Загробный гость: Приключения Шерлока Холмса в России. т. 1
Шрифт:
Я охотно согласился.
Покончив с обедом, мы возвратились к прерванной работе и к вечеру удлинили галерею еще на два с половиной аршина.
— Идите спать! — шепнул Холмс, обращаясь к Кузьмину и Фомкину.
И, дотронувшись до моего плеча, он едва слышно произнес:
— Останьтесь, Ватсон.
Оставшись вдвоем, мы легли на животы, касаясь головами конца галереи, и притаили дыхание.
Я не знаю, сколько времени пролежали мы в таком положении. Вероятно, долго, так как члены мои успели порядочно затечь.
Вдруг… тихая, грустная мелодия русской песни донеслась
Надорванный, уже немолодой мужской голос пел где-то под землей, вероятно, недалеко от нас, и было как-то жутко слышать это тоскливое подземное пение.
Затем голос смолк и через минуту раздались глухие удары, словно кузнец ударял по мягкому, раскаленному железу.
Иногда стук прекращался, но через некоторое время возобновлялся снова.
Шерлок Холмс засветил электрический фонарь и взглянул на часы.
— Пять минут двенадцатого, — прошептал он.
И снова мы замерли, боясь проронить хотя бы малейший звук.
Прошло минут десять.
Глухие удары вдруг смолкли и их сменили человеческие голоса.
Я слышал отчетливо грубый мужской голос, вероятно, о чем-то просивший. Несмотря на грубый тембр, в нем слышалась тоска и мольба. Ему отвечал другой голос, звонкий и холодный, словно сталь, звучавший повелительно и строго. О чем говорили эти два человека под землей, нельзя было разобрать, но судя по голосам, один из них о чем-то умолял, а другой холодно и беспощадно отказывал.
Спустя некоторое время голоса смолкли и снова до нашего слуха стали доноситься мерные удары, продолжавшиеся, с небольшими промежутками, около часа.
Потом опять раздались два прежних голоса, перешедшие скоро в крикливые ноты, и наконец наступила могильная тишина.
Прождав напрасно еще около часа, мы выползли из своей засады и возвратились домой, где Кузьмин и Фомкин уже успели приготовить самовар и легкий ужин.
— Нам осталось рыть не более полутора аршин, — произнес задумчиво Шерлок Холмс. — По-видимому, мы подходим к боковой стене подземелья. Что вы думаете, дорогой Ватсон, о слышанном?
— Думаю, что в подземелье находится заключенный, — ответил я.
— И вы, вероятно, угадаете, — согласился Холмс. — Во всяком случае, разгадку преступления мы можем найти только там. А пока, хорошая закуска не должна принести нам вреда.
Поужинав и выпив чаю, мы улеглись каждый на своем месте и вскоре погрузились в крепкий сон.
На шестой день Холмс поднял нас чуть свет.
Взглянув на него, я поразился.
От его вялости и скуки не осталось и следа. Он нервно похаживал взад и вперед по комнате, глаза его горели и весь он походил на отважного охотника, готового встретить грудью своего хищного врага.
Заметив мой взгляд, он улыбнулся.
— Для меня, дорогой Ватсон, в этих моментах вся жизнь! Сегодня облава, а я никогда не чувствую себя так хорошо, как в тот момент, как беру зверя за горло, — проговорил он.
И, помолчав немного, он добавил:
— А теперь, господа, кончайте ваш завтрак. Нам пора. Осмотрите ваше оружие и будьте готовы ко всему.
Мы спустились в туннель и молча принялись за работу. Сырая глина маленькими кусочками отваливалась
под нашими ножами и бесшумно скатывалась вниз.Удлинив туннель на аршин, Холмс шепотом приказал прекратить работу и отполз на несколько сажен назад, приказав нам знаками следовать за ним.
— Вы, Фомкин, знаете все дело. Бегите к полицеймейстеру, расскажите все. Скажите, что я — Шерлок Холмс и что мной открыт потайной ход к комнате привидения. Попросите занять все выходы из дома и всех выходящих задержать, — зашептал он едва слышно. — Вы же, Кузьмин, пойдете вместе с нами, но сзади нас, и в случае чего — кидайтесь на выручку. А теперь — за работу! Дальше рыть буду я и Ватсон, а вы, Кузьмин, зажгите ваш электрический фонарь и не тушите его ни при каких обстоятельствах.
Сказав это, Холмс снова отполз к концу туннеля и мы принялись за прерванную работу, стараясь не производить ни малейшего шороха.
Пот катил с нас градом.
Часа два продолжалась работа, как вдруг мой нож уперся во что-то твердое. Думая, что это камень, я осторожно стал окапывать его со всех сторон, но, к моему изумлению, всюду встречал камень.
Вскоре скрипнул и нож Холмса.
— Стена! — чуть слышно шепнул Холмс.
Очистить стену от глины было делом нетрудным.
На несколько минут мы прекратили работу и, притаив дыхание, прислушались.
Легкий храп отчетливо доносился до нас из-за стены.
Осмотрев связи кирпичей, я и Холмс стали расковыривать цемент, и когда наши ножи, обойдя места спайки кирпичей, описали правильный четырехугольник диаметром в аршин, Холмс дал знак остановиться и мы, припав к земле, снова стали прислушиваться.
Около сорока минут мы не слышали ничего, кроме храпа. Потом за стеной раздался зевок и грубый голос:
— Ну и каторга! Вот работу-то Бог послал! Пожалуй, и живым не выйдешь! — Затем послышалась возня, шорох надеваемых сапог, плеск воды и через четверть часа раздался прежний мерный стук.
Жестом и глазами я спросил Холмса, не пора ли налечь плечом на подготовленную стену, но мой приятель отрицательно покачал головой.
В это время за стеной раздался легкий визг железа. Что-то словно открылось и снова закрылось, и слышанный нами уже раньше металлический голос произнес:
— Здравствуй! Ну, как дела?
— Да что дела! — ответил грубый голос. — Выпустите, Христа ради, невмоготу уже жить здесь! Не надо мне и заработка!
— Дурак! — раздалось в ответ. — Или тебе жизнь не мила? Я сказал тебе раз навсегда: кончишь, — получишь тысячу пятьсот рублей и тогда ступай! А будешь артачиться — берегись! У меня ведь шутки плохи! Много ли сплава еще осталось?
— Фунтов пятнадцать.
— А много ли штук наработал за ночь?
— Сто сорок, — ответил грубый голос, в котором звучали безнадежные, тоскливые ноты.
— Давай сюда плавильный станок.
Через минуту за стеной раздалось тихое шипение и гром передвигаемых предметов.
Шерлок Холмс кивнул мне головой и приложился плечом к стене, пригласив меня последовать его примеру.
Упершись ногами в пол, мы навалились плечами на кирпичи.
— Раз… два… три! — шепотом скомандовал Холмс.