Захвачена Братвой

Когда машина Вайолет заезжает на безопасную парковку, я машу ей рукой, чтобы она могла припарковаться. Она останавливает машину и выходит, выглядя явно потрясенной и напуганной. Я быстро подхожу к ней, мои инстинкты защиты включаются.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, мой голос твердый, но мягкий.

Она кивает, ее глаза широко раскрыты от страха. — Я так думаю. Машина перестала следовать за мной вскоре после того, как я позвонила тебе. Может, они на самом деле не следовали за мной. Может, это просто мое воображение. Я просто теперь такая параноидальная.

Я изучаю ее лицо, вижу, как на нее действуют постоянный страх и стресс. Она выглядит измученной, ее глаза красные от сдерживаемых слез. Я кладу руку ей на плечо, пытаясь успокоить. — Лучше быть осторожной, чем мертвой.

Она делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Я больше ничего не знаю, Кирилл. Я чувствую, что схожу с ума.

Я веду ее к краю парковки, подальше от машин. — Там есть реальные угрозы. Тебе нужно доверять своим инстинктам.

Она смотрит на меня, ее глаза полны страха и благодарности. — Спасибо, что ты так быстро приехал. Не знаю, что бы я делала без тебя.

Я фыркнул. — Тебе не нужно меня благодарить, тебе просто нужно послушать, что я сейчас скажу.

Я поворачиваюсь к Дмитрию и Ивану, которые стоят рядом, готовые помочь. — Держитесь рядом и следите за всем. Убедитесь, что за нами не следят.

Они кивают, и я снова сосредотачиваюсь на Вайолет, которая выглядит одновременно облегченной и напуганной. Я не могу сдержать кипящее внутри меня разочарование. — Почему ты была одна, Вайолет? — требую я, мой голос резче, чем я намеревался. — Ты знаешь, что это опасно, и было глупо с твоей стороны ехать одной.

Ее глаза расширяются от удивления, а затем сужаются с вспышкой неповиновения. — Мне нужно было побыть одной, Кирилл, — резко отвечает она. — С таким количеством мыслей мне действительно нужно было просто подышать свежим воздухом. К тому же, если я всегда буду сворачиваться калачиком в своей комнате, как я смогу когда-либо возглавить компанию моего отца? Я буду проигрывать каждый раз, как в пятницу.

Я чувствую прилив гнева от ее неповиновения. — Сейчас речь идет не о руководстве компанией. Речь идет о твоей безопасности! — объясняю я, мой голос повышается и разносится эхом по тихой парковке. — Ты не можешь просто так бродить без защиты. Ты понимаешь, насколько это серьезно?

Она вздрагивает от моего тона, делая шаг назад. Ее страх очевиден, и это заставляет меня осознать, насколько я близок к потере контроля. Ее глаза широко раскрыты, и я вижу напряжение в ее позе, как ее руки слегка дрожат.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Послушай, — говорю я тише, хотя в моем голосе все еще звучат суровые нотки. — Ты должна понять. Твоя жизнь в опасности. Ты не можешь позволить себе так рисковать.

Она с трудом сглатывает, вызов в ее глазах уступает место смеси страха и решимости. — Я понимаю, Кирилл, но я не могу прожить свою жизнь в клетке. Мне нужно найти баланс. Я не могу быть пленницей.

Я провожу рукой по волосам, пытаясь подобрать нужные слова. — Я знаю, это тяжело, — говорю я, пытаясь смягчить тон еще больше. — Пока мы не узнаем, кто за тобой гонится и почему, тебе нужно быть осторожнее. Если ты умрешь, это будет на моей совести.

Она бледнеет. Дрожит. — Я постараюсь быть осторожнее. Ты тоже должен понять мою сторону. Мне нужно хоть какое-то подобие нормальности.

Я вздохнул, напряжение немного спадает. — Нормальность, это роскошь, Малышка. Ты должна делать то, что я говорю, иначе в следующий раз я не смогу спасти твою задницу.

— Хорошо, — соглашается она, ее голос едва громче шепота. — Я могу это сделать.

Мы стоим там мгновение, ночной воздух прохладный и успокаивающий. Я вижу усталость в ее глазах, тяжесть всего, с чем она сталкивается. Я подхожу ближе, грубо беру ее за локоть. — Давай отвезем тебя домой.

Она кивает, и мы направляемся обратно к машине, прежнее напряжение все еще сохраняется, но медленно рассеивается. — Садись, — говорю я грубо.

— А как же моя машина? — спрашивает Вайолет.

Я усмехаюсь. — Ты не поедешь домой одна. Кто-нибудь из парней может отвезти ее обратно в особняк.

Она раздвигает губы, словно споря, мягкие губы, полные и розовые. Я качаю головой, почти смешно, что даже сейчас я думаю о том, как хорошо эти губы ощущались бы вокруг моего члена.

Я почти смеюсь, но любопытный взгляд Вайолет останавливает меня. — Залезай, — повторяю я.

Мы садимся в машину и сидим в тишине, напряжение от нашего спора все еще витает в воздухе. Я завожу двигатель и начинаю ехать обратно к ее дому, в голове роятся мысли о том, как ее уберечь. Каждый раз, когда я смотрю на нее, я вижу беспокойство и усталость, отпечатавшиеся на ее лице, и это только укрепляет мою решимость.

Пока мы движемся по темным улицам, я решаю, что сейчас самое время рассказать ей о том, что я обдумываю. Тишина между нами тяжелая, и я чувствую, как тяжесть невысказанных слов давит на нас обоих.

— Я принял решение, — говорю я, и мой голос нарушает тишину.

Она поворачивается ко мне, ее брови сдвинуты в замешательстве. — Какое? — спрашивает она, ее тон осторожен.

Я крепко сжимаю руль, растягивая момент. — Я собирался сказать тебе лично позже, но сейчас, кажется, прекрасная возможность.

Она ёрзает на сиденье, явно ощущая напряжение. — Кирилл, что случилось?

Я делаю глубокий вдох, осознавая всю серьезность своих следующих слов. — Ты выходишь за меня замуж.

Глава 15 — Вайолет

Тишина в машине оглушительная, слова Кирилла повисают в воздухе. У меня отвисает челюсть, и я чувствую, как мое сердце колотится. Что он только что сказал? Мой разум пытается постичь чудовищность его заявления.

— Ты выходишь за меня замуж, — повторяет он, его голос спокоен и ровен. Он лезет в карман и достает сигару, зажигая ее с отработанной легкостью. Дым вьется вокруг него, когда он выдыхает, его поведение нервирующе расслаблено, учитывая серьезность его слов.

Я моргаю, пытаясь осмыслить услышанное. — Это невозможно, — наконец выдавливаю я дрожащим голосом. — Зачем… зачем нам жениться?

Кирилл снова затягивается сигарой, не отрывая взгляда от дороги. — Потому что это лучший способ обеспечить твою безопасность, — говорит он, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Через неделю мы поженимся. Это не обсуждается.

Я качаю головой, шок и недоверие бурлят во мне. — Кирилл, ты не можешь просто так решать такие вещи. Брак — это не деловая сделка. Это… это личное.