Заклинание для хамелеона
Шрифт:
— Великолепно! — воскликнула Самоцветик в порыве энтузиазма, свойственного только нимфам.
Или женщинам, мысленно поправил себя Бинк.
Следуя на запах дыма, они вскоре нашли то, что искали; это были остатки магического сада, за которым раньше, видимо, ухаживали гоблины, но теперь сад увял и побурел. Тлели увядшие листья, и под потолком пещеры слоями висел дым. Гоблины, несомненно, удалились отсюда: они так боялись огня, что даже не попытались спасти сад.
Бинк и Самоцветик собрали то, что сочли подходящим материалом, скрутили все это в неровный жгут и подожгли. Жгут затлел, вспыхнул и угас,
Теперь их самыми страшными врагами стали гоблины, которых, несомненно, возмутило вторжение в сад. До сих пор не встречаюсь явных следов пребывания гоблинов, но ведь до этого Бинк и Самоцветик путешествовали на землерое, защищенные магией, и старались следовать по хорошо освещенным местам. В темноте гоблины осмелели. Казалось, в них смешано человеческое и крысиное начата. И теперь, когда магия исчезла, человеческого в них стало меньше, в то время как крысиного, наоборот, больше. К такому выводу Бинк пришел, наблюдая за их повадками, — гоблины все еще напоминали маленьких уродливых человечков с большими мягкими ногами и маленькой твердой головой.
Трудность с гоблинами была в том, что они сочетали сообразительность человека с бесстыдством грызунов. Они прятались, стараясь не попадаться на глаза, но отнюдь не были трусами. Просто они понимали, что один, трое или шестеро из них против меча Бинка не устоят, а чтобы собраться в более крупную стаю и напасть всем одновременно, здесь не хватало места. Поэтому они держались в стороне, но и не отставали.
— Думаю, они знают, что это я освободил демона, и теперь хотят отомстить мне за эго, — пробормотал Бинк. — И я не могу их за это винить.
— Ты поступил так, как считал правильным, — возмутилась нимфа.
Он обнял ее за тонкую талию:
— А ты поступаешь так, как ты считаешь правильным, и помогаешь мне выйти на поверхность, хотя мы оба прекрасно знаем, что я был не прав. Я разрушил магию Ксанфа.
— Нет, ты был прав, — сказала она, — ты сочувствовал демону и…
Он крепко прижат ее к себе.
— Спасибо тебе за то, что ты сказала. Ты не возражаешь, если я… — Он осекся. — Совсем забыл! Я же больше не влюблен в тебя!
— Но я не возражаю в любом случае, — сказала она.
Но Бинк уже смутился и отпустил ее. Послышался злобный кудахтающий смех гоблина. Бинк подобрал камень и швырнул его на смех, но, конечно же, промахнулся.
Бинк подобрал несколько камней и вооружился ими против гоблинов. Он кидал камень каждый раз, как видел гоблина. Вскоре его броски стали очень меткими, и гоблины отступили подальше. Камни имеют собственную магию, не имеющую ничего общего с исчезнувшей: они острые и твердые, к тому же всегда под рукой, а рука Бинка сильнее рута любого из гоблинов. И все же совсем они не отстали. Борегар был прав — таких смелых и упорных гоблинов Бинк еще не встречал.
Бинк устал, и ему очень хотелось отдохнуть, но на это он не осмеливался. Если присядешь отдохнуть, запросто уснешь, а это, в свою очередь, приведет к непоправимому. Конечно, он мог
оставить нимфу на страже, пока спит, но она, в конце концов, всего лишь нимфа, девушка; и Бинк боялся, что в этой ситуации гоблины сумеют ее перехитрить. Ее участь в руках гоблинов, скорее всего, окажется хуже, чем его собственная.Он украдкой взглянул на Самоцветик. На ней уже сказались тяготы пути. Ее волосы утратили былой блеск и свисали тусклыми прядями. Она чем-то напоминала ему Хамелеошу, но отнюдь не в ее прекрасной фазе.
Они еле тащились, но все-таки продвигались вперед. Однако у самой поверхности подъем стал еще труднее.
— Выходов в верхний мир совсем немного, — сказала Самоцветик, хватая ртом воздух. — Это наилучший, но я не знаю, как ты сумеешь до него добраться без веревок или крыльев.
Бинк тоже не знал. Будь это самый удобный путь, талант Кромби указал бы на него, когда они еще шли сюда. В трещине над их головами уже виднелось синее дневное небо, но стены пещеры, нависая над путниками, сходились у трещины — мокрые и скользкие. Без магии по таким стенам не залезешь.
— Мы не можем оставаться здесь долго, — тревожно сказала нимфа. — Около выхода растет путана, и ее корни могут соблазниться. — Пораженная, она резко замолчала, — Никак не могу отвыкнуть! Без магии…
Так вот почему талант Кромби не показал на этот вход, сообразил Бинк. Древопутана! Но дурная магия исчезла вместе с хорошей.
— Пошли! — крикнул он.
Бинк нашел корни путаны и отодрал от скалы, обрубая их там, где они не поддавались. Он быстро связал из них прочную узловатую веревку. Корни дерева были сильными, они предназначались для того, чтобы быстро поймать и удержать добычу. Сомнений быть не должно: эта веревка выдержит его вес!
— Но как мы закрепим ее наверху? — тревожно спросила нимфа.
— Один из главных корней пересекает трещину в самом узком месте, — сказан Бинк. — Видишь, вон там, — указал он на торчащий корень.
Она взглянула туда, куда он показал.
— Надо же, я никогда раньше его не замечала! Я здесь была раз двадцать, дразнила пугану и гадала, каков мир там, наверху. Я тогда должна была прятать драгоценные камни… — Природа нимфы опять взяла верх, — Прямо нет слов, какой ты наблюдательный.
— А ты, прямо нет слов, как любишь похвалить. Не беспокойся, на этот раз ты увидишь верхний мир. Я не покину тебя, пока ты не попадешь в хорошие руки и не окажешься там, на поверхности, в полной безопасности. Может, ты останешься в деревне Магической Пыли.
Она отвернулась от него, ничего не ответив. Бинк взглянул на нее, щурясь от дыма, исходящего от тлеющего жгута, который она все еще держала в руках:
— Я что-нибудь не так сказал?
Она взглянула на него, и в ее глазах внезапно засветилась решимость:
— Бинк, ты помнишь, как мы впервые встретились?
Он засмеялся.
— Как я могу такое забыть? Ты была такой прекрасной, а я таким грязным… ну прямо как сейчас мы оба! И я только что выпил… — Он пожал плечами, стараясь не затрагивать щекотливую тему любовного зелья, — Знаешь, мне даже грустно, что все это кончилось. Ты ужасно милая нимфа, и без твоей помощи…
— Ты меня тогда любил, а я тебя нет, — сказала она. — Ты был хитрым, а я была простушкой. Ты подманил меня поближе, а потом схватил и поцеловал.