Загадочная пленница Карибов

— Держись, Хьюитт! Я иду! — крикнул Витус и ринулся вперед. — Магистр, за мной! Энано, позаботься о себе сам!

Но далеко он не ушел. Перед ним, по обе стороны от него — повсюду дрались. И не успел он оглянуться, как ему самому пришлось защищаться. Он парировал удар долговязого верзилы, оттеснил его назад и прыгнул дальше — ему надо было пробиться к Хьюитту. И… остолбенел. Силач, который наседал на юного матроса, был не кто иной, как Мак-Кворри, моряк с «Фалькона» — боевого корабля Таггарта! Мак-Кворри был отважным шотландцем, искусным в бою, как и большинство «соколов». Только теперь, получше вглядевшись в окружающих, Витус узнал одно-другое лицо. Ну конечно! Вон на корме верхней палубы бьется на шпагах Джон Фокс, рыжеволосый богатырь и первый офицер Таггарта. С парой своих парней он сражается против самого вожака и горстки его людей. Витус хотел крикнуть, но на него снова напали. Все эти матросы были ему незнакомы. Он отскочил, заслонив собой Магистра, двумя-тремя выпадами снискал себе уважение. И снова бросил взгляд в сторону Хьюитта, который теперь уже находился в отчаянном положении. Он едва держался на ногах, потерял оружие и ждал последнего, смертельного удара мускулистого шотландца.

— Мак-Кворри! Остановитесь! Мак-Кворри! — Витус закричал так громко, как только мог, и сорвал с ушей защитную повязку. Шотландец и впрямь его услышал: на долю секунды он остановился, бросил взгляд в сторону Витуса и… узнал его.

— Кирургик! Клянусь жизнью моей матери! А вы-то что здесь делаете?

— Оставьте мальчишку, Мак-Кворри, это друг! Так же, как и Магистр, который здесь со мной!

— Господин Магистр собственной персоной! — Мак-Кворри никак не мог оправиться от изумления. — Вот так сюрприз! А я как раз собираться выпустить парню кишки. Однако, сэр, позвольте дать вам совет: побыстрее перебирайтесь на борт «Фалькона», эта посудина с минуты на минуту пойдет ко дну! — Он махнул своим матросам: — Эй, парни, хватит с этим пиратским сбродом! Драку отставить и всем на свой борт! Всем на борт!

— Спасибо за совет, Мак-Кворри, но мне надо еще в матросский кубрик, там мои вещи.

Шотландец, скорый как на расправу, так и на принятие решений, согласно кивнул:

— Я дам вам парочку своих «соколов», тогда быстрее пробьетесь.

Витус облегченно вздохнул.

Как по мановению волшебной палочки, на палубе вдруг воцарился мир. Немногие из пиратов, которые еще оставались в живых, либо сдались, либо лежали раненые. Лишь на корме одним из последних Джон-Челюсть сверкающим клинком защищался от выпадов Джона Фокса.

— Идемте, — сказал Витус, и маленький ученый согласился с ним:

— Да, идем! Сладка свобода на вкус. И бесценный дар!

Капитан сэр Ипполит Таггарт не был человеком, бросающим слова на ветер. Он слыл командиром суровым, но справедливым. Или, как судачили бывалые матросы у него за спиной: «У Старика жесткая кожура, да мягкая сердцевина. Только не давай ему заметить, что ты это раскусил!»

Таггарту уже перевалило за пятьдесят. Был он высоким, сухопарым, если не сказать свилеватым, и его единственной любовью как было, так и осталось море. И его матросы. Он бы ни за что в жизни не признался в этом, но он любил своих «соколов». И они любили его. Таггарт имел множество высоких наград. После в высшей степени удачного каперского похода anno 70–71 ее величество Елизавета I, королева Англии, посвятила его в рыцари. И не в последнюю очередь потому, что сама она негласно имела свою долю в этом предприятии, изрядная часть трофеев которого пополнила ее личные средства. С тех пор Таггарт звался не просто Таггарт или капитан Таггарт, а сэр Ипполит. Но, как бы почетно ни звучал этот титул, он его ненавидел, потому что ненавидел свое имя.

Другой отличительной чертой Таггарта было то, что он никогда не смеялся, и не потому, что был лишен чувства юмора, нет. Причина крылась в том, что много лет назад в Карибском бассейне его настиг удар испанского меча. Меч рассек ему левую половину лица, а края раны потом криво срослись, отчего левый уголок рта у него опустился вниз, придавая лицу оскал волкодава.

— Здравствуйте, кирургик, — воскликнул Таггарт, не меняя выражения лица, хотя искренне был рад видеть Витуса у себя на борту. — Хотелось бы, конечно, встретиться при более благоприятных обстоятельствах, но тем не менее… — Он не закончил, просто подал Витусу и Магистру знак подняться на командную палубу. — И вы, магистр Гарсия, добро пожаловать на мой корабль.

Мак-Кворри, который остался на верхней палубе, доложил по всей форме:

— Враг разгромлен, сэр. Только первый еще не разделался с вожаком пиратов. — Он сделал паузу и добавил: — Насколько я знаю нашего первого, это вопрос времени, если позволите заметить, сэр.

— Вы полагаете, Мак-Кворри? — Таггарт остался невозмутим. Ничего не дрогнуло в лице капитана, хотя все это время он следил за боем Джона Фокса на «Тормент». — Буду вам премного благодарен, если вы не станете высказывать замечания по поводу фехтовального искусства первого офицера, а вместо этого позаботитесь, чтобы раненых «соколов» доставили к доктору Холлу. Чтобы он о них позаботился. Как только выполните приказ, я жду от вас доклада о тяжести ранений.

— Есть, сэр! — Не моргнув глазом, шотландец выдержал нагоняй, козырнул и поспешил выполнить приказ.

Таггарт повернулся к Витусу:

— Прежде чем расспрашивать вас, кирургик, о том, как идут дела, позвольте досмотреть бой моего первого до конца.

Это было вполне в духе капитана Таггарта: вначале позаботиться о своих людях, а потом уже соблюсти правила этикета.

Богатырь Джон Фокс тем временем все больше теснил Джона-Челюсть. Предводитель пиратов, левая рука которого все еще плохо действовала, оказался прижатым к флагштоку на корме «Тормент оф Хэлл». Дальше ему отступать было некуда. А первый офицер по-прежнему атаковал его градом колющих, режущих, секущих ударов. Лицо надменного вожака с мощной нижней челюстью давно потеряло свое высокомерное выражение. Сейчас на нем были написаны боль, напряжение и страх. Оно отражало всю безвыходность его положения. И, словно в подтверждение этого, Джон Фокс выбил оружие из рук пирата. Оно взлетело высоко в воздух, затем, сверкнув напоследок, описало дугу и упало в море. Джон-Челюсть затравленно огляделся. Перед ним был «Фалькон», откуда помощи ожидать было нечего. Столько же пользы и от испанского галеона, который кружил в нескольких кабельтовых от «Тормент», что равносильно расстоянию до Луны, а кроме того, на нем была лишь жалкая горстка пиратов. Правая рука Джона-Челюсти потянулась к поясу, за пистолетом, но Джон Фокс оказался проворнее. Он уже сделал выпад и приставил острие шпаги к груди пирата. Было видно, что первый офицер «Фалькона» собирался нанести последний удар, но вожак пиратов что-то прокричал ему, не разобрать что. И первый офицер внезапно оставил своего противника, коротко поклонился, поспешил к фальшборту «Тормент» и одним сильным прыжком перелетел на борт «Фалькона».

— Немедленно поднимитесь ко мне, Джон! — крикнул Таггарт и, когда рыжеволосый богатырь появился на командной палубе, приказал:

— Никакого рапорта, только объяснение. Почему вы не убили Джона-Челюсть Каттера, этого подонка?

— Сэр… — Джон Фокс онемел, и сразу по двум причинам. Во-первых, потому что бой с предводителем пиратов не был воскресной прогулкой, а во-вторых, потому что никак не ожидал увидеть возле капитана Витуса и Магистра. У него невольно вырвалось: — Тысяча чертей! Вы здесь, кирургик! И магистр Гарсия с вами? Вот так сюрприз! Я так рад…

— Я просил вас дать объяснение, первый офицер! — прервал его Таггарт, который не терпел нарушения дисциплины, даже в таких, скажем, необычных обстоятельствах.

— Прошу прощения, сэр! Негодяй высказал просьбу, в которой невозможно отказать ни одному капитану на свете.

— А именно? — проворчал Таггарт, и по нему было видно, что он при всем желании не может отгадать, что же это могла быть за просьба.

— Он попросил, чтобы я дал ему возможность уйти под воду вместе с его кораблем.

— Ба! Что я слышу — «с его кораблем»! — капитан презрительно фыркнул. — Насколько я помню, нынешние «Тормент оф Хэлл», а прежде гордый «Виджиленс» принадлежит не ему, а ее величеству, нашей девственной королеве, поскольку сошел со стапеля королевской верфи Медуэй под Лондоном. С каким удовольствием я вернул бы его, но Челюсть не оставил мне выбора. Бой не на жизнь, а на смерть, — так это было. Даже подумать боюсь, скольких людей я потерял! Ну да доктор Холл доложит… — Заметив, что чересчур разговорился, капитан умолк и внутренне выругал себя. — Во всяком случае, я вас не осуждаю. На вашем месте я бы выполнил просьбу мерзавца.

— Благодарю вас, сэр! — Первый офицер несказанно обрадовался, что грозный Таггарт разделил его мнение.

Между тем когда-то гордый «Виджиленс» сейчас являл собой груду обломков, обреченных на затопление. Все абордажные крюки, канаты и прочее были убраны обратно на «Фалькон», чтобы гибнущий галеон не потянул его за собой на дно. На самой высокой кормовой палубе стоял Джон-Челюсть и смотрел на них. Его взгляд снова приобрел пресловутое надменное выражение. Вот! «Виджиленс», бывшая жемчужина английского кораблестроения, затрещал. Его корпус резко осел, и значительная часть ушла под воду, так что над водой теперь виднелась только командная палуба с Джоном-Челюстью на ней да торчала импровизированная бизань.