Заговор рвачей

Я обмер. Когда у меня на глазах эти ребята забирали с дороги случайного человека, назвав его психически больным, я им поверил. И Георгий вполне может поверить, что я сумасшедший. Так складненько они про меня все придумали.

Я начал прикидывать, что делать, если Георгий сейчас укажет на ящики, и они все скопом набросятся на меня. Ни справиться с ними, ни убежать шансов, похоже, нет.

– Хорошо, – сказал Георгий, – буду внимательный. Если что, то сразу вам сообщу. И брату накажу, чтоб за посетителями приглядывал. А то зайдет псих такой к нему в кафе, такого наделает…

– Правильно, – сказал милиционер, – и брату сообщи, – махнул рукой. – Счастливого пути!

– Спасибо. И тебе, чтоб без других происшествий!

Свернув на трассу и проехав по ней еще несколько километров, грузовик остановился. Георгий оттащил в сторону несколько ящиков:

– Они за нами не поехали, – подал руку, – Вылезай. Выбрались-таки…

Не отпуская руку Георгия, я крепко пожал ее:

– Спасибо тебе, – и не удержавшись спросил, – А ты не поверил, что я псих и девушку свою убил?

Георгий серьезно так на меня посмотрел:

– Почему не поверил? Поверил. Но это же твоя девушка. Что хочешь, то и делаешь…

У меня, наверное, в изумлении вытянулось лицо. А Георгий рассмеялся во весь голос:

– Да, пошутил я. Пошутил. Конечно, не поверил. Ты же у меня дома был. Со мной, с моей семьей кушал, вино пил. И я помню, как ты девушку свою за руку держал. Я знаю: ты ее никогда не обидишь. И другим обидеть не дашь.

– Это точно, – улыбнулся и я. – Еще раз спасибо тебе и Самсону. И всей твоей замечательной семье. Не только от меня, но и от моей девушки тоже.

Георгий кивнул:

– Обязательно передам. Счастливо добраться до дома!

Грузовичок фыркнул и умчался прочь. А я через несколько минут уже сидел в кабине попутного трейлера. Думал о «Медозе». И еще, конечно, об Анне.

Нас обогнала шикарная легковая машина с откидным верхом.

– Эх, какая, – сказал водитель трейлера то ли о машине, то ли о барышне, сидящей за рулем.

Боже, длинные черные Аннины волосы развивались по ветру. Она обернулась и глянула на нас. На шее знакомый пестрый платок. Я так и обомлел:

– Цыганка? Не может быть…

Водитель трейлера пожал плечами:

– А что такого? Цыгане тоже современные люди и красивые машины любят…

16

В Москве, не заезжая домой, я сразу же позвонил своему главному редактору:

– Есть материал.

Тот удивился:

– Ты уже в Москве? Так заходи, я на месте в редакции.

– Есть очень серьезный материал…

– Хорошо, – понял главный, – встретимся через два часа…

Он не сказал где. Но мы оба знали о месте встречи. Когда мы обсуждали важные дела, о которых не стоило говорить в редакции, мы всегда встречались в «Дельфине».

Я почти дошел до этого кафе, когда наткнулся на цветочный магазинчик. Остановился у витрины. Подумал и вошел. Розы, тюльпаны, орхидеи, флоксы, нарциссы…

Я ткнул в пестрый, как цыганский платок, букет:

– Мне, пожалуйста, вот этот.

– Вам с собой? Или доставить по адресу?

– Доставить по адресу, – я достал из кармана листок с адресом Анны.

Заплатил за цветы и зашел в «Дельфин». Сижу, коротая время за газетой. Но вот и главный. Он пожал руку и с ходу поздравил:

– Молодец. Здесь такой шум был с твоим циклом по братьям Карамазовым. В министерстве юстиции, в главной прокуратуре специальные отдельные заседания прошли. Немало голов полетело.

Я поинтересовался:

– Надеюсь, виноватых голов?

Главный подтвердил:

– Да, из тех, что Карамазовых сверху прикрывали. Кое-кто, конечно, отмазался. Но в целом, наказали, кого нужно.

Я вспомнил о бухгалтере Карамазовых, собственно и поставившем точку в их деле:

– А Малькович?

– Несчастный Малькович… Скоро суд будет. Но скорее всего много ему не дадут. У него известный и очень опытный адвокат. Думаю, тот докажет, что Малькович в состоянии аффекта был, когда в братьев стрелял. Все представят так, как будто бухгалтер прямо перед днем рождения младшего Карамазова узнал, что именно братья – настоящие убийцы его семьи. И он, как бы тут же, под впечатлением, ринулся их убивать. Присяжные заседатели явно будут на стороне Мальковича…

– Дай-то бог…

Главный нахмурился:

– Так, а у тебя что стряслось? Телефон который день не отвечает.

Я отмахнулся:

– Да, выключил я его. Отдохнуть ведь хотел от всех этих дел. А потом и батарейка села и зарядить ее все недосуг…

Главный кивнул:

– Я в целом так и подумал. Да, и не хотел тебе звонить, беспокоить. Но тут вот твоя подруга весьма тебя домагалась…

– Анна? – удивился я.

– Нет, – почти не удивился главный, – Вероника. Она даже адрес санатория спрашивала, чтобы к тебе приехать. Я как-то подумал, подумал и не дал. Сказал, что точно сам не знаю, куда ты забрался.

– И правильно.

Я как представил себе, что вот иду по аллее парка рука об руку с Анной, а тут на встречу Вероника. Какая досада для всех троих…

Главный снова кивнул:

– Ну, а теперь, раз сюда позвал, рассказывай, что там у тебя стряслось.

Я достал из сумки желтую тетрадь, копии материалов «Медозы» и начал свой некороткий рассказ о Запалине, о Розендорфе, обо всем, что случилось со мной на курорте.

Главный внимательно слушал. Когда я, наконец, выложил все, что хотел сказать, задумался:

– Да, это не шутки… Значит, говоришь, начался процесс слияния фармацевтической отрасли с торговлей пищевыми продуктами?

Я подтвердил:

– Именно так. С помощью собственного производства и торговых сетей «Медоза» порождает болезни и, соответственно, спрос на лекарства от них.

Главный покачал головой:

– Да, эти парни, видимо, учуяли, что современное общество уже насытило себя едой и одеждой, что оно сегодня озабочено здоровьем и будет тратить на лекарства все больше и больше. С каждым днем все больше и больше… Лихие, лихие ребята работают в этой «Медозе»!