Закаленные страстью
Шрифт:
— Лишился ноги в Крыму, — натянуто пояснил Брамли, заметив взгляд Гаррета. — Чем могу помочь?
Его отрывистая речь свидетельствовала о годах армейской службы. Ничего необычного. Без сомнения, он был младшим сыном или кузеном наследника главной ветви и не рассчитывал стать графом.
Как только Гаррет пояснил причину визита, граф совершенно переменился.
— Понимаю… — горько и отстраненно прошептал он. Похоже, граф действительно испытывал к мисс Келлер привязанность и уважение. Однако дураком не был, поэтому пристальнее вгляделся в ястребов и спросил: —
— Мы еще не нашли виновного…
— Потому и пришли сюда, — договорил Брамли. Он повернулся и подъехал в угол к графину с бладвейном. — Как видите, вряд ли я все устроил. Во всяком случае, не в одиночку. Да и не добрался бы до слив-завода без особого экипажа и кучи слуг.
— Вы не знаете, кто мог желать ей вреда? Или как она оказалась на слив-заводе? — спросил Гаррет.
— Амелия не… имела врагов. — На мгновение Брамли смягчился. — Она была добра. Даже слишком. По большей части занималась благотворительностью или посещала меня. Ее не интересовали балы. Представить не могу, как она там оказалась.
— Вам знакома мисс Фортескью? — спросила Перри.
— Все знали мисс Фортескью, — сухо ответил Брамли. — Но Амелия с ней не водилась. Так, шапочное знакомство.
Через пятнадцать минут они узнали от графа все, что можно. Он проводил их до двери кабинета.
— Вы мне сообщите, когда найдете виновного? Я был бы очень благодарен.
В этот миг Гаррет увидел не человека в инвалидном кресле, а того, кто мог бы отомстить. Сурового мужчину, который годами убивал других. Того, кто не получил бы статус графа лишь потому, что так сложились обстоятельства.
— Как только их возьмут под стражу, — ответил Гаррет.
Брамли пришлось удовольствоваться этим.
Когда они покинули особняк, уже сгустились сумерки.
— Итак, мисс Келлер — святая, а мисс Фортескью — грешница. И между ними почти ничего общего, — подытожила Перри.
— Насколько ему известно, — уточнил Гаррет. — Но почему именно они? И как сюда вписывается слив-завод?
— Пора туда вернуться. Нам надо выяснить, в чем тут дело.
Глава 5
По дороге обратно в Ист-энд Гаррет немного поспал в мерно покачивающемся экипаже. К тому времени, как они с Перри вышли на шумные фабричные улицы, туда уже высыпали рабочие. Кто-то шел домой, кто-то собирался провести остаток дня в ближайшем пабе. Перри с Гарретом опросили торговцев и мальчишек-разносчиков, выясняя, не видели ли те что-то странное сегодня утром. Затем напарники снова встретились на перекрестке Крейвен-стрит и Олд-Бейли. Было холодно, и пусть Гаррет не ощущал мороз, как люди, но все равно подышал на сложенные руки.
— Ничего? — спросила Перри.
— Один человек упомянул некое чудовище по прозвищу «Стальная челюсть». Однако от нашего свидетеля разило джином, поэтому я ему не верю.
— «Стальная челюсть»?
— Что-то вроде Джека-прыгуна. — Гаррет пожал плечами. В трущобах ходили легенды о всяких мифических созданиях и проклятых убийцах.
— Дяденька, попытайте
удачу за полпенни!Гаррет застыл и посмотрел внимание на дерзкого мальчишку лет восьми, что сидел на крылечке заброшенной лавки. Паренек вскинул подбородок и подмигнул.
— Сударь, вы наверняка жутко умный. — Он указал на стоящий перед ним ящик и три перевернутые треснувшие чашки, а затем подбросил под одну пробку от бутылки. — Угадаете, под которой из чашек она окажется?
Секунду спустя пробка исчезла, а парень принялся ловко передвигать чашки.
Гаррет присел на корточки.
— Вот под этой? — спросил он, постучав по средней чашке.
Паренек приподнял чашку, показывая пробку.
— Вы меня прям без ножа режете. Верно говорят, берегись Ночных ястребов. Не врут. Еще полпенни, сэр?
— А у тебя бездонные карманы, — протянул Гаррет, достал кошелек и бросил на ящик блестящую монетку. — Как тебя зовут, парень?
— Толливер.
— Давай, Толливер, хочу посмотреть, так ли ты хорош.
Чашки снова завертелись в безумной пляске. Перри подошла ближе и выглянула из-за плеча Гаррета, который едва не отвлекся, ощущая ее дыхание на своей шее.
— Так которая, сэр?
— Хм. — Он потянулся к одной из чашек, потом к другой. Глаза мальчишки засветились, но выражение лица не дрогнуло.
— Вот под этой, — сказал Гаррет, выбрав правую чашку.
Пробка действительно оказалась под ней, и малец с раздражением отдал выигрыш. Гаррет постучал по ящику и сказал:
— Давай еще.
— Ты же знаешь, что игра в наперстки запрещена. Так зачем его подначиваешь? — прошептала Перри.
Потому что Гаррет знал, каково не иметь другой возможности заработать. Принц-консорт давил на чернь еще когда был всего лишь королевским советником, до того, как сверг короля и женился на юной принцессе. Тогда людей считали скотом, кровавая дань возросла вдвое, и даже честным людям приходилось опускаться до преступлений.
Детям тоже.
Гаррет постучал по ящику. На сей раз чашки двигались быстрее. Паренек твердо вознамерился выиграть. Ни один человек не догадался бы, какую чашку выбрать. Однако Гаррет выиграл еще монетку, и еще одну. Паренек нахмурился и стал двигаться еще проворнее.
— А теперь где? — с вызовом спросил Толливер.
— Кажется… кажется… вот тут, — сказал Гаррет, выхватил пробку буквально из воздуха и бросил на ящик.
Мальчик ахнул. Затем приподнял чашку, под которой должна была быть пробка. Пусто. Как и под остальными двумя. Толливер запнулся и прищурился.
— Как?.. Клятый мошенник! Я те чо, сосунок? С тебя пять полпенни.
Гаррет с улыбкой достал требуемое и высыпал монетки мальчику в ладони. Туда же попали и пара шиллингов, и даже две банкноты по фунту каждая. Деньги в мгновение ока исчезли из виду.
— Неплохо сработано, — заметил Гаррет.
Мальчик в порванном пальтишке смотрел на него, разинув рот.
— Как ты меня провел?
— Ты привык, что я стучал по ящику, поэтому и не заметил, как я забрал пробку, — великодушно пояснил Гаррет.