Загадка рождественской колокольни

— Я думаю, что их появление на рождественской службе произведет хорошее впечатление на горожан. Никто не может ненавидеть христиан на Рождество.

— Некоторые называют их нищими и ворами. Говорят, что их женщины ни на что не годятся, кроме гадания.

— Они человеческие существа с душами, как и все остальные, — напомнил Парсон Виггер.

— Я согласен. Вы только должны убедить в этом нескольких сотен ваших прихожан. — Мне не хотелось напоминать ему, что его собственная популярность в Нортмонте была не слишком высокой.

Эйприл вернулась из своего турне по повозкам, и мы уехали вместе с экипажем Парсона Виггера.

— Он действительно пытается помочь этим людям, — сказала она. — Волга высоко оценивает его как священника.

— Она жена Лавара, вышла за него замуж ребенком. Я лечил ее сына и даже не знал, что она его мать.

— Мне там одна старушка погадала, — сказала Эйприл со смущенным смешком.

— Ну, что тебя ждет?

— Сказала, что я вскоре выйду замуж.

— Я рад. — Эйприл была не самой красивой тридцатилетней незамужней девушкой в городе. Цыганская старуха оказалась неплохим психологом.

На утро Рождества шел легкий снежок, и с улицы церковь Парсона Виггера выглядела сошедшей с рождественской открытки. Я не часто посещаю церковь, но на этот раз решил там появиться. Прошлое Рождество я провел на отдаленной ферме, принимая роды у жены фермера, так что час, проведенный в церкви, в любом случае, не будет хуже.

Отец Виггер стоял перед входом в здание и приветствовал прибывающих людей. Я помахал ему рукой и продолжил разговор с Юстасом Кэри, управляющим одним из двух магазинов в Нортмонте.

— Как дела, док? С Рождеством Христовым.

— И вас также, Юстас. Хорошая погода для светлого Рождества.

—Я слышал, не слишком светлого. Люди говорят, что цыгане придут на службу. Вы слышали что-нибудь об этом?

— Нет, но это Рождество, в конце концов. Нет ничего плохого в том, что люди придут в церковь.

Юстас Кэри фыркнул.

— Да уж, ничего плохого в том, что они будут здесь, в первых рядах. Я думаю, что они околдовали старую Минни, чтобы получить разрешение разбить лагерь на ее земле. Знаете, эти цыганки могут загипнотизировать любого.

Я собирался ответить, но толпа прихожан зашумела. Переполненная цыганская кибитка остановилась посреди улицы.

— Похоже, они здесь, — заметил я Кэри.

Было очевидно то, что пастор Виггер стоял под снегом именно для этого момента. Он поспешил к повозке и тепло приветствовал Ловара и других цыган. Казалось, что пришли все цыгане, даже дети, и после того, как священник пожал каждому руку, они проследовали в церковь.

— Не люблю я их, — сказал Кэри, стоя позади меня. — Они выглядят странно, они пахнут странно, у них странные имена.

Мы зашли вместе с цыганами в церковь и заняли места на передних скамьях. Я оглянулся, ища глазами Эйприл, но потом вспомнил, что она посещает католическую церковь на другом конце города.

Через несколько мгновений появился отец Виггер, одетый в свою традиционную длинную черную рясу и белый стихарь^{1}. В одной руке он нес Библию. Взойдя на кафедру, пастор оглядел церковь и начал говорить.

— Прежде всего, я хочу пожелать каждому из моих прихожан, а я чувствую, что вы все мои прихожане, очень веселого Рождества и счастливого Нового года. Я знаю, 1926 год будет годом начала нашей духовной жизни.

Я никогда не был примерным прихожанином, и мои глаза блуждали, рассматривая цыган, сидевших на двух передних рядах. Если проповедь была скучна и им, то они очень хорошо маскировали свои чувства. Прямо за ними сидела старая Минни Хаскинс, которая дала цыганам разрешение на использование своей земли.

Позже, когда пастор Виггер закончил свою проповедь и молебен, и мы спели рождественские гимны, я разыскал Минни Хаскинс в задней части церкви. Несмотря на годы, она была очень активной и двигалась с поразительной легкостью.

— Здравствуйте, доктор Сэм, — приветствовала меня она. — Счастливого Рождества!

— С Рождеством вас, Минни. Как ноги?

— Все нормализовалось, работают, как часы! — Она топнула ногой, чтобы показать мне. — Ревматизм не справится со мной! — Затем она отвела меня в сторону, пока люди выходили из церкви, и прошептала:

— Чего эти цыгане делают здесь, док? У меня достаточно проблем с горожанами из-за разрешения разбить лагерь на моей земле. Теперь они приходят в церковь!

— Это Рождество, Минни. Я думаю, что следует приветствовать появление людей в церкви на Рождество.

— Ну, многие недовольны тем, что отец Виггер пригласил их!

— Пока я не слышал никаких жалоб, кроме как от Юстаса Кэри.

— Ну, ропщет не только он.

Кэри присоединился к нам, по-прежнему что-то ворча.

— Как только я смогу поговорить со священником наедине, я ему вправлю мозги. Мало того, что заполнил церковь цыганами, так он еще посадил их на самые почетные места.

— Где они сейчас? — спросил я.

— Вы не поверите! Он взял их на колокольню, чтобы показать им вид на город!

Мы вышли на улицу и посмотрели сквозь падающий снег на башню с церковным шпилем. Белая колокольня возвышалась над городом, но открытые арки зияли пустотой. Баптисты перенесли свой колокол в новую церковь в Гроувленде, а отец Виггер еще не собрал достаточно средств, чтобы купить новый.

Мы наблюдали, как цыгане начали выходить из церкви и карабкаться обратно в свою повозку.

— Вы знаете, они не умеют ни читать, ни писать, — сказал Кэри.

— Наверное, потому, что их не учили, — ответил я.

— Хорошо, — сказал Кэри. — Я все еще собираюсь поговорить с пастором об этом наедине, и как можно скорее.

Я оглянулся на Минни, но она исчезла, растворившись в снежной пелене. Мы видели только, как белые хлопья падали и кружились на ветру. Снегопад усилился, и я решил, что пора идти домой. Именно в этот момент Волга Ловара вышла из церкви и села в повозку. Щелкнули вожжи, и кибитка тронулась в путь.

— Я сейчас же иду поговорить со священником, — сказал Кэри.

— Минуточку, — сказал я. — Могу ошибаться, но не помню, чтобы Карранса покидал церковь. Он мог остаться, чтобы поговорить с отцом Виггером.