Загадки пустыни Гоби

К западу от Хара-Хутула возвышаются отдельные останцы, сложенные позднемеловыми породами с аналогичной ископаемой фауной. По своему фациальному составу осадочная толща, отнесенная к баинширэинской свите, оказалась похожей на нэмэгэтинские отложения Заалтайской Гоби. Здесь встречались те же пестроцветные осадки, включающие в себя горизонты красных, желтых и серых тонов. Местами попадались плотные карнизы песчаников и гравелитов, в которых сохранились кости динозавров, обломки панцирей черепах и раковины крупных ребристых моллюсков, но другого систематического состава, чем в Заалтайской Гоби.

Центральная часть массива Хара-Хутул сложена черными базальтами, представляющими пластовую интрузию, которая разделяет в этом месте меловую толщу на две части. С севера расположены подбазальтовые осадки раннемелового возраста, состоящие из зеленовато-серого песчаника. В них сохранилось большое количество окремнелой древесины. Встречались целые стволы и пни деревьев типа болотных кипарисов.

Массив Хара-Хутула в 1947 г. ненадолго посетил отряд советской палеонтологической экспедиции в составе А. К. Рождественского, Н. И. Новожилова и Е. А. Малеева. Однако ограничились осмотром лишь подбазальтовой части разреза. Убедившись в наличии большого количества остатков древесины и найдя лишь крупный таз большого динозавра, принадлежавший, по мнению А. К. Рождественского, четвероногому ящеру из группы зауропод, палеонтологи сочли это местонахождение бесперспективным и не стали обследовать надбазальтовую толщу, в которой как раз и находились основные костеносные горизонты. Основное внимание в Восточной Гоби привлек целый скелет панцирного динозавра, обнаруженного Е. А. Малеевым в более южных обнажениях Баин-Ширэ и названного им таларурусом. Туловище этого динозавра было уплощенным, а голова — небольшого размера с челюстями, усаженными мелкими зубами, приспособленными для перетирания грубой растительной пищи. Передние и задние ноги обладали широкими копытными фалангами, свидетельствовавшими о том, что ящер ходил по мягким грунтам. Поверхность тела была покрыта щитками и шипами для защиты от нападения сверху. Длина найденного скелета достигала трех метров. Таларурусы, по-видимому, обитали в прибрежных зарослях крупных водоемов или островов, где они находили пищу и легче было прятаться от своих грозных врагов — хищных динозавров.

Обосновавшись в сайре у Хара-Хутула и обследовав его обнажения, мы убедились в том, что подбазальтовая толща, действительно, малоперспективна для раскопок крупных позвоночных. Большое количество остатков стволов ископаемых болотных кипарисов свидетельствовало о существовании здесь в раннем мелу заболоченной лагуны, в которой пресноводные беспозвоночные вряд ли могли обитать. Основное внимание мы уделили надбазальтовой толще, в которой удалось обнаружить, помимо костей динозавров, большое количество крупных и разнообразных раковин двустворчатых моллюсков. Интересно, что среди них находились формы, родственные среднеазиатским (ферганским) и тайландским моллюскам того же геологического возраста.

Ископаемые плоды субтропических растений из верхнемеловых отложений южнее хр. Хара-Хутул-Ула. х 1.

Район Хара-Хутула расположен на севере огромной впадины, примыкающей к древним массивам Сайхан-Дулан, и являлся, очевидно, прибрежной зоной былого восточногобийского водного бассейна. Здесь захоронялись крупные створки пресноводных моллюсков и остатки земноводных. Последующее изучение собранных коллекций показало, что весь комплекс ископаемых животных значительно отличается по своему систематическому составу от ископаемых более молодых позднемеловых отложений Заалтайской Гоби.

С интересом мы обследовали небольшие обнажения, разбросанные к югу от хребта Хара-Хутул, представляющие собой остатки сплошного покрова осадочных пород, образовавшихся в свое время в прибрежной зоне крупного водного бассейна. Некоторые горизонты этих осадочных толщ были заполнены большим количеством костей динозавров, остатками панцирей черепах и крупными ребристыми раковинами моллюсков. Внезапно мы натолкнулись на горизонт размытых песчанистых пород, который был наполнен какими-то странными удлинениями образованиями, напоминающими окаменелые плоды наподобие миниатюрных бананов или огурцов. Среди них встречались отдельные приплюснутые формы, похожие на плоды инжира. Большинство палеоботаников Москвы и Ленинграда так и не смогло точно определить их видовую принадлежность, но и не отрицало, что это, возможно, именно плоды. В дальнейшем лишь палеоботаник В. Л. Красилов заинтересовался ими. По его предварительным определениям, это — плоды субтропических растений, относящихся к так называемой мастиксиевой флоре. Эти флоры в настоящее время известны из более поздних отложений (кайнозойских). Собирая в большом количестве эти растительные остатки, мы в шутку считали, что ходим по древнему огороду.

Интересно, что в отложениях того же геологического возраста, но только на юго-западе, в Ширэгин-Гашунской впадине нами впервые были найдены большие шишки превосходной сохранности. По определению специалиста из ботанического института Академии наук СССР П. И. Дорофеева, они принадлежали древним араукариевым деревьям.

Ископаемая окремнелая шишка гигантской араукарии из меловых отложений Ширэгин-Гашунской впадины, х 1.

Помимо Хара-Хутула, большие сборы фауны были сделаны в более западных останцах — Шинэ-Усу-Худуке, Цаган-Тэге и Улан-Тэге. Здесь особенно интересными оказались слои с многочисленными разнообразными двустворчатыми моллюсками. Одновременно нами были намечены наиболее перспективные участки для раскопок динозавров и черепах. Не вызывало сомнения то, что и здесь, в Восточной Гоби, существовали крупные внутренние бассейны, связанные водными перемычками и речным стоком с заалтайскими и китайскими водоемами. Интересно, что в этих меловых осадках турон-сантонского времени встречались иногда зубы и остистые отростки плавников акул, которые специалист по акулам Л. С. Гликман отнес к гибодонтидам. По его мнению, эти акулы обитали в крупных пресноводных или опресненных бассейнах Азии; остатки их также обнаружены в аналогичных отложениях Казахстана и Средней Азии. Вид найденных зубных пластинок акул указывал на то, что пищей их служили крупные моллюски, толстые раковины которых они раскалывали, как орехи, и съедали мягкое тело этих беспозвоночных. Большое количество раковин моллюсков, найденных в этих же отложениях, свидетельствовало о наличии обильной пищи для хищных акул.

По нашим представлениям, акулы всегда связаны с морскими и океаническими водами, но оказывается, что юрские и меловые акулы были преимущественно обитателями пресноводных бассейнов, и только в третичное время они полностью приспособились к океаническим условиям. Сейчас эти водные хищники лишь изредка заходят в крупные реки Южной Америки, Азии и Африки.

Все эти ископаемые животные, найденные впервые в Восточной Гоби, дали очень ценный материал для познания эволюции континентальной фауны и в значительной мере осветили многие вопросы геологической истории и палеогеографии изучаемого региона. В Хара-Хутуле к нам в лагерь стали наведываться «непрошеные гости». Вечерами в палатку «на огонек» заползали скорпионы и фаланги, а однажды около хозяйственной палатки мы заметили огромного черного мохнатого паука размером около 6 см. Чаще, чем в Заалтайской Гоби, здесь ветречались гадюки, отличающиеся от наших европейских более пестрой расцветкой. Они охотно устраивались под нашими вьючными и тарными ящиками. Сворачивая лагерь, мы обнаружили двух гадюк, уютно свернувшихся под ящиками, а одна отважилась заползти даже в рюкзак нашей поварихи.

Монгольские коллеги уверяли нас, что убивать змей не следует, так как они приносят пользу и «удачу». Такое почтительное отношение к змеям со стороны монголов мы наблюдали неоднократно. Так, например, во время работ у небольшого массива Табун-Хара-Обо, где было довольно много этих рептилий, наш палеонтолог Барсболд, взяв лопату, бережно подводил ее под эти шипящие «клубки» и осторожно переносил подальше от лагеря. Был и такой случай. Однажды во время маршрута, устроив привал, мы расположились у склона одного сайра, чтобы позавтракать и выпить горячего чая, как вдруг из-за ближайшей скалы выползла довольно крупная гадюка. Наш шофер Г. Берендяев, схватив геологический молоток, стал наносить удары по голове змеи. Изумленные и рассерженные монголы настойчиво и запальчиво спрашивали у шофера: «Зачем ты ее убил, она ничего плохого не сделала?» Мне стоило немалого труда успокоить наших друзей, объяснив им, что у нас очень боятся змеиных укусов.

Изучив окрестности Хара-Хутула, мы двинулись дальше на восток, чтобы исследовать малоизученные районы к юго-востоку от крупного аймачного центра Сайн-Шанд. Наиболее перспективными для изучения позднемеловых отложений являлись обнажения в урочищах Тел-Улан-Шальча и Бага-Тарачи. Первый участок находился в 25 км от аймачного центра, и мы решили начать свою работу с него.

Дорога вела нас между невысоких сглаженных гор, лишенных растительности, и только в межгорных впадинах попадались песчаные участки, покрытые редким кустарником. Заехав в город Сайн-Шанд, мы вначале завернули на почту, где ждали нас письма с Родины. Сам аймачный центр состоит из двух обособленных частей. Более старая часть города расположена у самой железной дороги Улан-Батор — Пекин, новые же кварталы лежат западнее, за высокой грядой позднемеловых осадочных пород, через которую проложена автомобильная дорога. В этой новой части аймачного центра выстроены хорошая гостиница, школы, клуб, ряд магазинов, баня, стадион и жилые дома.

Закупив необходимые продукты и заправив машины, мы пересекли железнодорожное полотно и направились на восток. Когда проехали около 25 км, справа от дороги заметили небольшую горку, сложенную красными глинисто-песчаными породами. Судя по картам, это и была гора Тэль-Улан-Шальча. После грандиозных каньонов Заалтайской Гоби и обширных обнажений в Баин-Ширэ, Хэрмин-Цаве и Хара-Хутуле эти отложения показались нам весьма мизерными, но тем не менее нам нужно было их обследовать, выяснить их возраст, чтобы нанести на карту и получить представление о распространении позднемеловых пород. Цвет и состав этих осадочных толщ сильно напоминали барунгойотские красноцветы, но нужно было найти ископаемую фауну, доказывающую их сходство.