Заговор патриотов

Теперь на газоне стоял только один камень.

Агния Штейн.

Развод свершился.

Ромео и Джульетта страшного века.

Мы прошли в кладбищенскую служебку - просторное, облицованное белым кафелем помещение со сводчатым потолком. Здесь уже стояла каталка с гробом. На такой же каталке красовалось и новое пристанище Альфонса Ребане, поблескивая в свете люминисцентных ламп позолотой ручек и мерцая тиснением вишневого дерева.

Чиновник подал могильщикам знак приступать к делу. Аккуратными гвоздодерами они вскрыли гроб и отошли в сторону. Чиновник повернулся к нам и сделал приглашающий жест, деликатно уступая русским господам право первыми ознакомиться с муниципальным имуществом города Аугсбурга, которое теперь переходило в их владение:

– Bitte!*

Нам не раз приходилось раскапывать ямы, в которые чеченцы сваливали наших убитых ребят. Случалось вскрывать и массовые захоронения. Это была очень тяжелая работа. От нее сгущалась и начинала гудеть в висках кровь. И смотреть сейчас на остатки эсэсовца ни у кого из нас желания не было.

Но посмотреть пришлось.

Док надел заранее купленные резиновые прозектор-ские перчатки и вооружился большим пинцетом. Пинцет ему не понадобился.

Док постоял над открытым гробом и сделал нам знак подойти. Предложил:

– Полюбуйтесь.

Мы заглянули в гроб.

Смотреть было не на что.

Гроб был пустой.

Томас спросил:

– А где же дедуля?

– Вот так, суки!
– сказал Артист.
– И кого вы будете хоронить в Таллине?

Над муниципальным кладбищем города Аугсбурга висел мутный обмылок луны. Над безмолвными аллеями светились безмолвные фонари. С гор наползал туман, струился между надгробьями, как таинственная река времени. Которая течет из прошлого в будущее.

Которая размывает старые кладбища и выносит в настоящее старые гробы.

Они никогда не бывают пустыми.