Загробный

– - Вы бы еще сами под моими окнами присели!

Голос у нее был пронзительный, глаза оловянные. Ее крики резали мои уши, как серпом... Ну, все знаю по чему.

– - Вот, если соседку...
– сказал я нерешительно.

– - Понял, - вскочил Зверь, - это мы мигом.

Он снял со стены блестящий серп, который красовался там вместо сабель и пистолетов, подчеркивая мою принадлежность к пацифистам, и выбежал из квартиры. Сквозь иллюзорные стены хрущевки донесся звук открывающейся в подъезде двери, невнятно бормотание, потом - крик, мгновенно затихший. Спустя пару минут Зверь вернулся и аккуратно повесил серп на место. Вид у него был самодовольный.

– - Спасибо, - сказал я тускло, - пятнадцать суток мне обеспечено, очень кстати.

– - Ни в коей мере, - заявил Зверь.
– Чаем угостишь? С рогаликом?

– - Лопай, - сказал я обречено.

К моему удивлению на другой день, когда я вывел пса на прогулку, комендантская супруга в окне заворковала нежно:

– - Какая у вас красивая собачка! Все хочу спросить, как этого красавца зовут?

– - Принц, - сказал я.
– Вы что, собак возлюбили?

– - Я всегда их любила, просто думала, что вы чего другого подумаете. А у меня муж ужасно ревнивый.

Я недоуменно посмотрел на соседку. Представить ее в качестве объекта вожделения мог только пьяный носорог в безумном сне.

– - Да, конечно, - промямлил я.
– А то, что мы тут, под окнами...

– - Ничего, тут и голуби бывают, а песик что - природа, все естественно. Даже полезно, говорят.

Ну и ну, думал я, возвращаясь с прогулки. Ай да Зверь!

Дома я достал из холодильника заветный кусок холодной телятины и отрезал ему половину. Тот слопал мясо без горчицы и хлеба.

– - Ты че ей сделал?
– спросил я.
– Как из мегер ангелов серпом делают?

– - Не ей, а ему, - невнятно ответил Зверь, прожевывая телятину, - он от меня под кровать спрятался, а хозяйка грудью на защиту стала. Еще бы, мужик без причиндалов - не мужик. Кстати, груди у нее, ого!

Это чудовище облюбовало себе для жилья кладовку, в которой я оборудовал фотолабораторию. Зверь постелил там старый матрас, выпросил у меня спальный мешок и подушку. Когда на столе не было ничего съестного (в холодильник наведываться я ему строжайше запретил) он часами валялся там, созерцая при красном цвете трещины на потолке.

А тут ко мне пришла Люська Мотыль и принесла две литровые бутыли "Абсолюта". Ну, естественно, расположились на кухне, я достал из холодильника остатки телятины, горчицу, открыл банк рижских шпрот, огурчики венгерские малосольные... Короче, сидим, балдеем. Люська мне коленку жмет, я - ей. Хорошо!

И тут появляется эта образина. Голодный, естественно. И, как выясняется, к "Абсолюту" неравнодушный...

– - Ой, мальчики, а я не знала, что вас несколько!
– это Люська.

– - Несколько - это сколько?
– это Зверь острить пытается.

Люська попыталась подсчитать, но так как уже плыла, со счету сбилась. А я выпил еще стакан и поплелся телевизор смотреть. И решил завтра же этого Зверя из квартиры удалить. А то, какое-то общежитие получается, коммуналка идиотская.

Смотрю телевизор, там как раз целая толпа дегенератов пытается отгадывать слова, чтоб получить халявную кофеварку или пылесос. А сам прислушиваюсь, что, мол, на кухне делается. А там голоса все громче и все не по делу. Потом, слышу, запели. Зверь-то он, как и я, безголосый, а Люська мелодию чует, хоть и тембр хриплый, пропитый.

Дядя Федя на гармони,

На гармони заиграл...

Заиграл в запретной зоне -

Застрелили наповал.

Моя милка, как бутылка,

На завалинке лежит...

Ее солнышком пригрело,

Изо рта рассол бежит.

И откуда, думаю, этот Зверь столько частушек знает? Он же не может знать того, что мне не известно?

Помидоры, помидоры,

Помидоры, овощи...

Милка едет на машине,

Я - на скорой помощи.

А по телевизору ведущий с таинственным видом сообщает:

– - Теперь игра со зрителем. Маленький, ушастый, на слона похож, восемь букв. Так как задание очень трудное, то последнюю букву открываю. И открывает букву "К".

Ну, естественно, море рук, выкрики. Кто-то кричит - ушастик, кто-то - тапир, кто-то - ежик. Им, как я понимаю, все равно, что кричать; главное - крикнуть первый, а вдруг угадал.

Наконец какой-то пацан отвечает правильно: слоненок. Ему, естественно, ценный подарок - набор косметики для детей под названием: "Детская косметика "Радость" всемирной фирмы "Зубная паста для беззубых".

– - Как вас зовут?
– спрашивает ведущий.

– - Леша... То есть, Алексей.

– - Что мы от вас ждем, Алексей?

– - Не знаю, что вы от меня ждете. Спасибо, что ли?

– - Нет. Догадайтесь сами...
– а выражение лица лукавое, лукавое.

– - А, вспомнил. Рекламная пауза.. В смысле - пауза.

Терпение мое лопнуло, закрыл я дверь поплотней и завалился спать. Тем более, что после "Абсолюта" меня всегда на сон клонит.

Утром меня Люська разбудила. Довольная.

– - Ну, - говорит, - мужик - уважил! Давно я такого кайфа в постели не испытывала! Аж, - говорит, - протрезвела, пришлось ночью за добавочным горючим бежать. Только почему ты теперь этими делами в кладовке занимаешься, никак не пойму? Там же тесно.

Поцеловала Люська меня в щеку и слиняла. А я со сна никак не пойму, что мы со Зверем так похожи, что ли? Или она с пьяных глаз человека от Зверя отличить не может, морду от лица?..

Встал, поплелся на кухню. Иду и думаю: ну, если они мне еще и похмелку не оставили!..

Нет, все чин-чином, в холодильники полный стакан водки, тут же полпакета томатного сока - запить. Достал, сок в кружку перелил, посолил, поперчил. Сижу и, вот что странно, не испытываю ни малейшего желания пить эту водку.

Прислушался к себе. Легкий дискомфорт, невыспатость некая, пить хочется. Воду или сок хочется пить. Батюшки, так похмелья то нету, ни малейших признаков!

Я поставил на плиту чайник, быстренько сварганил быстрорастворимый кофе и окончательно взбодрился. Теперь мыться, бриться, умываться, чтоб потом на бал собраться.

В кухню ввалился Зверь. Вид его был ужасен. Глаза заплыли, рот приоткрыт, на губах нечистая короста, руки трясутся...

– - Похмелиться есть?
– сказал он в два приема.