Загадка неуловимого доктора

— Сделаем, — откликнулся Женька.

Соседка скрылась в квартире. Ребята с довольным видом переглянулись. Теперь они могли беспрепятственно заняться дверью Ильи Григорьевича. За ней было тихо. Во всяком случае, так показалось Олегу. Остальные тоже по очереди послушали. И, в свою очередь, не уловили никаких подозрительных звуков.

— Зря таскались, — проворчал Темыч.

— Совсем не зря, — шепотом, чтобы не привлекать внимания соседки, отозвался Олег. — Во-первых, мы оставили ему записку.

— Правильно, — подхватила Таня. — Если он появится в квартире, то наверняка позвонит в Диагностический центр.

— Или вообще подъедет туда, — добавила Катя. — Откуда он знает, вдруг там и впрямь какой-нибудь сложный случай.

— Да он вообще может оказаться тут, — с волнением произнес Пашков. — Наверное, специально затаился. Мы ведь тут так орали.

— Действительно, подождем, — сказала Катя. — Ну, хотя бы минут пятнадцать. Вдруг он как-нибудь себя проявит.

Друзья еще с четверть часа потолклись у двери. Но в квартире по-прежнему стояла гробовая тишина.

— Слушайте, я больше так не могу, — первым взмолился Женька. — У меня нога затекла.

— Удивительно, что не желудок, — тут же отреагировала Катя.

— Пожрать бы тоже не мешало, — спохватился Женька. — Кстати, на обратном пути завернем в «Макдоналдс». Возьмем по «Бик-Маку».

— У меня денег сегодня нет, — сообщил Пашков. — Один проездной в кармане-

— Спокуха, я угощаю, — немедленно объявила Моя Длина.

— Тогда можем зайти, — поняв, что его сбережениям ничего не грозит, с охотой согласился Темыч.

— Очаровашка ты у нас, микроспора, — потрепала его по коротко стриженной голове Моя Длина. — Вот только будущей твоей жене я совсем не завидую.

— Темочка у нас скоро не женится, — прыснула Катя. — Приданое-то увели. Теперь Те-мик станет у нас особенно бережливым.

Последние слова Катя произнесла уже в лифте. Темыч, пылая от праведного гнева, хотел пнуть насмешницу. Но ему этого не удалось. Ибо между ним и Катей стоял Пашков.

— Мне кажется, что разговор о женитьбе Темыча следует отложить на потом, — сказал Олег. — А сейчас займемся Ильей Григорьевичем.

— Это каким еще, интересно, образом? — обратила на Олега недорастраченный заряд сарказма Катя.

— Элементарным, — ничуть не смутился Олег. — Видишь ли, дорогая Катерина, может, ты, конечно, об этом не знаешь, но в каждой квартире имеются окна. Имею смелость предположить, что наш доктор не является исключением из этого правила. На улице, как видишь, уже стемнело. — Олег простер руку на тонущий в густых сумерках заснеженный двор. — А, значит…

— Ежу понятно! — перебил Пашков. — Можно отсиживаться в своей квартире. Не открывать дверь и не подходить к телефону. А вот в темноте без света…

— Это смотря насколько его напугали бандиты, — вмешался Темыч.

— Ну, ты-то, микроспора, наверное, вообще бы в землю зарылся, — захохотала Моя Длина. — Как Сашка-букашка из «Винни-Пуха».

Кровь бросилась Темычу в голову. И, сжав кулаки, он стал грозно надвигаться на Мою Длину.

— Ты…ты…

— Прекрати, Машка, — неожиданно вступилась Катя за Темыча. — Хватит его подкалывать. У человека и так беда…

— Да нужен он мне, — ответила Школьникова.

— А ты остынь, — обратилась Катя к Темычу и, в свою очередь, потрепала его по коротко стриженной голове.

Темыч мигом оттаял. Крайне редкие знаки внимания со стороны Кати всегда действовали на него благотворно. В таких случаях ему казалось, что еще не все потеряно и Катя спустя какое-то время, возможно, откликнется на его тайные, но глубокие чувства. Впрочем, давно доказано: надежда умирает последней.

— Так, — тем временем уже занялся делом Олег. — Его окна должны быть вон там.

И, отсчитав одиннадцать этажей, он указал на три темных окна среди освещенного ряда.

— Конечно, может, Темыч и прав, — продолжал Олег. — Если уж Илья Григорьевич совсем решил лечь на дно, то, вероятно, и свет зажигать боится.

— Я бы не смог впотьмах сидеть, — немедленно заявил Женька. — Хоть телик бы включил. А то совсем скучно.

— Это тебе, Женечка, скучно, — сказала Катя. — А Илья Григорьевич у нас при деле. Сидит и трясется.

Ребята какое-то время молча смотрели на темные окна квартиры Самойлова. По мнению Олега, если доктор и впрямь затаился у себя дома, то, убедившись, что неожиданные посетители ушли, наверное, все-таки, хотя бы ненадолго, зажжет свет.

— Или врубит, по крайней мере, телик, — вновь повторил Женька.

— Если так, мы это тоже заметим, — отозвался Пашков. — В темных окнах работающий телевизор всегда отлично просматривается.

— Вы тогда стойте и смотрите, — органически не переносил столь длительной неподвижности Женька. — А я на всякий пожарный обегу этот двор. Вдруг он тут где-нибудь тачку Темычева отца поставил.

— Кстати, это идея, — спохватился Олег. — Действительно, обошли бы, ребята, двор. А я пока погляжу за окнами.

— Лучше я погляжу, — возразила Моя Длина. Она сегодня надела модные сапоги на высоченных каблуках, и ноги у нее теперь просто отваливались.

— Тогда смотри внимательней, — т- не стал спорить Олег.

Однако наблюдение за окнами и обход двора не принесли никаких результатов. Машины Темыча нигде не было. Илья Григорьевич тоже не подавал признаков жизни. То ли он окопался где-нибудь в другом месте, то ли и впрямь соблюдал такую осторожность, что выследить его было невозможно. «Разве что, — как сказал Пашков, — подорвать дверь тротиловой шашкой». Но, разумеется, на столь экстремальные меры Компания с Большой Спасской идти не собиралась. К тому же ребята понимали: если врач в самом скором времени не объявится, на эту квартиру нагрянет милиция. — Ой, ребята, — вдруг жалобно проговорила Таня. — Какие же мы с вами раззявы. Забыли соседку спросить, нет ли у Ильи Григорьевича какой-нибудь дачи.

— Совсем из головы вон, — хлопнул в сердцах себя по лбу Олег.

— А может, доктор как раз на даче и сидит, — повернулся к нему Пашков.

— Да я сам уже об этом вчера думал, — снова заговорил Олег.

— А пошли снова вернемся к этой соседке, — предложил Женька.

— Сейчас лучше не надо, — сказала Таня. — Мы сегодня все равно ни на какую дачу не сможем поехать. А соседка только насторожится.

— Вот именно, — был с ней согласен Олег. — Я предлагаю другое. Во-первых, завтра после уроков следует отработать вторую квартиру Ильи Григорьевича.