Закаленные страстью

— Перейдем прямо к делу, — заявил герцог, перестав улыбаться. — Я хочу нанять вас, чтобы найти одного человека.

Гаррет поставил локти на стол и пристально всмотрелся в герцога. По шее бегали мурашки, что-то было не так. А необычное поведение Перри у лестницы лишь усиливало беспокойство.

— Разумеется, ваша светлость, я с удовольствием ознакомлюсь с вашим делом и назначу…

— Нет, я хочу, чтобы расследование вели вы лично. Ваши подручные меня не интересуют.

Откровенная грубость заставила Гаррета напрячься. Но что тут, к дьяволу, возразишь? Он все еще не предстал перед Советом и не получил официального назначения. А в перспективе именно этот голубокровный сможет влиять на его судьбу.

— Может, объясните, кого надо отыскать?

Он пока не согласился с требованием Монкрифа.

Герцог уставился на него ледяными глазами:

— Октавию Морроу.

Гаррет нахмурился. Он мало слышал о герцоге, но имя девушки показалось ему знакомым. Потом Гаррета осенило.

— Октавия Морроу, ваша погибшая трэль.

— Октавия жива, она инсценировала свою смерть.

— Давайте начистоту, ваша светлость. С чего бы мне вам верить? Ваша спальня была залита кровью, половина особняка сгорела, а леди с тех пор никто не видел. Несколько слуг слышали, как вы поругались в тот день… — Что еще писали в газетах?

— Не забудьте про мою окровавленную рубашку, что нашли в корзине для грязного белья. — Герцог явно забавлялся происходящим.

Гаррет замолчал. Либо герцог непревзойденный игрок в карты, либо говорит правду.

— Вы утверждаете, что она инсценировала свою смерть и подставила вас. Но зачем?

Впервые гость потерял хладнокровие.

— Это я и намереваюсь узнать, — произнес он так, что Гаррету стало не по себе.

Судя по выражению лица, Монкриф не солгал. Он не убивал Октавию Морроу. Всерьез считал, что она инсценировала свою смерть, подставила его, и теперь желал отомстить.

Вот теперь предстоящее расследование заинтриговало Гаррета. Он мало что знал о деле, им занимался сам Линч, но в архиве наверняка остались записи. И если уж Линч ничего не нашел, значит ничего и не было.

— Как насчет других недоброжелателей мисс Морроу?

— Октавия была упряма и редко с кем-то сходилась, но никто не желал ей зла. Я совершенно уверен, что она сбежала.

— Почему?

Монкриф с вызовом посмотрел Гаррету в глаза. Если герцог хотел его напугать, то сильно просчитался. Гаррет вырос на улицах, где сражались не напыщенными словами, а любым попавшим под руку предметом. Стоило показать страх или отступить, тебя убивали просто потому, что могли.

— Мы поссорились. Октавия выступала против исследования, которым я занимался.

Гаррет нахмурился:

— Есть мысли, куда она могла направиться?

— Советую начать с ее отца.

Взяв механическую ручку, Гаррет набросал на листке несколько строк.

— Кто-нибудь еще желал ей зла? Может, хотел вас ославить?

— Она сбежала, никто не причинил ей вреда.

— Сказал человек, обвиняемый в ее убийстве. Если желаете, чтобы я занялся расследованием, да будет так. Я проведу его по всем правилам. И, разумеется, учту вашу версию.

К его удивлению, Монкриф улыбнулся.

— Теперь я понимаю, почему Линч вам благоволит. Делайте, как считаете нужным, я готов ответить на любые вопросы, мне нечего скрывать.

Следующие десять минут Гаррет допрашивал герцога, попутно составляя список мест, которые стоило бы посетить. У мисс Морроу было мало друзей в Эшелоне. Она держалась, как синий чулок, но с парочкой дебютанток общалась. Недоброжелателей у нее не водилось, Октавия вела себя очень скромно.

Гаррет отложил ручку.

— Мне весьма любопытно, зачем вы предложили ей контракт, если она была такой робкой. У вас высокое положение, вы могли выбрать любую дебютантку, но остановились на графской дочери без особых талантов и веса в обществе. Странный поступок.

— Общество ей не подходило. — На мгновение герцог устремил взгляд вдаль. — Она обладала особым очарованием. Октавия не пыталась привлечь мое внимание, а это редкость, уверяю. Я мог бы выбрать любую, но выбрал ту, которая меня не желала.

Без сомнения, мисс Морроу задела гордость герцога. Гаррет поднялся.

— Я проведу предварительное расследование и назначу вам новую встречу. Полагаю, вы потребуете регулярных отчетов?

Герцог слегка улыбнулся.

— Верно. Чем скорее вы во всем разберетесь, тем лучше.

— Сейчас я веду дело об убийствах Келлер-Фортескью, но обязательно вплотную займусь вашим, когда разберусь с текущим.

— Я бы предпочел …

— Как только я разберусь с делом Келлер-Фортескью, — перебил Гаррет, открывая дверь его светлости.

Не привыкший к отказам герцог снова открыл рот.

Гаррет тут же воспользовался случаем:

— Вообще-то вы могли бы помочь мне раскрыть дело поскорее…

Монкриф недовольно вскинул бровь.

— Правда?

— На прошлой неделе вы проводили на работающем слив-заводе экскурсию для представителей русского посольства.

— Там, где нашли тела девушек. Я читал об этом в газетах. Просто невероятно. Да, я устроил то мероприятие. Я являюсь собственником завода наравне с герцогами Мэллорином и Кейном. А при чем тут экскурсия?

Надо же. Гаррет считал, что слив-заводы — собственность государства.

— Вы были знакомы с мисс Келлер и мисс Фортескью?

— Понимаю. Опять дело в моем неприглядном прошлом. Разумеется, я под подозрением.

— Я ничего такого не говорил, ваша светлость. Просто странное место для убийства. Я пытаюсь связать слив-завод и жертв.

— Вы же понимаете, что меня почти десять лет не было в столице. Я вернулся в Лондон недели две назад. С Келлерами у меня шапочное знакомство. Я имел дела с отцом погибшей. А мисс Фортескью сделала мне предложение в вечер моего возвращения в общество. Конечно, я ведь единственный герцог без трэли и получил предложение не только от нее. Мы пару раз потанцевали, что, без сомнения, подтвердят свидетели. — Монкриф нахмурился. — Мы также прогулялись по Гайд-парку. Поели мороженого. Да, точно, с ней же. Но мисс Фортескью мне не подошла.

Как тяжело, наверное, помнить какую-то одну девушку из множества.

— А русские? Кто-то из них общался с убитыми?

На этот раз герцог не потрудился скрыть раздражение.

— Будьте осторожны, мастер Рид. Двор Дома Романовых — опасное место. Они не похожи на нас. Не понимают наших правил и принципов. — Монкриф усмехнулся. — Гуманисты — везунчики, что им приходится иметь дело лишь с Эшелоном. Если представители посольства и познакомились с теми девушками, это знакомство было поверхностным. А еще принц-консорт предпочел бы не портить отношения с гостями. Если вы станете задавать слишком много вопросов, то вас… подвинут.