Загробные миры
Шрифт:
Джохари с притворным содроганием повернулась к Дарси.
– Действие моей следующей книги происходит на покрытой льдом планете. Мрачной и морозной, как нью-йоркская зима.
– Роман называется «Ледяное сердце», – сказал Макс. – Кто знает тайну огня, тот правит миром!
Джохари покачала головой.
– Слышал бы ты себя, Макс. Навязываешь слоганы для книги, которая не написана и наполовину. А вдруг в итоге я сочиню историю о пингвинах?
– Кто знает тайну пингвинов, тот правит миром? – предложил Макс. – Гениально!
– Действительно, потрясающе, – одобрила Дарси, однако из-за болтовни об огне она снова вспомнила об Имоджен и задумалась, где она. Бросила взгляд на телефон – ничего.
– Извини, милая, что мы так рано, – произнесла Мокси, –
– Я так вам рада! – Дарси отложила телефон, молясь о том, чтобы до их ухода пришли еще люди. Со стороны вселенной было бы бесчеловечно заставлять ее мучиться и психовать перед первой «взрослой» вечеринкой. – Ребята, не хотите выпить?
Они согласились, Дарси продолжила роль гостеприимной хозяйки, а Джохари с Максом заглянули в другие комнаты.
– Отличная мысль, – окликнула ее Джохари, – устроить новоселье до того, как перевезешь мебель. Ничему ломаться, если мы будем бушевать!
Дарси решила не объяснять, что, по сути дела, вся ее мебель уже приехала. В углу комнаты притулился новый стол с безалкогольными напитками, пластиковыми стаканами и двумя мисками гуакамоле. [44] Вообще-то это был не настоящий стол, а дверь, положенная поперек двух козел для пилки дров. Пробным оттискам страниц и редактуре требовался простор, а двери стоили недорого.
44
Гуакамоле – закуска из пюре мякоти авокадо. Имеет консистенцию густого соуса (пасты). Блюдо мексиканской кухни, имеет ацтекские корни.
Дарси спала на матрасе, который отец доставил из дома в Филли вместе со стулом, постельным бельем и несколькими десятками необходимых книг, занявших полки из шлакобетонных блоков во второй спальне. Дарси предупредила Карлу и Сагана, чтобы они взяли с собой спальные мешки, но забыла купить им подушки.
– Да еще и без телевизора? – засмеялся Макс. – Вот она, истинная писательница.
– Мне интересны только слова, – объявила Дарси, хоть пока и не написала в квартире 4Е ни единого предложения.
На фоне обуревавших ее эмоций Дарси вряд ли бы заметила отсутствие телевизора. Тетя Лалана оказалась права. У нее не было ни удлинителей, ни пылесоса, ни зонта, не было даже вазы на тот случай, если кто-то принесет ей цветы. В ванной отсутствовали занавески для душа, а комплект посуды состоял лишь из двух мисок, кружки, а также кастрюли. Последняя предназначалась для чая с масалой [45] и молоком и, конечно, для лапшы быстрого приготовления – единственного блюда, которое Дарси доводилось готовить. Хотя у нее имелся набор специй с кардамоном, тамариндом и шафраном, но это был подарок от тети Лаланы.
45
Масала – индийское название смеси специй. Почти все виды масалы содержат перец и другие острые приправы.
Раздавая красные пластиковые стаканчики, Дарси задумалась, что еще она упустила. О покупке штопора она вспомнила только сегодня вечером, а подсоединенные к компьютеру крошечные колонки вряд ли могли вызвать желание танцевать.
– Спасибо, дорогая, – Мокси взяла напиток и задумчиво им поболтала. – Ты знаешь, что Стэнли Дэвид Андерсон в городе?
– Ради выступления?
– По делам. И мы с ним обедаем. Ты наверняка следишь за ним в «Твиттере»?
– Кто же не следит за Стэндерсоном? – спросила Дарси. Таким было одно из его сетевых прозвищ. Второе звучало как «Султан социальных сетей». У Стэндерсона имелись миллионы подписчиков и десятки каналов в «YouTube». – Но ведь ты не представляешь его интересы.
– Пока нет, – Мокси приложила к губам указательный палец, – но он не совсем доволен агентством «Сэдлер» и, похоже, разведывает обстановку.
– Здорово! – воскликнула Дарси, ощутив на миг укол мелочной зависти. Ее не пригласили
на обед с Мокси, Максом, Джохари и Стэндерсоном, и сегодняшнему новоселью не быть самым гламурным событием в мире нью-йоркской подростковой литературы.Но когда раздался звонок, неразумные мысли покинули Дарси и она метнулась к двери.
Теперь вечеринку буквально прорвало, гости начали прибывать один за другим, и вскоре, к ее удовольствию, комната наполнилась под завязку. Дарси узнала десяток писателей с «Пьянки подростковых авторов» (спасибо списку имейлов от Оскара Ласситера) и обрадовалась Нэн Элиот из «Парадокса», которая пришла вместе с молодой помощницей по имени Рея. Карла прислала сообщение, что они с Саганом сейчас подъезжают к Пенсильванскому вокзалу. [46] Имоджен пока отсутствовала.
46
Пенсильванский вокзал, в обиходе Пенн-стейшн – железнодорожный вокзал в Нью-Йорке, один из самых загруженных в мире, занимает подземный уровень развлекательно-офисного комплекса.
Дарси обнаружила, что разрывается между беспокойством за Имоджен и чувством, будто та ее предала, поскольку до сих пор не появилась.
– Я восхищена твоей монашеской непритязательностью, – тараторила Джохари, – одна комната для сна, вторая – для книг и одежды и гостиная, чтобы писать.
– Ты не собираешься ничего менять? – поинтересовался Оскар. – А ля натюрель? [47]
– В смысле, пустой? – Дарси пожала плечами. – Да, но это не дизайнерское решение. Скорее, вопрос денег.
47
В первозданном виде (фр.).
– Понятно, – заявил Оскар. – Мне довелось побывать рабом квартирной платы до того, как я переехал в Хобокен. [48] У меня был превосходнейший вид на Крайслер-билдинг, но вместо еды приходилось сосать лапу.
– Оскар, хватит рассказывать о своей личной жизни! – Джохари похлопала его по плечу и обратилась к Дарси: – Как тебе пишется на новом месте?
– Я пока не попыталась по-настоящему, – призналась Дарси. Редакторское письмо Нэн еще не пришло, из-за чего невозможно было начать правку, а идея о том, чтобы без подсказок начать «Безымянный Патель», казалась чересчур рискованной. – А что, могут быть проблемы?
48
Хобокен – город в округе Хадсон (Нью-Йоркская агломерация).
– Муза может закапризничать в новом доме, – произнесла Джохари. – Как кошка. После того, как я переехала в Нью-Йорк, моя в течение недели каждую ночь мочилась на подушки.
Оскар выгнул бровь.
– Твоя писательская муза мочилась на подушки?
Джохари пропустила его слова мимо ушей.
– Мне было бы не по себе от этих зеркал. Если бы пришлось таращиться на свое отражение, я бы не смогла из себя ничего выдавить. Вдохновение бы покинуло меня!
Дарси повернулась к зеркальной стене и оглядела всю троицу. Над ней возвышались и Оскар и Джохари, из-за чего Дарси в своем голубом летнем платьице выглядела подростком.
– Они достались от школы танца, но если я их сниму, получится голая белая стена.
– Как и в любой другой нью-йоркской квартире, – грустно резюмировала Джохари.
– Знаю! – воскликнула Дарси. Там, в Филли, каждая комната в родительском доме имела свой характерный цвет: бледно-желтый на кухне, травянисто-зеленый в столовой и темно-фиолетовый в спальне Ниши: пережиток ее увлечения готами в двенадцатилетнем возрасте. – И чего здесь все так носятся с белым?
– Это выставочное помещение, – важно пояснил Оскар. – Нейтральный фон для всех людей искусства.