Загадочная пленница Карибов

Бууууууммм!

Снова чужак, который с завидной сноровкой обстреливал борт «Тормент». Тот факт, что все бортовые залпы сливались воедино, говорило только о мастерстве бомбардиров. Витус прикинул, что противник стрелял в три раза расторопнее «Тормент». Наконец-то и пиратский корабль ответил. Его батарея левого борта стреляла не так слаженно, но зато оглушительно и с такой силой, что «Тормент» накренился на правый борт и маленький ученый снова вихрем пронесся через каморку.

— Так и шею свернуть недолго, — посетовал он. — А барабанные перепонки у меня чуть не лопнули!

— На вот, возьми, заткни уши. — Витус протянул ему бывшую повязку на раны. — Обвяжи в несколько слоев голову, а себе я разорву рубашку.

Но тут где-то совсем рядом неожиданно послышались измученные голоса. Несколько людей Челюсти спускались в трюм, чтобы запастись ядрами. Магистру с его большой головой было трудно исхитриться что-нибудь рассмотреть через решетку, но немного все же удалось увидеть.

— Они встают в цепочку! — крикнул он. — Наверное, будут передавать девятифунтовые ядра. Эй, вы там! Что творится наверху? Кто противник? Испанский корабль с сокровищами?

— Заткни пасть, книжный червь! — Это был голос Блаббера. — Уж ты-то скоро подохнешь!

Бууууууммм!

И снова заговорили пушки противника. На этот раз их действия имели катастрофические последствия для «Тормент». Ядро ударило под водой в непосредственной близости от корабля, пробило борт, пролетело чуть не на волосок мимо камеры, где сидели друзья, и с глухим звуком врезалось в грот-мачту. Пару мгновений ничего не происходило, а потом с орлоп-дека раздался душераздирающий крик. Крупные, острые, как пики, щепы разлетелись во все стороны и пригвоздили Блаббера и его товарищей к стенке с точностью меткого стрелка. Верзила, который только что предрекал Магистру скорую смерть, теперь сам был на последнем издыхании. Но маленького ученого это нимало не порадовало.

Бууууууммм!

Противник стрелял без передышки. Теперь он перешел на одиночный огонь: должно быть, и его задело. Канонада звучала все ближе. К ней присоединилась трескотня мушкетов.

Бууууууммм!

Вот один, другой залп остались без ответа, «Тормент» уже не мог платить врагу той же монетой. Грохот, треск, крики. Снова попадание, совсем рядом.

Бууууууммм!

Удар следовал за ударом. Казалось, противник догадался, что попал в грот-мачту пиратского корабля, и теперь стрелял прицельно в среднюю часть парусника. Еще оглушительный выстрел по левому борту, и грот-мачта, которая находилась всего в нескольких шагах от Витуса и Магистра, задрожала, словно ей стало зябко в пылу сражения. А потом настал ад кромешный: грохот, треск, скрежет, скрип и снова треск. Главная мачта тяжело накренилась и, как подкошенная, рухнула на фальшборт по левому борту, таща за собой в море весь такелаж. Как тяжелораненый зверь, корабль завалился на бок и потерял всякое управление.

По всем палубам пронесся крик:

— Вода! Нас заливает!

Витус и Магистр претерпевали все эти события, сжавшись в комок в углу своей темницы. Теперь друзья глянули вниз и остолбенели: они почти по колено были в воде, чего сразу и не заметили. Соломенный тюфяк кружил в бурлящей пене, равно как и другой скарб. Маленький ученый встряхнулся:

— Лохань камнем идет ко дну! Если не свершится чудо, мы пойдем к рыбам вместе с ней! О Витус, что нам делать?! — Его голос был полон отчаяния, которого Витус за ним не помнил, в какие бы переделки они ни попадали.

— Нам остается только молиться. И надеяться.

Он хотел положить руку на плечо Магистру, чтобы хоть как-то утешить его, но этого ему не удалось сделать: «Тормент оф Хэлл» затрещал, заскрипел по всему корпусу, тяжело раскачиваясь, и… вернулся в свое прежнее положение.

— Незнакомец прошел вдоль левого борта, — догадался Витус. — Будут брать на абордаж.

— Только кто кого будет брать, еще вопрос! — криво усмехнулся маленький ученый. Он справился с приступом малодушия, и в нем снова заговорил здравый смысл. — Если парни с того чужака поторопятся, то, может быть, еще успеют вызволить нас.

— Для этого им надо очень поторопиться, — процедил сквозь зубы Витус, показал на прибывающую воду.

Она уже доставала ему до пояса, и камера наполнялась с такой скоростью, что это было видно невооруженным глазом.

— Что же нам делать? Господь всемогущий, что?!

Сверху до чрева корабля все еще доносились крики, приказы, команды. Похоже, схватка разгоралась не на жизнь, а на смерть. Да и не мудрено: у людей Челюсти не было другого выхода, как только захватить чужое судно. Их собственное недолго продержится на плаву, а значит, надо завладеть другим кораблем, чего бы это ни стоило! А вода все прибывала и прибывала, она уже поднялась Витусу до плеч, а Магистру чуть не до ноздрей. Витус сложил руки для молитвы и обратился к Господу. По наитию он начал с того же псалма, который читал, когда его протаскивали под килем:

Господь — твердыня моя и прибежище мое, Избавитель мой, Бог мой, — скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище мое.

Призову достопоклоняемого Господа и от врагов моих спасусь…

— Уи-уи, спасение уже здесь! — раздался упоительный фальцет.

Да это же… Ну да, точно — Коротышка! Он плыл перед их камерой на колченогом табурете, гребя ручонками.

— Как водичка? Не надоело ще в этой луже?

— Энано, дружище, откуда ты взялся? Ты все еще жив! Где так долго пропадал? А что с Хьюиттом? Ты нам можешь помочь? — Друзья, воодушевленные новой надеждой, засыпали его вопросами.

— Уи-уи, в точку, машеры! Мы с отмыщещкой! — малыш высоко поднял трезубый ключ. — Спер у Челюсти!

— У Челюсти?! — поразился Витус. — Я думал, ты попытаешься раздобыть его у Блаббера…

— Ба! Блааааааббееер! Полные манжетки от ветра!

Коротышка хихикнул и запихнул ручонки с ключом под воду, едва не нырнув со своего табурета. Он сосредоточенно наморщил лоб, вытянул рыбьи губки, некоторое время пошуровал, изгибаясь всем тельцем, и наконец прокричал:

— Клетка открыта. Выкатывайтесь да поспешайте!

Уговаривать друзей не было необходимости. Где на ногах, а то и загребая руками, они устремились к проходу, потом к трапу, только две верхние ступени которого торчали еще из воды. Добравшись до места, где под дождем щепы нашли свою смерть Блаббер сотоварищи, они в ужасе содрогнулись.

Витус, впрочем, не стал сокрушаться при виде этой картины, а быстренько выдернул у одного шпагу, затем вооружил Магистра и крикнул:

— Там, наверху, нам придется защищать свою шкуру!

— Ты сказал. Я, конечно, недалеко вижу, но горе тому, кто приблизится ко мне! — маленький ученый был настроен очень решительно. — Если связался с морем, научишься и молиться, говорят испанские мореходы, и, как видите, не напрасно. Слава Всевышнему и слава Энано!

— Уи-уи, эй вы, парочка! Не балабоньте попусту!

Малыш выглядел таким веселым, словно находился на ярмарке, где шуты в пестрых нарядах веселят почтенную публику своими фокусами. Но веселость Коротышки продержалась недолго: кровавое побоище предстало глазам друзей, когда они поднялись на палубу. Повсюду у левого борта сражались, фехтовали, схватывались врукопашную. Пираты перед лицом неизбежного конца дрались тем, что под руку попадет, а если ничего не попадало, то зубами и ногтями. Хьюитт тоже был здесь. На него нападал жилистый моряк, размахивая абордажным ножом. Глаза силача горели. Казалось, он испытывает адское наслаждение, колотя бедного Хьюитта. Юный матрос уже на последнем издыхании отбивался от яростных ударов.