Заговор небес

И чего здесь смешного?

Никита не ответил. Он положил шоколадку в рюкзак и взялся за велосипед, поджидавший хозяина в узком коридоре.

– Смотри права не забудь, – хохотнул брат: он, между прочим, водил старый отцовский «Москвич».

«Вот так: все достается ему, старшему – Витьке. А мне на велосипеде езди. А еще и обзывается…»

Никита не ответил и молча вышел из квартиры. Виктор крикнул вслед:

– Не вздумай до утра заявиться!

Гоша не спеша выбрался из ванной. Какой кайф, что горячую воду у них в доме отключат еще не скоро, только в августе. Он прошелся по квартире, нацепив сестринский халат, сладко зевая и потягиваясь. Ну и жарынь! Тяжко придется тем, кто на выходные останется в городе.

– Соо-лнее-чный круг! Небо вокруг! – пропел он басом. Из кухни показалась Наташка.

– Между прочим, халат я трогать не разрешала…

– Что же мне – голым ходить? Сестру развращать? – искренне удивился Гоша.

Наташка ухмыльнулась:

– Было бы чем развращать…

– Но-но, масявка!

Сестра на «масявку» не обижалась. Привыкла. Брат с пеленок масявкой зовет.

– Иди, Гошик, покушай. Я щей зеленых сварила.

– Мясные?

– Говорю же – зеленые. Со свежим щавелем.

– Но мясо-то есть?

– Да будет тебе мясо, людоед. Котлеты на второе.

Наталья наложила Гоше такую гору еды, что тот аж присвистнул:

– Куда столько? На убой?

– Про запас, – объяснила сестра. – Чтобы хватило на подольше. А то бегаешь там голодный.

– Не-е, масявка. Меня на аэродроме девочки кормят.

– Де-евочки! – снисходительно сказала сестра. – Чем они там покормят!

Гоша начал перечислять:

– Есть вот одна. Валька Крюкова. Знаешь, что в прошлый раз привезла? Эту, как ее… кулебяку. И пирожные такие круглые, толстенькие…

– Заварные, что ли?

– Точно, заварные. А внутри – взбитые сливки с ликером. Ну и по мелочи – сырок, колбаска…

– Э-э, братик, – протянула сестра. – Это, похоже, неспроста. Она тебя одного кормила?

– Ну да, – простодушно ответил Гоша. – Я к ней в комнату за ручкой зашел, а она предложила поесть…

– Ясно-понятно.

– Чего это тебе ясно? – с набитым ртом проговорил Гоша.

Сестра фыркнула:

– Да все – ясно! Помнишь, я в Генку из твоего класса влюбилась? Я тоже тогда ему пирожки пекла! Так что смотри… Неспроста это!

– Ладно тебе… специалистка.

Вечно Наташка во всем, что ни происходит в подлунном мире, видит одну любовь-морковь! Что поделаешь – шестнадцать лет, переходный возраст…

Гоша чмокнул сестру в щечку, поблагодарил за обед. Посоветовал:

– Ты бы тоже куда-нибудь из города смоталась… А то спечешься на этой кухне.

Она загадочно пожала плечами – явно лелеет какие-то матримониальные планы. Не вляпалась бы куда… Ну ладно, расспрашивать некогда, а то на электричку опоздаешь.

Наташа помогла брату собрать сумку и даже пожертвовала своими носками – Гоша беззастенчиво пользовался тем, что они были примерно одного роста и комплекции.

– Пока, масявочка. Береги себя.

Гоша легко вскинул рюкзак на плечо и сбежал по лестнице. Он бодрым шагом направился к метро. У Гоши не выходила из головы фраза сестры о том, что девчонки всегда готовят всякие вкусности тем, в кого втюрятся. Значит, Валька в него… того… да, нет, какая там, на фиг, любовь! Они просто друзья. Друзья – и все.

Осень 1990 года выдалась дождливой и хмурой. Прыжки то и дело откладывались – по погодным условиям. Спортсмены лениво болтались по аэродрому. Кто латал парашюты, кто резался в карты, кто втихаря от начальства баловался пивком…

В одну из хмурых сентябрьских суббот Катя сидела за столом в их с Валей комнате и делала упражнения по французскому – в понедельник ожидался вступительный экзамен в аспирантуру.

Валентина растянулась на кровати с любовным романчиком и упоенно сопела над мексиканскими страстями.

Катя на минуту оторвалась от учебника:

– Соски ее напряглись?

– Чего? – не поняла Валя.

– Читаешь чушь какую-то… Впрочем, секретаршам это простительно.

Любовные романы в вульгарных мягких обложках только появились в продаже и сразу же стали настоящим яблоком раздора между Катей и Валей. Катюша откровенно потешалась над плохо переведенными глупыми книжками – Валентина же скупала их пачками и упоенно поглощала в свободное от работы и прыжков время.

– Лучше бы к Гошке сходила! – посоветовала Катя подруге.

– Ты думаешь? – Когда речь заходила о Гоше, Валю охватывала непонятная робость.

– Да что тут думать! Сидишь, всякую чушь читаешь, только время тратишь. А Гошка – парень-то видный. Того и гляди уведут, – припугнула Катя.

– Ты, что ли, уведешь?

– Нет, не боись. Не я.

– А кто?

– Ну, мало ли коз тут ходит… – туманно сказала Катя.

Она решила не говорить подруге, что Гоша как-то слишком много времени проводит в компании с Настей. То они вместе стоят у открытого капота ее канареечных «Жигулей», то Настя показывает ему изобретенную ею лично парашютную укладку…

– Ладно, уговорила! – легко согласилась Валя и отложила свой роман. – Смотри никому не давай!

– Да кому такая дрянь нужна! – засмеялась Катя.

– Такая-то – как раз и нужна. А не твои Камю да Сартры. Кафки – какафки…

…Валентина, спешно натянув чистые джинсы и подкрасившись, умчалась в Желтую казарму. Катя с тяжелым вздохом вернулась к своему учебнику. Она только написала первое предложение, как услышала, что дверь в комнату открылась.

– Нет его, что ли? – не поднимая головы, спросила Катя. Она была уверена, что Валя, не застав Гошу, вернулась.

Ей не ответили.

– Валька! Ты что молчишь?

Тишина.

Катя резко подняла глаза от учебника.

На пороге комнаты молча стоял Никита.

– Ф-фу, напугал, – вздохнула Катя. – Прямо привидение.

Никитино появление ее вовсе не обрадовало. Она была бы не против поболтать с кем-нибудь вместо надоевшего французского, но только не с этим странноватым – да что там странноватым, прямо скажем, придурковатым! – парнем. И как его такого только к прыжкам допускают?!

– Ну выкладывай – с чем пожаловал? – нетерпеливо спросила Екатерина.