Закатное солнце почти не слепило

Но стена стоит непоколебимо и нелепой кровавой царапиной висит на ней красный багор — длинный и заостренный, с хищным крюком приваренным у пики. Странно, что нет огнетушителя и треугольного ведёрка рядом.

Хиз перевела взгляд с багра на стоящую в другом конце комнаты Ангеллу и попыталась представить, как протыкает её. Сможет? Пожалуй, нет, даже если та будет стоять, задрав на животе футболку и уговаривать сделать это. Таня посмотрела на вожатых, вот они, рядом, с красивыми и неподвижными лицами манекенов. Моргнула Светлана, моргнула Маргарита — и всё, на большее они сами не способны. Таня снова посмотрела на пику, украдкой. Или всё-таки сможет? И каковы шансы против монстра? Смогла же она оглушить её палкой, потому что ходит на кэндо. Может быть справится и с багром, ведь не даром она лучшая в секции на уроках со-дзюцу — в искусстве владения длинным оружием.

Тане на секунду захотелось, чтобы ее родители узнали, в какой кошмар она попала, чтобы сказали: «Доченька, как же мы были неправы, когда хотели запихнуть тебя на английский и заставить ездить на занятия через полгорода! И как же ты оказалась мудра и прозорлива, когда в своем желании отлынить от иностранного, записалась в первый попавшийся кружок на районе». Хиз улыбнулась своим мыслям, стараясь больше не обращать внимания на красный пожарный инструмент. На всякий случай, хотя на самом деле не сможет она его воткнуть в живую Ангеллу — какого бы монстра та из себя ни строила. Даже рану в плече обезболила, а что касается мозгов вожатых: она же сказала, что через пару недель те будут, как новенькие. Через пару недель… Какой невероятный срок, почти абстрактный. Тут второй день в лагере никак не кончится. Или уже кончился? Таня подняла правое запястье с навигатором на ремешке. Бесполезная штука показывала 16 часов и больше ничего, ведь сигналам спутников ни за что не пробиться вглубь горы.

Торчать возле стены было не просто неуютно, а еще и глупо, поэтому ребята направились к Ангелле. Вожатые не шелохнулись. Ира и Сергей взяли их за руки и потянули за собой. С небольшой задержкой, но те послушались и пошли — покорно и слепо.

Таня помедлила, еще раз оглядела комнату, сняла со стены багор и взвесила его в руках — килограмм пять-шесть, легче, чем выглядит, учитывая двухметровую длину. С пожарным инструментом наперевес она пошла за всеми.

Ангела не выказала обеспокоенности, шутливым тоном она спросила:

— Чего это ты удумала?

Таня в ответ молча показала вверх и все, проследив за ее жестом, увидели на боковой стене, на высоте примерно трёх метров, пунктирную линию с выцвевшими трафаретными символами: «ПР-1» — не люк, как могло показаться, а просто рисунок люка.

— Практика показывает, что надо долбить. — Сказала она. — Опять.

— У кого копье, — Ангела могла не знать о настоящем пожарном предназначении инструмента, — тот и долбит.

Таня полезла на последний во втором ряду стол, удобно расположенный как раз под пунктиром прямоугольника, но её остановил Пашка:

— Давай я.

Таня замешкалась, но Сергей поддержал друга:

— Он в качалку ходит, давай ему.

У толстяка покраснели уши, и Таня отдала ему инструмент. Пашка, размазывая мокрой одеждой пыль в грязь, взобрался на стол. Его тактический кроссовок сковырнул из-под пушистого серого слоя, что копился годами, простой тетрадный листок в клеточку, вероятно пожелтевший от времени, но сейчас такой испачканный, что это не определялось. Зато вполне ясно различалась надпись простой шариковой ручкой, кривая, наведенная несколько раз спешащей рукой: «Спасись!».

III. Глава 8

Таня, не отводя глаз от такой актуальной надписи, потянула к ней руку, когда сверху раздался стук и на голову ей просыпался килограмм штукатурки.

— Таня! Не спи! — Отдернула её от стола Ира.

— Извини, — сказал Пашка, благоразумно отклонившийся от падающего мусора, — но тут сыпется. — Он примерился и долбанул багром еще раз. Новый дождь пескоцементной шукатурки с побелкой уже никого не застал врасплох.

Ира попыталась струсить с головы подруги штукатурку, но больше размазала ее по мокрым волосам.

— Я, наверное, то еще чучело? — Спросила Таня. В ответ Ира поспешно замотала головой.

— Первосортное чучело! — Съязвила Ангелла. — Я это с момента нашей встречи заметила. — Она засмеялась собственной шутке и вернулась к наблюдению за Пашкой, который размеренно выбивал проем по пунктиру. Под белой пылью тускло отсвечивала знакомая нержавейка.

— Еще раз извини меня за тот удар палкой. — Таня тут же пожалела о своей обходительности, испугавшись, что выдала свои мысли насчет багра. Но Ангелла больше в её сторону не смотрела, вместо этого из-за плеча блондинки дрессированной змеей выплыло щупальце, неспеша преодолело три метра и зависло перед лицом Хиз. Та оцепенела, как кролик перед удавом, не отрывая глаз от гибкого черного кнута. Оцепенели все, включая Пашку, который сжал тяжеленный багор до белых пальцев.

Щупальце мелькнуло в воздухе, раздался тихий стук.

— Ай! — Вскрикнула Таня, потирая ушибленную макушку. — Больно!

— Теперь мы квиты. — Моной Лизой улыбалась Ангелла, не поворачиваясь к Хиз. Она быстро убрала щупальце, которым щелкнула Таню, во втором сжимая багор, не долетевший тыльным закруглением добрый метр до ее лица. До вытянутой в броске пашкиной руки было намного ближе. Ангела перехватила шанцевый инструмент почти мгновенно.

— Не шали! — Она протянула багор обратно толстяку и тот взял его обеими трясущимися руками. — Продолжай.

— Я думала, мы квиты ещё в том месте, где ты продырявила нам плечи. — Заметила Хиз.

— Это другое! — издевательски рассмеялась блондинка.

Пашка попробовал ударить в стену острием снова, но у него получилось едва дотронуться. После своего безотчетного броска, в попытке защитить Хиз, он чувствовал себя, как желе — таким же мягким, вибрирующим и бессильным. Показалось, что Ангела сейчас воткнет щупальце Тане в голову и все его внутренности провалились в черную яму, когда он швырнул то, что было в руках. А блондинка-монстр снова с ними шутила. Шутила и демонстрировала свою неуязвимость.

— Ты же беспощадная убийца и кровавый тиран в своем мире? — Блеющим голосом спросил Пашка, поставив багор закруглением на стол. Все равно ближайшую минуту от его рук зефирного человечка толку мало.

— Да, это я, — широко улыбаясь ответила Ангелла. За ее плечами медленно прятались черные щупальца.

— Да, это она. — Подала голос Радость, до этого молча изучавшая щиток с рубильниками. — Один из злейших врагов Государства.

— Один из?! — Негодуя переспросила тиран. — Да я самый главный враг! Ни орды чудовищ на границах, ни проникающие в города демоны — никто, только я положу вам конец. Въеду верхом на самом большом монстре во главе своей армии в вашу столицу и выволоку из недр Комитета Верховного Диктатора! — В ее голосе звенящимиобертонами проступили нотки инфернальной твари. Она начала расхаживать под экраном, как генерал на плацу.

— Верховный Диктатор давно ушел!

— Как бы не так. За сто лет правления он стал биомехаником похлеще меня. Уверена, сейчас он полон сил и вообще бессмертен. — Радость втянула голову в плечи и смотрела на Ангеллу, как на мерзкого еретика. — Интересно, — продолжила Ангелла издевательским тоном, — сколько в нем осталось человеческого?

— Я сама его видела в Мавзолее! — Закричала девочка. — Он мёртв!

— Милая, я тоже ездила с классом на экскурсии и видела Его чучело: двухметровый атлет в адмиральской форме, стоит в хрустальном гробу памятником самому себе. А вокруг флаги, барельефы, буквы на мраморе и граните. Впечатляет. После ста лет у кормила он неплохо сохранился.