.

— Привет, Руди, — сказал я.

Позади меня шериф Ленс снова запер дверь.

— Когда они меня отпустят, док? Я ничего не знаю про побег Угря.

— Но ты напился и разбил стекло, Руди.

— Это правда…

— Почему?

— О чем вы, док?

— Почему ты напился? Это на тебя не похоже.

Он поглядел в сторону.

— Я не знаю.

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе, Руди? Хочешь, чтобы я сам сказал, что вчера было на ферме Уайтхеда?

Шериф Ленс ушел опять разглядывать камеру 16, но я понизил голос, чтобы он точно не расслышал.

— Что вы говорите?

— Я все знаю. Когда я впервые посмотрел на кольт, из него не стреляли. Но потом, после аварии, шериф Ленс осмотрел его, и он пах порохом, а внутри недоставало пули. Я-то знаю, что я не ослеп, поэтому объяснение лишь одно — пистолетов на ферме Уайтхеда вчера было два, и вы подменили в машине один на другой, пока парковали машину сразу после аварии.

— Я не знаю, о чем…

— А для чего нужны два одинаковых длинноствольных револьвера?

— Что?

— Для дуэли.

Его плечи упали, но он не издал ни звука.

— Эти безумцы вчера стрелялись, верно? Уайтхед и Юстас Кэри решили свести счеты свинцом! Сын Джеффа Уайтхеда был его секундантом, а ты — секундантом Кэри. Только Кэри в итоге даже не получил шанса выстрелить, верно? Джефф Уайтхед засадил ему пулю в ногу, и только тут вы вспомнили, что вам нужен еще и доктор.

— Мы все обезумели, — согласился Руди, поднимая на меня глаза, — Чудо, что никто не умер. Когда я наконец осознал вчера, что мы сделали, я пошел и напился сколько смог! Но это тоже не помогло — я здесь заснул и увидел все снова во сне. Я даже слышал выстрел.

— Выстрел?

— Он разбудил меня посреди ночи. Он был почти как настоящий. Но я-то знаю, что мне снилась дуэль.

Я похлопал его по колену.

— Успокойся, Руди. Я попрошу шерифа тебя поскорее отпустить.

Шериф Ленс вернулся и отпер для меня дверь камеры. Я прошел через вторую и подождал, пока он запирал ее за нами.

— Что вы выяснили? — спросил он.

— Это всего лишь мысль — но мне кажется, я могу объяснить, как Угорь это сделал. Я вернусь ближе к вечеру и покажу, что на самом деле произошло.

* * *

Остаток дня тянулся нескончаемо. Все разговоры в городе только и были, что о побеге, а полицейские из центра даже допрашивали шерифа Ленса. Предлагали пустить по следу Угря собак, предположив, что он ушел пешком, но из этого, насколько я понял, ничего не вышло.

Я вернулся к тюрьме на закате и повел шерифа Ленса вниз по улице, к гаражу Рассела.

— Зачем мы здесь? — спросил он. — Мы должны преследовать Угря!

— Я не считаю, что Угорь вообще покидал Нортмонт, шериф, и попробую это доказать.

— Не покидал…

— Говорите тише, — предупредил я и повел его сквозь сгущающуюся тьму за гараж. Справа можно было увидеть тюрьму и зарешеченное окно камеры Угря.

— Я все равно говорю, что Хенкль должен быть замешан, — тихо проворчал Ленс. — А я должен его отпустить.

— Хенкль в этом не участвовал.

— Тогда как это возможно? Другого объяснения нет!

— Есть не меньше двух других объяснений, шериф.

— Каких?

— Скажем, вся невозможность основана исключительно на ваших словах. Если ваше свидетельство неверно, то вся история рушится.