Закат
Шрифт:
Мы будем кратки.
Гус вскинул руки к вискам. Нет, уши здесь ни при чем – голос звучал где-то в его голове. Он исходил из той же самой части мозга, где брали начало его собственные внутренние монологи, – будто какая-то пиратская радиостанция начала вещать на его волне.
Ты Августин Элисальде.
Он сжал голову руками, но голос крепко сидел внутри. Не выключишь.
– Ну да, я в курсе. А вот вы что за дерьмо? И как вы забрались в мою…
Ты здесь не как пропитание. У нас под рукой полно живого
«Живого материала?»
– А-а, то есть людей?
До этого момента Гус по временам слышал в пещерах крики страданий и боли, эхом отдававшиеся под сводами, но думал, что это голоса из его снов.
Животноводство свободного выгула многие тысячелетия обеспечивало наши потребности. Глухие твари служат изобильным источником пищи. В определенных обстоятельствах становишься необыкновенно изобретательным.
Гус едва понимал слова, он хотел быстрее добраться до сути.
– То есть… Ты хочешь сказать, вы не собираетесь превращать меня в… в одного из вас?
Наша древняя родословная чиста. Присоединиться к нашему роду – большая привилегия. Это награда, совершенно уникальная, и заслужить ее можно только очень, очень дорогой ценой.
Гус не имел ни малейшего представления, о чем они говорят.
– Если вы не собираетесь пить мою кровь, то что, черт побери, вам от меня нужно?
У нас есть предложение.
– Предложение? – Гус несколько раз стукнул кулаком по своей голове, словно по неисправному прибору. – Ну что ж. Я весь гребаное внимание. Если у меня нет другого выбора…
Нам нужен слуга для работы при свете дня. Охотник. Мы ночная раса, вы дневные существа.
– Дневные существа?
Ваш эндогенный циркадный ритм прямо соответствует циклу света и мрака, который вы называете сутками. Природные биологические часы вашего вида соответствуют небесному расписанию этой планеты, у нас же все наоборот. Ты – существо солнца.
– Что за хрень ты несешь?
Нам нужен кто-то, кто мог бы свободно перемещаться с места на место в дневные часы. Кто-то, кто мог бы выдерживать длительное воздействие солнечных лучей и, по сути, использовать их силу, так же как любое другое оружие, находящееся в его распоряжении, для истребления нечистых.
– Для истребления нечистых? Вы ведь вампиры? Вы что, хотите сказать, я нужен в качестве убийцы ваших собратьев?
Нет, не наших собратьев. Нечистый штамм, который столь беспорядочно распространяется среди вашего народа, – сущее наказание. Он вышел из-под контроля.
– А чего вы ожидали?
Мы не имеем к этому отношения. Стоящие перед тобой существа являют собой образцы чести и благоразумия. Та зараза не что иное, как нарушенное перемирие, нарушенное равновесие, которое длилось веками. Для нас это смертельное оскорбление.
Гус отступил на десяток сантиметров. Ему представилось, что он и впрямь начал кое-что понимать.
– Ага. Значит, кто-то пытается рулить в вашем квартале? – перевел он услышанное на свой язык.
Мы не размножаемся бессистемно и хаотично, как вы. Для нас процесс продолжения рода – вопрос, требующий тщательного рассмотрения.
– То есть вы разборчивы в еде.
Мы едим, что хотим. Пища – это пища. Насытившись, мы избавляемся от сосуда.
Гуса распирало от смеха, он чуть не задохнулся. Эти твари говорят о людях, словно покупают их по три штуки за доллар в лавке за углом.
Ты находишь это забавным?
– Нет. Как раз наоборот. Потому и смеюсь.
Съев яблоко, ты выбрасываешь сердцевину? Или собираешь семена, чтобы посадить новые деревья?
– Полагаю, все же выбрасываю.
А пластиковый контейнер? Что ты делаешь с ним, поглотив содержимое?
– Ясно, я понял. Вы опрокидываете несколько литров крови, а затем выбрасываете человека-бутылку. Но вот что я хочу знать. Почему выбор пал на меня?
Потому что нам кажется, что ты наделен некоторыми способностями.
– Откуда вы это взяли?
В частности, из твоего полицейского досье – перечня приводов и судимостей. Ты привлек наше внимание после ареста за убийство на Манхэттене.
Ясно, это они о том голом жирном парне, что безумствовал на Таймс-сквер. Верзила напал на семейство, мирно стоявшее на островке безопасности, и Гус тогда подумал, типа, «только не в моем городе, урод!». Теперь он, конечно, жалел, что не остался в стороне, как все остальные.
Затем ты убежал из-под стражи и, спасаясь, убил еще несколько нечистых.
Гус нахмурился:
– Один из тех нечистых был моим друганом. Откуда вы все знаете, если сидите под землей в этой сраной дыре?
Будь уверен, мы связаны с миром людей на самом высоком уровне. Но коль скоро равновесие должно сохраняться, мы не можем допустить, чтобы нас раскрыли; между тем именно разоблачением угрожает нам сейчас это отродье, штамм нечистых. И вот здесь в игру вступаешь ты.
– Типа войны группировок. Это понимаю. Но вы упустили кое-что очень важное: а какого хрена я должен вам помогать?
По трем причинам.
– Начинаю загибать пальцы.
Первая. Ты выйдешь из этой комнаты живым.
– Годится.
Вторая. Если преуспеешь в нашем деле, разбогатеешь так, как даже в мечтах не мог вообразить.
– Хм. Ну, не знаю. Вообще, у меня довольно живое воображение.
Третья причина… Прямо за твоей спиной.
Гус обернулся. Сначала он увидел охотника – одного из тех мерзких вампов, которые схватили его на улице. Голову вампира скрывал черный капюшон, но из-под него пылали красные глаза.
Возле охотника стояла вампирша, всем своим видом выражавшая глубинный позыв голода – того голода, который нынешнему Гусу был уже очень хорошо знаком. Невысокого роста, грузная, со спутанными черными волосами, в рваном домашнем платье. Вздутие на шее явственно указывало на внутреннее устройство ее горла – там сидело жало.