Закат Утопии

— Ну, это да, — несколько усмехнулся я и немного расслабился. — Я Макс.

— Той. Руку жать не буду. Личные заморочки, — он улегся на свою койку и даже не смотрел на меня, когда говорил это. — Ты тут какими судьбами?

— Обвиняют в ухудшении или уничтожении, я так и не понял, экосистемы планеты.

— У-у-у. Это серьезно, брат. Что ты такого наделал то? — последний вопрос явно был задан с некоторой издевкой, может насмешкой. Как я понял, он частый клиент таких заведений.

— Военная тайна, — пожал я плечами, а затем так же улегся на свою койку.

— Ого, а с военным я не бывал в одной камере, — он аж приподнялся, с интересом разглядывая меня. — Только ты какой-то хиленький для военного. Я бы тебя, например, легко убил.

— Ну, например, мой чип рассчитал бы все твои движения, показал бы все траектории твоих ударов и помог бы мне тебя обезвредить, — я только повернул в его сторону голову и мило улыбнулся, думая, что мне его так удалось осадить.

— Охо-хо. А ты не робкого десятка. Хороший знак, — он снова улегся, видимо найдя во мне то, что хотел. С виду мужик не особо умный, но по всей видимости он осведомлен в нужной ему теме.

— Ну а ты тут как оказался? — спросил я у него, направив взгляд в потолок.

— А ты как думаешь? — с усмешкой в голосе спросил он в ответ.

— Из-за того, что не хочешь подключаться к системе? Из-за того, что не хочешь ставить чип?

— Именно. Я. Не. Хочу. Подключаться. А ты уже подключенный, тебя уже контролируют, диктуют что делать. Ну и так далее. Ты раб той штуки, что у тебя в голове.

В этот момент надо было видеть гримасу на моем лице. Глаза я раскрыл на полную, а уголки губ отвел на максимум к окончанию челюсти, скалясь при этом. Не знаю зачем я так делаю, но именно таким лицом я выражаю свою крайнюю усиленность.

— Ну так, на всякий случай. Эта «штука» мною не управляет. Ну она просто не может этого сделать, иначе у меня остановится функционирование мозга, и я умру. А пока я жив, живет и эта «штука». Ей это не выгодно, — я, конечно, откровенно врал, но мой чип реально не способен на такое.

— Фига. Сколько тут сижу, а еще ни разу такого бреда не слышал, — он засмеялся в полный голос, а затем снова уселся и пристально уставился в меня. — Если ты кого и пытаешься обмануть, так это себя.

Дальше у нас завязался интересный разговор на тему чипования, чипирования, кто как хочет, тот так и называет, кто мы такие и с чем нас едят. Ну а я просто говорил то, что знаю, при этом не выдавая той информации, которую этому человеку знать не следует.

Сколько я тут еще пробуду, точно сказать никто не может, я уже многих спросил. Так же мне не дают никакой информации о том, где именно я нахожусь. Даже континент не сообщают, что самое забавное. Окон и ничего такого тут нет. Хотя это и не тюрьма, а лишь помещение для первичного задержания. Не знаю, как это точно называется. Ну не суть. Тут находятся те, кто ожидает приговора.

Из разговора я выяснил, что это полностью закрытый комплекс, где нет ни одного окна. Находится он под землей, о чем свидетельствуют частые затопления, воздух поступает с помощью вентиляционных систем. Прогулки тут есть, кормят систематически. Еда средней паршивости. Больше ничего интересного. Из бункера сделали небольшую тюрьму. А это говорит мне о том, что я скорее всего континента не покидал… Но есть одна мысль, что меня очень беспокоит.

Получил я Старшего Содера. Отлично… Ну просто великолепно. Теперь мне сидеть тут неизвестно сколько в ожидании окончательного приговора. И вот надо было мне лететь за этим метеоритом?! Сделал только хуже… В принципе как всегда.

Глава 16. Тьма в глубинах

— Да какого вы меня тогда здесь держите, — я орал на начальника этой тюрьмы, так как меня не хотели выпускать после моего оправдания, — если уже доказано, что я невиновен?!

Начальник тюрьмы был невозмутим. Ему нужен был четкий приказ из главного управления, чтобы он имел право кого-либо освободить. А тут, оказывается, в главном управлении какие-то проблемы, из-за которых им в данный момент вообще не до заключенных.

А еще я узнал, где именно мы находимся. Оказывается, что не под землей, а под водой, примерно на двух тысячах метров. По идее на нас должно сказывается невероятное давление извне, но тут такого нет. Системы видимо работают настолько хорошо, что мы чувствуем себя как на земле.

Просидел я всего два месяца. О своем отряде я узнал из письма. Настоящего бумажного письма. В той вылазке, когда я вернулся из госпиталя, было потеряно четыре боевых единицы безвозвратно. Сработали протоколы, активирующие системы самоуничтожения.

Погибли три девушки и один из близнецов. Причем могли погибнуть оба, но один смог выстрелом турели и сопутствующим взрывом отбросить своего брата, сохранив ему жизнь. ПЭС остался без ног, но зато сам человек остался жив. Он, кстати, тоже чуть не потерял ноги, ибо взрывом от турельного снаряда ему их чуть не вырвало. Они висели буквально на остатках кожи.

Насколько я понял из письма, они попали в окружение и по ним вдарили несколько сотен раз из электромагнитного оружия. Костюм по идее не прошибаем для этого оружия, но когда долбят так часто, при этом периодически повреждают обшивку, то волей-неволей часть систем выйдет из строя. Да, в костюмах предусмотрена защита от мощных импульсов, но она не всегда спасает.

Одной девушке, если верить письму, вплотную из трехсотмиллиметрового ствола выстрелили в голову. Не в голову костюма, а в голову девушки. Там было стопроцентное поражение, костюм просто разорвало на куски еще до того, как сработал протокол на самоуничтожение.

Но и это еще не все. Сокол тоже чуть не умер в той миссии. У врага каким-то образом оказалось мощное лазерное оружие, с помощью которого он смог сделать один единственный выстрел. Потом турели просто уничтожили огневую позицию, как самую опасную.

Сам выстрел попал в область живота костюма, пройдя сквозь живот Сокола. Рана моментально прижглась, но при этом у него начался приступ. Из-за боли у него остановилось сердце, а его чип с помощью костюма его пытался оживить. Но помогло окончательно только после пятой попытки, когда сердце начало биться, хоть и слабо.

Помощь им пришла откуда и не ждали. Прилетело несколько космических легких кораблей с орбитальной станции и просто проредили всю местность вокруг окруженной группы моего отца. Он даже не смог описать, что именно за оружие применялось, ибо сам его видел впервые, но ему в прямом смысле слова пришлось зарыться в песок, причем достаточно глубоко. Если бы он этого не сделал, то его могло бы зацепить взрывом от того оружия.

Вернулись они уже на третьи сутки после моего вылета. Узнали обо мне от командира того объединения, что находился рядом с нашим лагерем. Отец тогда просто рвал и метал. Его тогда тоже чуть не усадили в тюрьму, либо на гауптвахту.