Закатное солнце почти не слепило

Таня, чувствуя, как ее мутит от зрелища собственной раненой руки (кровь еще не пошла, коготь плотно затыкал дырку), с трудом отвела наливающийся темнотой и тошнотой взгляд, чтобы упереться им в безумные глаза Ангеллы: один с расширенным от садистского внимания зрачком, другой — ясный, чистый и полный извиняющихся сожалений: «Ну ты же сама виновата». Хиз увидела, как прояснилось лицо монстра, на котором сочувствие взяло верх, та внесла в ее поле зрения знакомый листок со спешащим подчерком.

— Только враги не предают. — Произнесла Ангелла грустно, Таня не понимала почему, но ей казалось, что слезы готовы покатиться по правильному лицу её мучителя.

— Извини. — Сказала сипло Ира. А вот она плакала, некрасиво кривя губы и подрагивая плечами, пытаясь справиться с собой и не справляясь.

Боль, намного сильнее той, что разгоралась в насаженной на хитин чудовища ладони, пронзила сердце Хиз.

— Проход из их слоя не должен открыться. — Произнесла Ира, давя из себя каждое слово. Пашка и Сергей с непониманием уставились на неё. Радость потемнела лицом. — В их мире плохо! В этом мире не всё в порядке и может стать ещё хуже. А в моем всё хорошо! — Взревела белугой Ира. — Он беззащитен! — Она заплакала в голос. Сергей обнял девушку и та уткнулась ему в плечо.

— На самом деле, — сказала Ангелла, — если бы Ира не отдала мне записку, ты бы включила не больше двух рубильников. А так я знала, что ты делаешь и когда тебя можно остановить. Ведь правда, так интереснее?

Хиз не удостоила ответом монстра, она смотрела той за спину, на ожившую огоньками стену. Там в форме двух скрещенных в трёх измерениях восьмерках переливалась синим и белым схема базы. В месте пересечения углов четырёх вытянутых каплями окружностей, обозначились два прямоугольника помещений: один заполнен синим, а второй, смежный, мигал — красное, черное, красное, черное.

— Портал открылся бы прямо здесь. — Сказала Ангела. — Но у вас не было шансов.

— Ира. — Позвала Хиз подругу. Та подняла голову и посмотрела на Таню. — Всё нормально, не плачь. Я тебя понимаю и прощаю. — Боль, причинённая предательством, туманящая и давящая, растворилась, оставив после себя легкость и радость. Как странно, подумала Хиз и сказала: — Малявки, — те встрепенулись понурыми воробьями, — а откуда вы узнали о ключах? Мы же вам ничего не рассказывали

— Что? — С удивлением Ангелла обернулась на маленьких девочек. Те с невинным видом пожали плечами и проворно отпрыгнули в разные стороны, когда к ним метнулось, порвав футболку на животе, очередное гибкое щупальце монстра. Второе, из спины, захлестнуло запястье целой руки Тани, которую та рискнула протянуть в сторону последнего переключателя.

«Пора», — сказала себе Хиз и что есть силы, с хрустом в разрываемой плоти, надавила снизу ладонью на коготь, по-садистски остановивший её и показательно удерживавший у самой цели.

Никакой тупой боли — только острая, чистая и рафинированная. Вверх брызнул фонтанчик крови, скопившейся в ране и теперь выжатой. Хиз вскрикнула и почувствовала удар багром в спину, но, скорее всего это был не он, а второе «крыло» мятежницы из другого мира. Щелкнул последний выключатель и электрический щиток на стене брызнул в лицо снопами искр и облаком черного дыма. Хиз отшатнулась, но не упала, удерживаемая… она посмотрела вниз, да, так и есть: из футболки с правой стороны торчал черный хитиновый штык, пробивший её, как повелось сегодня, насквозь. Оба крыла-штыка бесцеремонно были выдернуты, Ангелла принялась курочить ими щиток.

Таня, покачнулась, оставшись без опоры. Она почувствовала, как тёплые струи полились по её телу и прижала левую, целую, ладонь к ране на груди, футболка под рукой чвякнула мокрым. Ноги превратились в вату и поэтому Таня взвесила: хватит ли сил отойти в сторону от разгневанной Ангеллы, которая сейчас рвала уже не щиток, а последние провода в стене под ним, или стоит присесть прямо здесь. Она сделала шаг в сторону, и нога как будто провалилась, картинка резко потемнела, и она почувствовала, что её подхватили руки друзей — сразу стало уютнее, Хиз возрадовалась, что умрёт не на холодном полу. Жаль, что так получилось, откровенно говоря, она надеялась, что Ангелла ограничится ещё одной болезненной, но безопасной дыркой, а не станет убивать её насмерть. «Дикари-с!» — подумала Таня и заулыбалась. Над ней всхлипывала Ира и, похоже, что не одна.

— Ирка, — заговорила Хиз, не открывая глаз (когда они закрылись?); голос звучал глухо и тускло, как будто не покидал её головы, но Таня все же понадеялась, что говорит вслух, — ты всё сделала правильно, но больше так не делай. Ведь мы же подруги? — Ей хотелось добавить «навсегда», но она вовремя прикусила язык, которого сейчас не ощущала.

— Да! Да… да… — Горячо затвердила Ира.

«Значит, вслух».

К ранам на спине и груди прижали мягкие комки тряпок. Наверное, пацаны стянули с себя футболки, подумала Хиз. Шум, производимый вандальствующей Ангеллой стих и в воцарившейся тишине стали различимы нарастающие потрескивания в воздухе.

— Это портал? — спросила Таня. — Есть на что смотреть?

— Есть. — Ответил Пашка. Он держал кляп из своей футболки, прижатый к спине раненой девушки, Сергей затыкал своей рубашкой поток крови спереди. Оба они, не сговариваясь, приподняли Таню выше и усадили в объятья Пашки, уперев о него спиной, а он уже прислонился к стене. Толстяк кусал губы, чтобы не орать от переполняющего его чувства несправедливости и сочувствия: самая лучшая девчонка на свете сейчас умрёт! Он сквозь пелену слез смотрел в центр комнаты, откуда доносился нарастающий звук — запутанные линии научной спортивной площадки, похоже, были отлиты из металла и сейчас они раскалялись, всё ярче светясь красным. Потрескивал лопающийся сырой бетон, в который был залит невероятный чертеж. Все заметили, что на потолке зеркальным отражением ему рдел еще один металлический узор, тоже круглый, но другой — что-то похожее на схематическое изображение атома с ядром и сотней орбит электронов, по которым сейчас проносились искры с шорохом сотни сатанеющих змей.

Таня с трудом разлепила глаза и смотрела на ширящуюся феерию, всего секунду назад ей нестерпимо хотелось спать, но теперь она забыла обо всём, жадно впитывая масштабное зрелище, возможно, последнее на её недолгом, как оказалось, веку.

— Я вас всех сейчас убью. — Произнесла без особого энтузиазма Ангела и направилась походкой рабочего, идущего на тяжелую смену, к ребятам. Над ней двумя скорпионьими жалами раскачивались суставчатые отростки, приготовленные для казни.

III. Глава 9

— Зачем? — Крикнула Ира сквозь сильный уже шум и поднимающийся ветер. Снизу чертеж сиял розово-белым, от него тянуло жаром, как от полуденного солнца. Сверху искры миллионом бенгальских огней слились в непрерывный сноп римского фонтана.

— Для порядка. — Мрачно ответила монстр и замахнулась крыльями, чтобы насадить левым Иру, а правым Сергея. Ребята сжались, но Ангелла пошатнулась и не закончила удар: её лицо стало удивленным, она развернулась и ребята увидели, что из спины девушки, ровно из того места, куда она ранила Таню, покачиваясь торчит багор, засаженный по самый крюк. На прибитой к телу футболке расползалось алое пятно, на вид — самой обыкновенной крови.

— Получай! — Закричали малявки. Они стояли на том месте, где раньше лежало пожарное орудие, метрах в пятнадцати от своей мишени. Метнуть на такое расстояние и с такой силой пятикилограммовое копьё детям точно было не под силу, но это сделали они — больше некому.

— Кто вы? — Резанула сквозь усиливающийся шум портала Ангелла. Два гибких щупальца обвили багор у основания и не торопясь, с чавканьем, вытащили его. Ребят от такого зрелища затрусило. Пятно крови вокруг дыры в футболке было размером с ладонь и больше не увеличивалось.