Заклинатель 2

— Две серебряные монеты, — сказал старший стражник на воротах, окинув двух всадников безразличным взглядом и убедившись, что они ничего не везут на продажу.

— Две серебряные монеты? Раньше же была одна?! — возмущенно воскликнул Нильс.

— Не хочешь — не въезжай, — равнодушно буркнул десятник, устремив взор на подъезжающую к воротам телегу. Там явно что-то везли на базар, а значит можно слегка поживиться.

— Мы заплатим, — остановил я возмущенно пыхтящего следопыта, явно намеревающегося высказать все что он думает о вымогателях у городских врат.

Две монеты перекочевали из привязанного к поясу кошеля в заскорузлые руки стражника. Тот проверил их и быстро махнул рукой, торопя проезжать и не задерживать.

Лошади тронулись, цокот копыт эхом прозвенел под каменными сводами прохода. Довольно длинного надо отметить, что говорило о неплохой ширине городских стен.

Улицы встретили шумом, показавшиеся оглушающими после нескольких дней пути по полям и редким лесам. Толпы народа спешили по своим делам, толкаясь и создавая непередаваемый гул, бьющий по ушам подобно морскому приливу.

— В городе есть представительство Торгового Дома Моранов? — спросил я. Следовало воспользоваться возможностью и обменять долговой вексель на настоящее золото.

Нильс уверенно кивнул, похоже бывал там не раз.

— Конечно, это на Яблоневой улице, сразу за Кварталом Ювелиров. Едем туда?

— Нет, заедем позже, сначала заселимся. Где здесь самая хорошая гостиница?

Следопыт удивленно покосился в мою сторону, но о чем-то подумав и наморщив лоб сказал:

— Насколько я слышал, самая лучшая считается «Королевский двор», она находится дальше через несколько улиц. Но там действительно очень дорого, в несколько раз дороже вполне неплохих таверн. Уверены, что нам туда?

— Я несколько дней месил грязь по бездорожью, спал под открытым небом у костра кутаясь в дорожный плащ, я не собираюсь ночевать в каком-то клоповнике, только потому что кто-то считает это расточительным делом, — ровным тоном произнес я.

Нильс на прозвучавшую тираду лишь хмыкнул. Судя по физиономии, со сказанным в целом он был согласен, хотя, наверное, и удивлялся, не ожидая такого сибаритства от последователя мар-шааг.

Но философия вовсе не требовала аскезы. Наоборот, призывала брать от жизни все, если подворачивалась возможность. Есть деньги — снимай самый лучший номер, заказывай столетнее вино и развлекайся с дорогими куртизанками. Потому что в следующий день ты вполне можешь оказаться под проливным ливнем, с ожесточением совершенствуя свое тело и навыки.

Таков путь. Есть время веселью, есть время работе над собой. Нельзя постоянно находиться в напряжении.

Настоящий Га-Хор тоже жил в подобном ритме, чередуя изысканные блюда и вина в обществе роскошных красивых женщин с изнуряющими тренировками на магических полигонах. И если придется легко переходил на походные условия, питаясь простой кашей из солдатского котла. Потому что знал — «всему свое время».

— Они действительно назвали гостиницу «Королевский двор»? — я остановил лошадь посреди улицы разглядывая деревянную табличку. Табличка слегка покачивалась на железных цепочках, на поверхности была выжжена корона с острыми зубчиками.

Нильс скалил зубы, наслаждаясь моим замешательством.

— В свое время это наделало много шума, настолько много, что гостиница даже стала местной достопримечательностью, — пояснил он.

Здание было большим и основательным, состояло из трех этажей, каменным от крыши до основания, окна имели большой размер с открытыми сейчас ставнями.

— Гости из других земель, наверное, в восторге, — я вернул усмешку.

Нильс подтвердил белозубой улыбкой.

— Многие приходят даже просто поглазеть, чтобы потом рассказать знакомым.

Для выходца с земли обсуждаемая тема могла показаться странной и незначительной, подумаешь название, где присутствует слово «королевский», но для здешних краев это был прямой вызов любой королевской особе.

Назови трактирщик так свое заведение в любых других землях и болтался бы в петле еще до обеда. Здесь же это возможно. Открытая дерзость. Жители вольного города показывали, что им нет дела до мнения монарших персон и что они не подчиняются общим порядкам. Это щекотало самолюбие горожан.

— Говорят здесь любят останавливаться зажиточные купцы, потешить тщеславие, мысленно представляя себя королями, — рассказал Нильс, пока расторопный мальчишка, выскочивший из-за угла, принимал у нас лошадей.

— Меня не слишком интересует название, главное, чтобы сервис оказался на должном уровне, — буркнул я, входя внутрь.

Нас встретил дородный мужик со слегка напыщенной мордой. Одет небедно, как зажиточный горожанин, но и не богато, чтобы не слишком раздражать гостей.

— Милостивые господа желают комнаты? — вопросил он, слегка приподняв бровь. Сомнительный взгляд смерил наши пыльные дорожные наряды.

— Самые лучшие, — подтвердил я скидывая с головы капюшон.

Мужик взглянул в мое лицо и вздрогнул. Уже не знаю, что в нем прочел, но поклон последовал глубокий, выполненный с достоинством.

— Конечно, ваша милость, самые лучшие, — подтвердил он.

Нильс с отвисшей челюстью слушал диалог. Когда мы поднимались по лестнице, шепотом спросил:

— А этому тоже можно научиться?

— Чему? — не оборачиваясь уточнил я.

— Чтобы люди вставали по стойке смирно, стоит им вас увидеть. Или этому учат с рождения в замках?

Я не ответил, следуя за администратором. Лестница привела на верхний этаж, к сдвоенным резным дверям.

— Вот, милостивые господа, самые лучшие наши апартаменты. Пять комнат: одна общая гостиная, две спальни, уборная и умывальня, а также небольшая каморка для складывания вещей. И конечно отдельный балкон с видом на главную площадь.

— Сколько стоит? — быстро спросил практичный Нильс.

Мужик помедлил, сдвоенный подбородок чуть качнулся, заранее отвергая любые возражения.

— Пятьдесят серебряных монет за ночь.

Нильс задохнулся от возмущения.

— Пятьдесят серебряных монет за ночь?! С ума спятил пухлый?! Да за эти деньги можно скупить весь постоялый двор где-нибудь под Старой Нежинкой, и еще останется на пару бочонков отличного эля.

Распорядитель гостинцы высокомерно взглянул на него.

— Тогда возможно, милостивым господам, стоит поехать в эту Старую Неженку, где бы это не находилось? — невозмутимо, но одновременно с легким налетом презрения вопросил он.

Губы следопыта сжались в тонкую полоску, в глазах мелькнул гнев. Он не намеревался терпеть оскорбления от напыщенного болвана, пусть тот и работает в самой дорогой гостинице города.