Заклинатель 2

Я сделал вид, что сказанное не заинтересовало, но внутри все вопило: — статуя! Не знаю почему, но я был уверен, что странные культисты искали не обычную каменное изваяние, а статую демоноподобных существ. Возможно, сработала интуиция, возможно повлияло то, что сам недавно видел такие, но внутри возникло убеждение, что религиозным фанатикам Нильса известно о нечеловеческой расе, затерявшейся в веках, чьими достижениями воспользовались маги Имперской Коллегии.

Нильс вдруг насторожился, и покосился в мою сторону. У засранца хорошо развито чутье, понял, что рассказ о статуях меня заинтересовал.

— Думаете, если они нашли эту статую, то поставили где-то на видном месте? Вроде алтаря, как в храмах? — осторожно осведомился он.

Я пожал плечами, с трудом двигаясь в промокшем насквозь плаще. Дождь моросил не переставая, лошади устало брели по забитой грязью дороге, уходящая за горизонт степь внушала тоску.

— Понятия не имею, — наконец ответил я, постаравшись сделать голос равнодушным.

Нильс ничего не сказал, догадавшись, что развивать тему не стоит. Упрямый заклинатель либо отмолчится, либо велит заткнутся и не лезть не в свое дело. Зато понял, что вопрос с культистами решен. До этого, я не дал прямого ответа, согласен ли считать полученную информацию платой за участие в ритуале по расширению магических способностей следопыта. Теперь дело можно считать решеным, такой случай упускать нельзя.

История и впрямь оказалась интересной. Если странным фанатикам действительно известно о рогатых, то может получится у них что-нибудь разузнать. А главное — не является ли их культ поклонением этим существам. Если так, то они точно в курсе о древней цивилизации.

— Впереди повозка, — сказал Нильс. Рука следопыта приподнялась, указывая вдоль дороги.

Пришлось поднапрячься, чтобы разглядеть неясное темное пятно на границе уходящей вдаль дороги. И позавидовать зоркости глаз следопыта. Для меня край горизонта терялся в мутной дымке моросящего дождя.

— Кажется она одна, не купеческий караван, — откликнулся я и добавил: — Странно, в этих краях в одиночку не путешествуют.

— Даже во времена Старой Империи окрестные земли считались кордоном, — согласился Нильс. — А в таких местах разбойников, как грязи.

На ум пришел Лесной Барон с дружками, дергающиеся тела на полу трактира и разлитая как вино кровь, впутывающаяся в доски.

— Люди твари такие, везде выживают, — проворчал я, недовольный, что концентрация адепта мар-шааг на мгновение дала трещину. Подумаешь дохлый разбойник, об этой падали даже вспоминать большая честь.

— Кажется я догадываюсь, кто это, — заметил Нильс, слегка приподнимаясь в седле.

Черт его знает, что он там разглядел, я лишь видел общие очертания.

— Уже видел такие повозки раньше, — пояснил следопыт. — Или схожие. Все они в чем-то напоминают друг друга — куча скарба и вещей. Ездят между поселениями, в основном удаленными деревнями, покупают и продают всякий хлам.

— Повозка старьевщика? — догадался я.

— Ага, на таких обычно даже разбойники не обращают внимание, так как нечего брать. С другой стороны, они могли оказать услугу и рассказать, если по дороге видели стражников, отправленных ловить тех самых разбойников.

— Поэтому не боится, — понял я.

В принципе понятно, этакий образчик бродячего торговца и лазутчика, не исключено работающего на обе стороны: и разбойникам подскажет, и людям барона слово шепнет, подсказав, где последних лучше искать. За небольшое вознаграждение и разрешение беспрепятственного проезда.

Время шло, дождь продолжал моросить, лошади лениво брели по дороге, утопая копытами в грязи, повозка медленно вырастала в размерах, позволяя себя рассмотреть.

Высокие борта, большие колеса, на козлах мужичок неопределенных лет. Голова скрыта в надвинутом капюшоне, только торчит колышком седая бородка. Плащ из сшитых между собой разных полосок кожи. На крюке сбоку повозки болтается лампа. Звук ударов о стенки повозки приглушал дождь. Тент из плотной ткани, похоже непромокаемый.

Несмотря на грязь повозка идет уверенно, не застревая. Две лошади в упряжке не выглядят усталыми или заморенными, как наши. Значит в пути не слишком долго. Где-то близко деревня? Хмм… это будет подходящим местом для будущего ночлега.

— Приветствую, добрые господа, — первым поздоровался возница растягивая щербатый рот в улыбке. Главное правило безлюдной дороги — будь со всеми приветливым, если не хочешь нарваться на неприятности.

— Приветствуем, — сухо кивнул Нильс, быстрым взглядом буквально сканируя повозку на предмет нахождения внутри лишних людей. Сквозь ткань так удобно бить из арбалетов.

Впрочем, вряд ли у мужичка найдется столь сложный и дорогой механизм для убийства себе подобных. Лук — да, даже в деревнях их навалом, у каждого охотника есть. Но что-то более продвинутое в технологическом плане — вряд ли.

Свой, кстати, арбалет, Нильс зарядил несмотря на дождь и риск испортить дорогую тетиву, и теперь наложенный в желоб наконечник болта смотрел прямо в грудь мужичонки.

— У меня нет ничего заслуживающего вашего внимания, добрые господа, — приподнял руки старьевщик. — Но если все же что-то найдете, то можете забирать бесплатно, я не стану возражать.

Голос прозвучал кротко, что вызвало хищную усмешку со стороны следопыта. Я вдруг подумал, что моему новому знакомцу раньше похоже приходилось выходить на большую дорогу в поисках пропитания.

Вот что порой можно узнать даже по случайно искривленным губам и выражению лица. Казалось мелочь, но это заставило по другому посмотреть на уровень доверия между компаньонами.

Хотя, я Нильсу и до этого особо не доверял.

В этот момент из повозки донесся гогот гуся. Ухмылка Нильса стала шире, лицо возницы наоборот превратилось в печаль. Понял, что от халявной живности мы не откажемся.

— Мы не разбойники, — поморщился я и велел Нильсу: — Убери арбалет.

Следопыт послушно отвел оружие в сторону, так чтобы болт больше не смотрел на мужичка. Но далеко не убрал, держа наготове.

Старьевщик напоказ облегченно выдохнул. Слишком демонстративно на мой взгляд, но что не сделаешь, чтобы остаться в живых.

— Продаешь гуся? — каша с салом и специями уже в печенках сидела, хотелось нормального мяса. — И вообще, есть еще еда? Мы заплатим.

Мой голос прозвучал властно и уверенно. Бродячий торговец засуетился, убирая вожжи, приговаривая:

— Как не есть, конечно, есть, ваша милость. Все что, вашей светлости, угодно.

Еще немного и «величеством» назовет. Случайно перехваченный взгляд мужичка подтвердил: да хоть «преосвященством», лишь бы не грабили и не убивали. А уж какие «их милости» ездят по таким дорогам, одним богам известно. Практичность мужичка преобладала только над умением приспосабливаться для выживаемости.

— И колбаса кровяная деревенская есть, и окорок, и хлеб свежий…

— Откуда свежий? — перебил я. — Деревня близко?