Заговор против «Эврики». Брошенный портфель

— Ох, вы нас выручили. Так выручили. Мы вам так благодарны. Разрешите, я подарю вам духи? Настоящие “Коти”. Мой муж приобрел в Париже.

Дежурная что-то тихо ответила.

— Да, да, я понимаю. У вас это не принято. Жаль, конечно. Но я постараюсь найти случай отблагодарить вас…

Игорь бегом спустился вниз предупредить Веденина. Рахими вышли, он шел сбоку, чуть сторонясь и пропуская жену, впереди себя нес плотно набитый баульчик. Спустившись, Рахими замедлил шаг, точно прислушиваясь, но сзади никого не было. Когда Рахими, оглядевшись, направились вверх по широкой, оживленно гудящей улице, Игорь пошел за ними, а следом для страховки, на тот случай, если бы Рахими разделились, поехал на машине Веденин.

Кремовый лимузин медленно тронулся с места и пополз, пробираясь в чадящем потоке машин.

Как только Рахими очутились на улице, Гертруда сказала:

— Ты неправильно вел себя с пограничником, который приходил к нам. Не надо было горячиться.

— По-твоему, я должен был молчать?

— Можно было и помолчать. На испуг их не возьмешь.

— Я и на самом деле собираюсь к послу.

— И что ты скажешь ему?

— Я скажу…

— Ничего ты не скажешь. Ты плохо знаешь персидский. Посол сразу поймет, кто ты такой. Надо бежать, — твердо сказала она.

— Куда?

— У тебя есть явки и адреса.

— Ты не знаешь, как это сложно здесь, — усталым голосом проговорил он. — Явки? Они могут провалиться каждую минуту. Адреса? Если бы хоть один из них был надежен до конца… Я боялся тут каждую минуту. Ты не знаешь, как это страшно: жить и ждать — вот придут за тобой, вот возьмут…

— Знаю, — жестко сказала она.

— И спрашивается, чего ради я так рискую? В разведывательном управлении все твердили, что мне, потомку русских князей, нетрудно будет возглавить антисоветское подполье. А где оно — это подполье-то? Блеф один. Какие-то проходимцы просто выкачивали из нас доллары. Переключили меня на разведывательную работу, как назвал ее наш шеф. А в чем она заключалась? Вымогательства, шантаж, провокации. Меня заставили добиваться шпионских сведений от бывшего гитлеровского агента. Потом несколько месяцев я пытался заставить работать на нас бывшего офицера Советской Армии.

— Ну, хватит, мне все это известно.

— Не хочешь слушать? Нас схватят через день… ну… через неделю, — уныло начал твердить он. — А ведь надо пробираться к границе.

— У тебя не в порядке нервы.

— Ты права. Я измучился. И все-таки, — сказал он, с надеждой посмотрев на нее, — может, мне сходить к послу?

“Он хочет уйти один”, — подумала Гертруда.

— Нет.

— Ладно, — вяло согласился Рахими. — У нас с тобой только два выхода.

— Первый — бежать. А второй?

— Явиться с повинной…

— Ну, знаешь…

— Ну что “знаешь”? — почти крикнул Рахими. — Мы же в кольце!

Она глядела на его черную, с проседью, крупную голову и вдруг поняла, что он может выдать. Мысль была так неожиданна, что Гертруда остановилась. “Правду говорят, кто прожил много лет в страхе, тот становится невменяемым. Он жил в страхе много лет. Он всего боялся. Боится и сейчас. Он может продать и выдать”. В задании было предусмотрено все, а вот возможность предательства не учли.

Спохватившись, что стоит, Гертруда пошла дальше, Ирадж Рахими с недоумением смотрел на нее.

Оглянувшись, он увидел Игоря.

— Он все время следит за нами, — сказал Ирадж Рахими.

— Этот молодой человек попадался мне в отеле.

Гертруда оглянулась, их догоняла кремовая машина, потом она их перегнала и остановилась далеко впереди.

— Они не спускают с нас глаз, — шепнула она.

Гертруда быстро шла, почти бежала, Рахими едва успевал за ней. Он понял: она на что-то решилась.

Вечером Веденин сказал Игорю с усмешкой:

— Ничего себе совершили мы прогулочку. Посмотрели наших тряпичников-фарцовщиков. А Рахими красивая и бойкая. Как она торговалась с фарцовщиками. Оставляю ее на тебя. Смотри не влюбись. Гуд бай.

— Ты не глупи, Веденин. Все шуточки у тебя. “Оставляю ее на тебя…” — передразнил Игорь.

— Виноват. Мне еще приходить?

— Часов в семь, — подумав, ответил Игорь.

И вдруг покраснел, он вспомнил Семена. Вот так бы, подумав, сказал и Семен. И так бы выговорил Веденину за шуточки и легкомыслие. Вот только на глаза Рахими показывался бы реже.

Игорь и сам не знал, когда и откуда пришло к нему желание подражать старшему лейтенанту. Он спорил с ним дорогой, в поезде, когда сопровождали Рахими, горячился, волновался, делая поспешные предложения, и был убежден, что прав. Но это, должно быть, было все то, к чему привык за первые годы работы, а где-то глубоко внутри уже зрело новое — он не замечал его, а оно проскальзывало и в делах и в поступках, пока только отдельными черточками: а вот здесь, в гостинице, он впервые заметил, что стал спокойнее, вдумчивее и сдержаннее. В Веденине, молодом и неглупом малом, вдруг увидел себя и застыдился, почувствовав, как был горяч.

Он прошелся по комнате, выглянул в окно. Веденин садился в машину, видно было его круглое сильное плечо в темном прорезиненном плаще… Мысли опять вернулись к Рахими.

“А может, они искали не только фарцовщиков. Может, где-то бродил в условленном месте под видом фарцовщика связник?” Игорь тут же отбросил эту мысль, Рахими видели, что за ними следят, и вряд ли стали бы рисковать. Все тут гораздо проще. Они чувствуют, что попали в ловушку, и ищут выхода. Они неспокойны, давно неспокойны. И первым не выдержал сам Рахими. Ну, конечно… Игорь вспомнил, как он ходил вечером по коридору. Игорь видел по глазам: он метался, и что-то решал, и никак не мог решиться. Гертруда была спокойней, но и в том, как она вела себя в последние дни, став молчаливой и вкрадчивой, и в том, как устало глядела на мужа, тоже чувствовалась растерянность. А от растерянности до отчаяния всего лишь короткий шаг. Советские деньги, полученные от фарцовщиков, нужны им были в любом случае — думали ли они до конца выдержать осаду и получить паспорта или бежать.

Игорь вышел в коридор. Дверь в номер Рахими была закрыта. За ней шел разговор. Игорь не разобрал слов, слышно было сплошное: бу-бу-бу-бу… Ему показалось, что Рахими ссорились. Игорь подождал немного, вернулся к себе в номер, закурил. Проанализировав поведение Рахими за день, он сделал вывод: ночью что-то должно случиться. Он вдавил сигарету в пепельницу, достал другую, взял было трубку телефона, но, подумав, положил. Встал, подошел к окну. У подъезда ярко горели фонари, неподалеку на стоянке неподвижно застыли машины. Игорь подошел к телефону, набрал номер.

— Вас слушают, — усталым голосом сказал полковник.

— Василий Степанович, можно к вам?

— Есть что-нибудь новое?

— Есть.

— Приезжай.

Дождавшись Веденина, младший лейтенант уехал в управление.

Игорь высказал свои предположения полковнику и услышал в ответ:

— А я как раз распорядился послать вам подкрепление — трех человек. Возвращайтесь с ними.

Машину вел Харитонов. На заднем сиденье тенями притулились двое. Игорь сел к ним, они потеснились, дав ему место. Не доезжая до подъезда гостиницы, Игорь вышел, машина отошла на стоянку и остановилась.