Заклинатель боли

Ага, вот мы и подобрались к главному. Сосредоточившись, я начал исследовать организм мага, чтобы найти уязвимое место и ударить.

— Понимаешь, дружок, мои наниматели довольно строги в плане выполнения заказов, — тот, к счастью, не ощутил моего воздействия. Или сделал вид, что не ощутил. — И будут не очень рады узнать, что в мое задание вмешался кто-то посторонний.

— Ну так не говори обо мне. Скажи, что все сделал сам, получи деньги и живи себе долго и счастливо.

Ишт-илхо, а этот тип внимательно следит за здоровьем. И алкоголя в его крови не было. Если он и пил, то уже избавился от отравы. Однако кое за что я все-таки могу зацепиться. Видимо, маг не отказал себе в удовольствии воспользоваться услугами одной из шлюх и их времяпрепровождение оказалось довольно страстным.

— Вот она, наивность, присущая молодости, — маг снова развеселился. — Все-то у вас просто и быстро. Увы, дружок, так не бывает. Для тех, на кого я работаю, недостаточно просто получить отчет. Меня будут проверять. Долго и с применением достаточно сложных и малоприятных методов. Так что тебя придется убить и предъявить моим нанимателям. Прости, но у меня нет выбора.

Что ж, значит, и у меня тоже. С этой мыслью я выпустил силу, сосредоточившись на длинной, но едва видимой борозде на коже под нижней челюстью мага, оставленной скорее всего ногтями. Разумеется, я предпочел бы работать с каким-нибудь более серьезным повреждением, но… Приходится довольствоваться тем, что есть.

Маг болезненно сморщился, затем провел под челюстью пальцами и удивленно уставился на них, обнаружив на подушечках кровь.

— Что?.. — выдохнул он, наморщив лоб, и я поднажал.

Противник заорал, когда оставленная шлюхой царапина стала удлиняться, углубляться и шириться, захватывая шею и щеку. Кровь потекла быстрее, закапала на траву.

— Что… ты… делаешь?.. — прохрипел маг, падая на колени. — Пре… крати… Давай… догово… римся.

— Я уже предлагал, — ответил я, еще немного усиливая напор.

Маг взвыл и поднял руки к растущей ране. Пальцы едва светились, похоже, он пытался что-то предпринять.

Бесполезно: сейчас он не сможет ни остановить кровь, ни приглушить боль, ни тем более заживить раны. Дар заклинателя боли был сродни стихии, которую невозможно остановить, пока сам заклинатель этого не пожелает.

— Договариваться ты не захотел, — добавил я, наблюдая за тем, как лицо мага превращается в кровавую маску.

Он умер спустя четверть часа. Я же, слегка переведя дух, оттащил тело в камыши и уложил рядом с Коневым. Затем нырнул рукой под футболку, чтобы соединить символы на ладони и груди, но тут грохнули выстрелы и сразу же послышались истошные женские визги.

— Ишт-илхо, — выругался я, вылезая из камышей.

Приняв облик Конева, направился к распахнутым настежь воротам. И то, что я увидел во дворе, очень мне не понравилось.

Второй спутник Конева, кривоногий плешивый толстяк, полностью голый, теснил всех четверых девиц, тоже без одежды, в угол двора, угрожая им пистолетом. Ухмыляясь и гнусно хихикая, пьяный урод нацеливал ствол то на одну шлюху, то на другую. Те подвывали, куксились, пятились и пытались укрыться друг за другом, все больше радуя толстяка собственным страхом.

Мерзость.

В источнике оставалось еще немного силы. Ублюдок пьян, для меня он не более чем мишень, так что…

Сжав кулаки, я просто направился к нему.

— О, Костян, — толстяк заметил меня и расплылся в довольной улыбке. Затем потыкал пистолетом в сторону девок. — Зацени, как эти куры паникуют.

— Дай-ка мне, — я протянул за оружием руку.

Как только ствол оказался у меня, я нацелил его на толстяка.

— Э, Костян… — тот сразу напрягся. — Ты чего?

— Сидеть, — коротко приказал я.

— Ты охре… — выстрел вверх оборвал урода на полуслове.

— Сидеть, — повторил я.

Трясясь, толстяк подчинился. Плюхнулся на задницу и обиженно глянул на меня.

— Это уже нихера не смешно, Костян, — пробубнил он.

— Лежать.

— Что?

Я вновь выстрелил вверх, и толстяк растянулся на траве, пузом вниз. Следующая пуля угодила ему точно в затылок.

Вот и славно, даже силу использовать не понадобилось.

С этой мыслью я повернулся к замершим шлюхам. Внимательно оглядел каждую и, остановив взгляд на самой молодой и высокой, с вьющимися рыжими волосами и злым остроносым лицом, едва не выматерился.

— Отправляйтесь в дом, одевайтесь и валите отсюда, — велел я проституткам. — А ты, — ствол указал на рыжую, — задержись.

Дважды повторять девкам было не нужно. Те мигом скрылись в мини-дворце Конева. Рыжая же не сдвинулась с места, настороженно глядя на меня.

— Пойдем, прогуляемся, — сказал я, кивком указывая на озеро.

Девушка поджала губы. Видно было, что никуда ей не хочется, но ослушаться она не посмела.

— Ну что, Даша, — вновь заговорил я, когда мы оказались на берегу, — рассказывай, как ты докатилась до жизни такой.

Договорив, я избавился от иллюзии, и девчонка ахнула, неверяще глядя на меня.

— Леха? Какого хера?

— Привет, сестра, — усмехнулся я. — Смотрю, даром времени не теряешь. На работу высокооплачиваемую устроилась, карьеру строишь. Все, как и хотела.

— Да пошел ты! — рявкнула она, прожигая меня очень знакомым ненавидящим взглядом. — Лучше так, чем с нашей гребаной мамашей! Алкашка вонючая!

Даша отвернулась, гневно сопя. Помолчав несколько секунд, я произнес:

— Ты забыла добавить, что алкашкой она стала после того, как родила урода. То есть меня.

— Ты и сам это знаешь, мудак! — огрызнулась Даша. — Пока ты не появился, все было нормально!

Ну да, ну да. Эту песню я слышал миллион раз. Сестра ненавидела меня, виня в том, что происходит с Эллой. Ее она тоже ненавидела, а потому около полугода назад, достигнув совершеннолетия, ушла из дома. Элла, казалось, исчезновения дочери даже не заметила, продолжая травиться и менять собутыльников, а от самой Даши не было ни слуху, ни духу.

— Что вообще происходит? — спросила девушка уже спокойнее. — Как ты здесь оказался? Да еще и… Ты что, и впрямь замочил этого гада?

Вопросы следовали один за другим, а сама Даша, ничего не понимая, вновь начала паниковать.

— Хочешь верь, хочешь не верь, — сказал я, воспользовавшись паузой, — но твой ущербный братец оказался магом.

— Ты? Маг? — она посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Да не смеши!

— Вот как? Тогда попытайся сама объяснить все, что случилось.

Даша открыла рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но не проронила ни звука. А по глазам было видно, что она и впрямь стала размышлять.