Заклинатель

Что за черт? Какой еще Га-Хор? Какой Куэль Ас-Аджар? Я это Я! Или уже не совсем я? Неуверенность скользнула в голове. Черт знает, что за призрак проводил ритуал, но он явно пошел не плану, наделив меня свойствами сгинувшей сущности.

Воздействие оказалось серьезным. Я сел, легко отстраняясь от боли, хотя раньше обязательно бы полежал, страдая и жалея себя. Но теперь мне было наплевать на терзавшую тело боль. Есть и есть, мыслить она не мешает. Это вызвало очередной виток изумления.

Частицы личности тени впитались в основу моей личности, изменяя ее, дополняя, преобразуя, лепя, как из мягкой глины, выковывая стальной клинок, нечувствительный к таким мелочам, как физическая слабость.

Слабость… Тень, а точнее кем она раньше была презирала слабость, считая ее недостойной и эта черта передалась мне. Если ты слаб, то уязвим. Философия мар-шааг, не терпит такого…

Какой еще мар-шааг? Однако ответа на этот вопрос не последовало. Лишь возникла уверенность, что это нечто важное.

Я встал и уверенно направился к старому имперскому форту. Витавшая вокруг аура давящей тишины больше не беспокоила, ведь все вокруг теперь мне было знакомо.

Глава 3

3.

Десять метров прямо, четыре налево, перед глазами каменистая площадка с остатками арочной конструкции — когда-то здесь находился вход в старый имперский форпост. Сейчас перед ним небольшое кладбище последних из заблудившихся караванов с торгового тракта, рискнувших переночевать рядом с руинами древнего форта.

Я остановился, окидывая быстрым взглядом сгнившие остовы телег, побелевшие скелеты людей, лошадей. Поморщился, Тень не побрезговала даже животными.

Рядом валялись мятые тюки, разбитые ящики, содержимое давно пришло в негодность из-за сырости и дождей. Купцы в основном везли ткани, и большая часть превратилась в труху.

— А это что-то другое, — я наклонился, выуживая из травы ржавый меч. Точнее обломок меча, смотревшийся для глаз жителя двадцать первого века музейной диковинкой.

При близком осмотре клинок произвел еще более грустное впечатление, из такого если кого и убьешь, то только себя, случайно порезавшись и получив заражение крови. Жалкое зрелище.

Быстрый поиск по месту стоянки каравана больше ничего не дал. На земле валялся хлам давно не пригодный к использованию. Время беспощадно расправилось с тем, до чего не дотянулись жадные лапы призрачной твари.

Я оглянулся на руины, где-то должны лежать останки авантюристов, решивших, что здесь хранятся сокровища с имперских времен. Попытка проникнуть на нижние уровни заканчивалась всегда одинаково — приходила тень и убивала глупцов, высасывая жизненные соки подобно бокалу изысканного вина.

— Идиоты шли на закланье, не понимая, что превращались в обед для голодной твари, — пробормотал я. Замер и на секунду прищурился.

А ведь я знал, где вход на нижние уровни. Не догадывался, не предполагал, а именно знал, причем точно, благодаря частичкам чуждой памяти, что сейчас болтались в моей голове. Больше того, мелькнуло воспоминание о тайнике, устроенном во времена, когда форт функционировал в привычном режиме.

Комендант форта обожал золото, старался его добыть, зачастую используя грязные методы. Даже шантажом и вымогательством не брезговал, лишь бы увеличить содержимое кошелька.

Га-Хор Куэль Ас-Аджар знал о его слабости, относился с презрением, но не трогал, предполагая использовать в будущем, когда возникнет нужда надавить на несговорчивого вояку. Так же он был в курсе, где последний предпочитал хранить добытое богатство — в подземных помещениях крепости комендант устроил тайник в дальнем закутке. Призраку не нужны были деньги при жизни, тем более не стали нужны после смерти, но он точно помнил, где в свое время жадный вояка устроил свой схрон.

Перед глазами мелькнула заросшая паутиной стена с каменной кладкой. Один из камней должен отодвигаться, для этого следует надавить на правый нижний угол, потянуть на себя верхнюю часть, лучше использовать упор для более быстрого доставания камня…

Я тряхнул головой, прогоняя видение. Вот черт, я ни разу там не был, а сейчас словно только что побывал. И что поразительно — я точно знал куда идти, включая повороты и точное расстояние до тайника.

Самым сложным оказалось найти створки сдвоенных металлических дверей, они скрывались за обломками и травой. Благодаря нематериальной сущности, Тень не обращала внимание на образовавшийся со временем хлам, а мне пришлось постараться, разгребая дорогу.

К счастью, до меня уже здесь не раз проходили. Расхитители гробниц и руин, искавшие в развалинах форта старинные артефакты выполнили основную работу.

Отплевываясь от пыли и убирая с лица налипшую паутину, я уставился в черный провал. Из темноты несло холодом, сыростью. Затхлый запах чего-то непонятного дополнял картину прохода на нижние уровни подземелья. В голове мелькнуло сомнение.

Идти не идти? А если идти, то как? В темноте без света не развернешься. Наощупь? Восприятие бестелесной твари и живого человека разные, то, что для первой незаметно, второму может принести гибель. Наступлю не туда, случайно порежусь, еще что-нибудь, и шансы остаться в живых скатятся к нулю.

Нужен огонь, для освещения, для защиты. Крупных животных внизу нет, тень много веков назад вывела всех конкурентов, способных отпугнуть от развалин людей. Но мелкие хищники вроде грызунов могли остаться. Укус крыс вполне мог нести бешенство. Без уколов, это тоже потенциальная смерть.

Поймав себя на рассуждении, что делать, если вдруг какая-то тварь все же укусит, я призадумался. Слишком хладнокровно для меня прежнего. И если подумать, вообще слишком спокойно принял факт переноса. Это ведь другой мир. Дом непонятно где, как вернуться обратно тоже неясно. Возникал логичный вопрос — откуда такое ледяное спокойствие?

Собственная выдержка поражала, как и сдержанность в оценке происходящего. Как будто каждый день происходило такое. По идее, любой другой уже бился бы в истерике от самого факта переноса в другой мир, где обитают странные тени, умеющие способные в живые тела. Я же невозмутимо стою у входа в подземелье развалин древнего форта и прикидываю, как туда буду залезать.

Это явно ненормальное поведение, выбивающееся за привычные рамки. Где паника, где боязнь, смятение? Где в конце концов банальный страх? Вместо него бесстрастная настороженность с хладнокровной оценкой возможных угроз, если все-таки будет принято решение спуститься вниз. Это настолько не походило на меня, что бросалось в глаза.