Загадочный любовник

А еще ему поведали о Кэролин Смит, воспитаннице, которая до сих пор жила в семье.

Ему вспомнился тот невинный поцелуй, первый и последний вкус невинности в его грешной, эгоистичной жизни. Он посмотрел на дорогого дядюшку Уоррена и улыбнулся. Ему не терпелось снова ощутить этот волшебный вкус.

Глава четырнадцатая

Стояла морозная ночь в конце апреля. Алекс никогда не проводил в Вермонте все двенадцать месяцев в году и не знал, когда сюда обычно заглядывает весна, поэтому считал сегодняшнее состояние погоды явным перебором. Он предпочел бы вломиться в библиотеку теплой ночью, а не в такую холодину.

Кэролин не сказала ни слова, просто прошла мимо, как будто его там и не было — наверное, она решила игнорировать Алекса до самой смерти Салли. Конечно, он обошелся с ней слишком сурово, и теперь сомневался, не перегнул ли случайно палку. Он хотел убрать ее с дороги, выбить из колеи, чтобы она не смогла ему навредить. Но теперь все переменилось, и Кэролин могла стать опасным противником.

Сейчас в Италии теплая ночь. Звезды отражаются в новой крыше его дома, и Алекса там ожидает мирная, спокойная жизнь. Но это случится не раньше, чем он получит ответы на все свои вопросы.

Он отключил систему сигнализации и прошел на выложенную плиткой террасу, где находилась дверь в библиотеку. Открыть шпингалет с помощью кредитной карточки не составило труда.

Он приготовился к быстрому броску, чтобы в случае чего помешать ей позвать на помощь, но Кэролин спокойно лежала на диване и молча за ним наблюдала.

Он оказался прав — она предусмотрительно подперла стулом дверь в коридор, но при этом забыла, что дверь, ведущая на террасу, тоже несла в себе угрозу.

— Ты не против, если я зажгу свет? — спокойно спросил он, закрыв дверь и заперев ее на ключ. Теперь пташка не скоро выпорхнет из клетки, так как все выходы надежно заблокированы. Значит, времени у него предостаточно.

— Против, — сказала она тоном, не терпящим возражения.

— Предпочитаешь, чтобы все прошло в потемках?

— Ты о чем? Имей в виду, я умею очень громко кричать.

— Да в этом доме все глухие, кто по старости, кто по желанию. А я двигаюсь очень быстро, даже в темноте. Ты и пикнуть не успеешь.

— Зачем ты пришел?

Он подошел ближе. Несмотря на темноту, он заметил, что лицо у нее бледное, а в глазах полыхает огонь. Алекс посчитал это хорошим знаком, он боялся застать Кэролин в слезах.

Не то, чтобы вид плачущей женщины трогал его за душу, вовсе нет, просто Алексу казалось, что ему будет тяжело смотреть на слезы Кэролин Смит. Ведь он знал, что она плакала из-за него.

В детстве он принес ей немало горя, она часто плакала из-за его проделок. Он хотел положить этому конец.

— Можно, я сяду?

Он подумал, что обычная вежливость не повредит.

— Нет.

И все-таки он присел в ногах ее кровати, возле ее фигурки, закутанной в пушистый плед. Она тут же отпрянула от него, как от гремучей змеи, и он еле сдержался, чтобы не запустить руку под покрывало и не схватить ее за лодыжку. Ему не хотелось усугублять ситуацию.

Казалось, целую вечность они просидели в напряженной тишине. Алекс хотел, чтобы она первой начала разговор, но Кэролин Смит хранила упрямое молчание. Прямо как Салли, раздраженно подумал Алекс. Значит, придется самому начать разговор, иначе он застрянет здесь на всю ночь.

— Ты не хочешь задать мне вопросы? Накричать на меня, наконец?

— Зачем? Криком здесь не поможешь. К тому же ты сам ответил на все вопросы.

Вот и хорошо, сказал себе Алекс. Пускай она думает, что я самозванец, мошенник и лжец. Сказать-то он сказал, но сам себе не поверил.

— Ну, хорошо, — нехотя сказал он. — Значит, настала моя очередь задавать вопросы. Что ты намерена предпринять?

— Ты о чем?

— О том, что я вовсе не Алекс Макдауэлл, а самозванец. Вижу, что ты не бросилась сообщать об этом Салли, а может, решила подождать с этим до утра? Или ты хочешь сдать меня в полицию?

— Вообще-то я думала обратиться к юристам.

— Довольно глупо с твоей стороны, — проворчал он. — Может, кто-то из них тоже замешан в этом деле. Ты же знаешь, что это народ ушлый, особенно если речь идет о миллионах. Может, Уоррен не станет пачкать рук, обращаясь к наемному убийце, а для крутых адвокатов, вроде тех, что работают на Макдауэллов, это раз плюнуть.

— Возможно, они решат, что ты сам управишься, без их помощи.

Он покачал головой.

— Я мошенник, а не наемный убийца. Если план не сработает, я тут же исчезну. Неприятности мне ни к чему.

— Что-то я не заметила, чтобы ты исчез.

— Не все еще потеряно. Так что же ты решила, Кэролин?

Она судорожно вздохнула. У него сложилось впечатление, что до его прихода она все же плакала, но он в это не верил.

— Пока не знаю. Все зависит от множества причин.

— Например?

— Например, что случилось с настоящим Александром Макдауэллом? Он умер?

Он криво усмехнулся, зная, что темнота скрывает от Кэролин его лицо.

— Откуда мне знать? Той ночью ты одна видела, что произошло на Пляже Маяка.

— Неправда. Тот, кто пытался убить Алекса, тоже об этом знает.

— Но нам не известно, жив ли убийца до сих пор. Может, Алекс приставал к какой-нибудь девчонке, чем рассердил ее папашу, вот тот и решил проучить мальчишку.

— Не думаю.

— А ты-то сама, как думаешь, умер Алекс или нет?

Она пропустила его вопрос мимо ушей.

— Почему ты все еще здесь? Любой на твоем месте давно бы дал стрекача.

— Я же тебе говорил, что не считаю дело проигранным. Неужели ты хочешь, чтобы Салли узнала о том, что ее блудный сын вновь куда-то исчез? Ведь это ее убьет.

— Она и так умирает, — с горечью сказала Кэролин.

— Это правда. Но ты могла бы ускорить процесс. Тебя можно понять, ведь в итоге ты получишь кругленькую сумму денег и сможешь, наконец, покинуть милую семейку. Наверное, тебе до смерти надоело отзываться на каждый свист.

— Это не так.

— Думаешь, Уоррен любит тебя, как племянницу? — язвительно спросил он.

— Уоррен никого не любит, пора бы тебе об этом знать. Очевидно, именно он и был твоим информатором. Уоррен черствый человек, такие понятия как честь и преданность семье для него пустой звук.

— Ты права.

— Я нахожусь здесь не ради Уоррена и не ради остальных членов семьи.

— Мне казалось, тебя держат деньги.

— Если ты в это веришь, не стану тебя разубеждать.