Загадка снежных яблок

Гагарин пожал плечами. Многие женщины носят украшения. Совсем не факт, что они не были дешевыми. Она могла быть содержанкой богатого купца, коих в Серафимовске предостаточно.

– Ногти поломаны. Она сопротивлялась?

– Думаю, боролась до последнего.

– Ее изнасиловали?

Врач кивнул.

– И похоже ни один человек, судя по количеству разрывов. Я бы сказал, двое ее удерживали, пока третий занимался… своим делом.

– Причина смерти? – В низших слоях общества изнасилование было не редким преступлением. Но это нечто иное. Если она не уличная женщина, значит тот, кто это сделал, хотел причинить боль и наблюдал за ее страданиями. А если это несколько человек… Таких преступлений в Серафимовске еще не было.

– Ее задушили.

– Мне сказали, что на шее у женщины висело сердце. Успокаивает, что хотя бы не ее собственное, – князь покосился на чистую кожу на груди жертвы.

– Да. Вот оно. – Врач достал из шкафа прозрачную банку и показал Гагарину. Там в растворе плавало сердце.

– Человеческое? – Впервые за всю службу чиновником по особым поручениям князю стало не по себе.

– Похоже на человеческое, да. Но оно свиное.

– В чем смысл надевать его на шею жертве?

– Этого я вам сказать не могу.

– Это оскорбление. – Высокий темноволосый молодой мужчина произнес это тихим, почти вкрадчивым голосом.

Сколько он здесь стоял и что слышал? – Гагарин возмущенно шагнул к незнакомцу. – Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте помещение.

– Я бы и рад, да служба не позволяет, – князю показалось, что в глазах незнакомца мелькнула усмешка. Но не успел ничего сказать, мужчина мягко улыбнулся:

– Иеромонах Филарет, Ваше сиятельство. Депутат, так сказать, от духовной стороны. Без которого вам не следовало проводить следственных мероприятий.

– Я не судебный следователь и не полицейский. На меня эти правила не распространяются.

– Давайте начнем сначала? – Теперь иеромонах улыбался уже тепло а не насмешливо.
– Думаю, мы сможем быть полезными друг другу в этом весьма неприятном деле.

– А где ваше… как это у вас называется…

– Вы про гражданскую одежду? Я не стал надевать подрясник, чтобы не привлекать лишнего внимания, неизвестно куда нам еще придется отправиться. – Он повернулся к доктору. – Что вы можете сказать о сердце?

– Свинью зарезали не ранее вчерашнего дня. Господа… я никогда не видел ничего подобного. Это… это не обычное убийство. Кто-то очень постарался организовать все именно так.

– Традиционно свинья считалась грязным животным, которое ест все, включая других свиней и даже человеческие останки. Назвать кого-то свиньей означает, что он низший из низших. Женщину постарались оскорбить даже после смерти.

– Она могла быть мусульманкой или еврейкой.

– Не думаю. – откликнулся врач.

– Тогда в чем же заключается послание? И для кого оно предназначено?

– Среди знати, – монах сложил ладони и скрестил пальцы, – я никого не хочу обидеть, но среди знати последнее время принято устраивать оккультные вечеринки. Особенно на Святках, когда, по народному поверью, Господь отпускает на землю всю нечисть. Но в большинстве своем это игры: посмотреть в зеркало с зажжённой свечой в полночь, устроить спиритический сеанс. Иногда они заигрываются и устраивают ритуалы вызова нечистой силы. Кстати, порой приносят в жертву свинью. Но здесь другая история. Так далеко, чтобы убить женщину и надругаться над ней не заходил никто.

– Я должен быть беспристрастен… но это ужасно. Я не нахожу слов. Нужно думать о справедливости и наказании, а я ужасаюсь… – Гагарин все еще смотрел на тело.

– Мы люди, пока чувствуем сострадание. Пока в нас жива человечность. – По-прежнему тихо сказал иеромонах. – Сострадание- это качество Господа и его народа. Только придерживаясь человечности мы можем добиться справедливости для того, кто больше не может говорить за себя.

– Я найду того кто это сделал. – Князь все еще не мог отвести взгляд от жертвы.

– Мы найдем. – Мягко поправил его монах.

– Главное сейчас- идентифицировать жертву. Возможно, узнав, кто она, мы получим подсказки, хотя бы очертим круг ее знакомств.

Прошло больше часа, когда врач закончил вскрытие и пригласил ожидающих его мужчин в кабинет.

– Ее последним приемом пищи был какой-то суп, возможно, консоме, отварная говядина, картофель, спаржа и какая-то мелочь.

– Значит, скорее всего это был ужин. А время смерти?

– Ночь была холодной и я не знаю, где ее держали после смерти. Поэтому только грубая оценка- после полуночи.

– Понятно. А способ убийства? Вы придерживаетесь прежнего предположения?

– Да, ее задушили. И это сделал человек, стоявший перед ней. Жертва его видела. Судя по синякам и царапинам, она пыталась бежать. Ее поймали. Но самое ужасно вот что- это игра.

– Что вы имеете в виду?

– Он играл со своей жертвой. Давал ей возможность убежать, потом ловил снова. Это было… словно игра. И лишь в конце, поиздевавшись вдоволь, он задушил свою жертву.

– Это кажется очень личным, – сказал монах. – Такое мотивируется сильным чувством. Сколько бы людей там не присутствовало, был один, кто и закончил игру.

– Но почему?

– Что-то в этой женщине его разрушило. Ему было недостаточно причинить ей страдания и унижение. Он хотел увидеть, как свет гаснет в ее глазах.

– И еще, господа. Судя по отсутствию грязи на ее ногах, песку и прочих частицах, найденных на теле, ее держали где-то в подвале или на складе. На кладбище она была уже мертва.

– Вы сказали, доктор, что время смерти после полуночи. Но тот купец, что поднял тревогу, видел человека на кладбище утром. Этот человек сразу убежал.

– Он мог быть обычным посетителем кладбища, и увидев, что происходит, постарался побыстрее сбежать.

– Что же произошло? Романтическое свидание, которое пошло не так?

– Боюсь, господа, на романтические свидания не приходят с цепью и свиным сердцем.

– Учитывая, что в преступлении явно участвовали несколько человек, хоть кто-то должен был их видеть!

– Но захотят ли они говорить? Боюсь, побоятся, что их распнут вслед за девицей.

***

Отпустив извозчика, Гагарин подозвал мальчишку-газетчика, вечерний выпуск уже был в продаже. Но открывать газету не стал, прочесть можно и дома.