Загадочные фантомы

Потрясающе, аж голова кружится.

– Бо, – простонала она, когда он отпрянул.

– Иди сюда, ты мне нужна.

«Ты мне нужна». Звезды, как волнующе. Пока до нее дошло, о чем он попросил, Бо уже обнял ее и притянул к себе на колени. Ее мозги отключились. Неужели он хотел, чтобы она села вот так? Нет, не то. Астрид ощутила прикосновение к внутренней стороне колена, когда Бо усаживал ее так, чтобы она его оседлала.

– Швы… – прошептала она.

– К черту швы.

– Я не хочу причинить тебе боль.

– Благодаря тебе я не чувствую боли. – Он погладил ее обеими руками по спине и прижал теснее. Так тесно, что юбка задралась выше колен. А между ее ног оказалась его выпуклость под ширинкой, отчего сердце судорожно застучало. Его вроде не смущало ее внимание, но ведь он себя и так видел каждый день. А для нее это было в новинку, что Бо ее хочет и не скрывает.

Астрид тоже не смущалась. Он внимательно разглядывал ее соблазнительно раздвинутые ноги, а она даже не поправила юбку. Бо медленно погладил ее бедра, словно наслаждаясь прикосновениями. Будто получал удовольствие, а не дарил его.

– Останови меня, – прошептал он.

– Ни за что.

Неужели Бо и правда на это рассчитывает? Почему не спешит? Ведь ее убивает такая медлительность. Он ее намеренно мучает.

Господи, помоги, но ей это нравилось.

Астрид не могла поверить в происходящее. Сон наяву.

Бо нащупал чулочную резинку и остановился, не касаясь голой кожи. Астрид дернула ногой. Он подцепил подвязки большими пальцами и потянул, закрутив так, что сам запутался, теперь Астрид и Бо оказались связанными друг с другом.

Если Бо хотел себя наказать, Астрид готова помочь. Ее-то руки свободны. Она снова его поцеловала, обхватив лицо. Легонько чмокнула в уголки губ, которые часто приподнимались, когда на Бо находило шутливое настроение. Астрид лизнула его припухшую от поцелуев полную нижнюю губу. Он захватил ее язык и принялся посасывать. И Астрид опустила руку.

Она провела по пуговицам рубашки, слегка задев повязку. Ей не хотелось причинять ему боль, просто мечтала коснуться его кожи. Там, где полы рубашки разошлись, живот Бо был теплым и гладким. Астрид притронулась к прессу и ямочке пупка. К полоске темных волосков, спускавшейся прямо в брюки. И в конце концов погладила ладонью ширинку.

Член Бо был горячим, внушительным и весьма твердым. Астрид с восхищением гладила его через ткань. Бо простонал ей в губы, отчего она почувствовала свою власть и, углубив поцелуй, провела рукой вверх вниз по плоти. И на этом закончила.

Он медленно, прерывисто выдохнул ей в губы.

Чулки натянулись, врезаясь в бедра, и Бо резко их отпустил и обнял Астрид за талию, прижав ее влажные трусики к ширинке. Он приподнялся и опустил любимую вниз, проведя по своей плоти так сильно, что самым чувствительным местом она ощутила все брючные пуговицы.

– Астрид, моя маленькая huli jing.

Она понятия не имела, что это значит, но наверняка нечто непристойное. Надо бы спросить потом, но не сейчас, потому что голова кружилась от той власти, которой она обладала над Бо. Ей хотелось снова наполниться этим ощущением.

Не думая, Астрид прижалась лицом к его шее и легонько укусила. Бо дернулся, упираясь в нее возбужденной плотью. Астрид затрепетала, снова ощутив свою власть и в то же время испытывая какое-то отчаяние.

– Ммм, – прошептал Бо, резко вздохнув, и напрягся.

Она отодвинулась.

– О боже.

– Все… в порядке. Я, кажется, слегка увлекся, – поморщившись, признался он.

Кажется? Астрид посмотрела на повязку: там проступила кровь. Увиденное заставило ее слезть с его колен на водительское сиденье.

И тут она осознала, где они находятся. Ночью, в машине с запотевшими стеклами, припаркованной в Чайнатауне. Еще несколько секунд, и Астрид избавилась бы от белья. А Бо только что наложили семь швов и дали обезболивающее. Что это на нее нашло?

– Давай просто… – начала она, вздохнула и опустила руки на руль, будто он мог удержать ее трепещущее тело на месте.
– … поедем домой, пока не пришлось звать доктора латать тебя по новой.

Вот разумное поведение ответственного человека.

Бо опустил голову на подголовник и искоса взглянул на Астрид. Он тяжело дышал и сжимал рукой рану на боку. Глаза превратились в черные щелочки, а на губах появилась легкая улыбка.

– Хорошо, но пойми одно: мы еще не закончили притворяться.

Глава 17

После долгого беспокойного сна, полного странных видений, навеянных морфином, утром Бо испытывал сильную боль. Но такую, что проясняла разум и толкала на решительные действия, к примеру, сдвинуть десять гор. Вот поэтому он сейчас стоял под старой Бертой, акулой в кабинете на складе, пока Велма накладывала на рану магическую травяную припарку.

– Готово, – сказала ведьма, забрала у Уинтера полотенце и вытерла темно-зеленую липкую субстанцию с пальцев. – Следующие несколько часов будешь чесаться, пока мышцы восстанавливаются. К вечеру рана затянется. Если повезет, сможешь завтра снять швы.

– Почему все твои снадобья так мерзко пахнут? Терпеть не могу мяту.

– Это не мята. И вовсе не я молила о скорейшем исцелении, – напомнила Велма. – Я тебе говорила, что останется ужасный шрам? Уинтер не даст солгать. Именно таким снадобьем я лечила его глаз пару лет назад.

– Да, шрам заметный, но я не лишился зрения, – похвастался бутлегер, постучав по шраму на брови – напоминанию об автомобильной аварии, в которой погибли его родители, а у него самого теперь разные глаза.

– Плевать на шрамы, – выдохнул Бо. – Просто мне нужно поскорее прийти в себя.

Нельзя болеть, когда безумец с ножом готов перерезать Астрид горло.

Утром Бо первым делом рассказал Уинтеру обо всем, что произошло с Максом и идолом, разве что умолчал о том, как ласкал его сестру… и как она отвечала на ласки.

Но.

Он признался во всем остальном, и, к его удивлению, Уинтер не сломал ему руки, а лишь попросил:

– Береги ее. Если надо зайти к миссис Кушинг, только скажи.

Такие визиты не сулили ничего хорошего хозяевам, но Бо не желал принимать помощь начальника. Сам справится. И подозревал, что причина такого всепрощения заключалась в том, что Уинтер был уверен – с Аидой что-то не так. Но если супруга не призналась Уинтеру о возможной беременности, Бо не собирался вмешиваться. Это вообще не его дело.