Заклинатель

Сначала я решил: Арни предполагает инфекцию. Потом одумался. Вряд ли бы он собрал в таком случае людей вместе. При инфекции это последнее дело для жизни и здоровья остальных. И уж он-то должен знать об этом. Кажется, Полли думала о том же: если её брови в начале сообщения Арни беспокойно сдвинулись, то теперь она вдруг оглянулась. Логика, кстати, работала у неё неплохо.

– Арни, значит, эти трое тоже могут в любой момент?.. Вестар, прости, мне некогда.

Она решительно отстранилась от парня и почти побежала в жилые помещения, откуда доносился гул: переселенцы возвращались в свои конуры, некоторым приходилось искать другое место для ночлега, поскольку оставшиеся на платформе успели занять камеры побольше. Искать, потому что свободные места всё-таки теперь есть. Я тоже оглянулся.

– Могу открыть спортзал на пока. Чтоб люди ночь не маялись зря. Там места много.

Шериф кивнул, и мы заспешили в общий коридор.

Оказалось, что больно-то беспокоиться уже и не надо. В коридоре бродили только те, кто не мог уснуть и кому надо обязательно поговорить о случившемся, чтобы успокоиться… Остановившись в начале коридора, Арни с горечью сказал:

– Нас было около трёхсот человек прилетевших. Один день… Всего один день. Двое на шахте, не считая диспетчера из посёлка. Пятеро у нас, четверо у вас. Одиннадцать человек. Что будет завтра? Мы вернулись на эту чёртову платформу из хороших домов, как возвращаются крысы в свой вонючий подвал, всего раз нюхнув свежего воздуха. И вернулись не потому, что здесь безопасней, а потому что здесь всё под контролем.
– Он выругался так, что даже я понял, что он ругается.
– А под контролем - это значит, что я могу следить за происходящим с самого начала: как заболевает человек и как он превращается в зверя. И всё. Всё… Контроль, мать его…

Он оглядел опустевший коридор, в котором, казалось, витало эхо всхлипов и вздохов, приглушённых голосов. Да, люди говорили негромко, точно боялись подцепить неведомую болезнь, звуком голоса обратив её внимание на себя.

Троих, сегодняшней ночью потревоживших нас, мужчины заперли в пустовавшей камере уголовников: последний из шушеры, узнав в обед про смерть своих соседей, немедленно переехал к одинокой женщине, с которой вместе работал и которая не возражала против его общества. Именно из этой камеры сейчас медленно вышла Полли. При виде нас остановилась, но, глубоко вздохнув, направилась к нам.

Мы переглянулись. Кажется, нам предстояла нехилая работёнка по перетаскиванию трупов в морозильник утилизатора.

Перенесли сразу всех троих умерших. Сложили тела на одеяло, оставшееся от бывших жильцов, и оттащили к утилизатору. Уже на середине общего коридора нас догнал муж той женщины и молча ухватился за край одеяла, оттеснив Вестара. Парень пошёл с моей стороны, и я почти губами прошептал:

– Спроси у него, не страдала ли жена головными болями.

Вестар повторил мой вопрос.

Шериф бросил на меня насторожённый взгляд.

– Можно было спросить у Полли. Жена постоянно бегала к ней, - тускло сказал переселенец, и Полли кивнула.
– Я хорошо помню. Боль начиналась с затылка, а потом охватывала всю голову, особенно давила на виски. Жена говорила - боль как будто когтями вцеплялась в неё.

Когда мужчина бросил на жену последний взгляд и вышел из помещения с морозильными камерами, Арни как-то грузно развернулся и спросил:

– Что же это? Значит, есть своеобразное предупреждение, что вот-вот с человеком стрясётся беда?

– Возможно. Точно судить нельзя, ведь сегодня впервые такое произошло. Полли, ты ведёшь записи приходящих к тебе за лекарствами?

– Веду. Но я ведь людей знаю в лицо. Так… Утренние двое на головную боль жаловались. Я сначала думала, что им нужны наркотики или что-то типа того, поэтому они ко мне бегают. Запомнила их. Эти трое - точно в списке жаловавшихся. Арни, кто у вас?..
– Шериф перечислил имена. Полли вздохнула: - Да. Они тоже.

– Завтра проведём собрание и предупредим людей… - заговорил было Арни и осёкся.

– Господи… Предупредим о том, что и они вот-вот… Начнётся паника.

Напряжённо размышляя, мы вышли из помещения и зашагали к общему коридору. Я не сразу заметил, что Вестар постоянно поглядывает на меня. И - решился.

– Брис, почему ты не говоришь про секции? Арни, есть предположение… В общем, у меня в секции шестьдесят человек, и ни один не жаловался на головную боль.

– Занимайся драками - и будешь здоров?
– мрачно отозвался Шериф.
– Мне завтра людям это сказать?

– Дело в том, что кроме обучения приёмам мы практикуем методику саморегуляции организма, которую нам показал Брис. Хорошая вещь. И очень сильная. Когда мы начинаем ею заниматься, в помещении для занятий будто волны ходят - так энергетику закручивает. Тех, кто послабее, в воздухе аж качает. Я думаю… не это ли помогает нам?

– Завтра разберёмся, - устало сказал Арни.

Я встал на месте. На месте - это начало коридора, откуда просматриваются все камеры. Остальные прошли было вперёд - и тоже встали.

– Брис?

– Я, пожалуй, подежурю на всякий случай. Как-то мне не по себе, что, пока спим, кто-то бегает по коридору. Не совсем в своём уме.

– Я сменю тебя часа через два, - предложил Вестар.

– Идёт. Договорились.

Шериф посмотрел на нас и со вздохом пошёл к себе.

17.

Сначала чувствовал взбудораженность. Но ночь и привычка к определённому режиму диктовали своё. Начал засыпать. Пришлось походить немного. Заглянул в душевую, умылся холодной водой. Хватило минут на пятнадцать. Попробовал смотреть триди-визор - чуть не заснул. Ладно, сейчас сделаем. Вошёл в нейтрал. И - перед глазами: вот ставлю воду в кофейнике на огонь, вода закипает, выливаю в турку с молотым кофе, заполняя её вполовину, снова кипячу уже в турке - до исчезновения вздымающейся пены. Всё, теперь можно пить. Густая тяжёлая жидкость мягко обволакивает язык и медленно, но верно будоражит кровь, успокаивая отяжелевшие от усталости глаза.

Усмехнувшись, я немного попрыгал. Ну вот. Теперь точно не засну.

Движение, где-то в середине коридора, еле заметное. Мои отросшие волосы - немедленно дыбом от напряга.

Женщина. С чем-то большим и длинным до пола на руке. Лидия. Одеяло принесла.

– Привет. Как себя чувствуешь?
– улыбнулся ей.

– Я думала, ты тогда, в комнате… - застеснялась она и постелила одеяло на пороге моей камеры. Отсюда тоже весь коридор просматривается. Хотела было присесть, но осталась на ногах.
– Извини, нехорошо подумала.

– Лидия… - Я остановился, не зная, как высказать нужное, чтобы она не сбежала.
– Лидия, ты всё правильно подумала. Только вот жаль, что обстоятельства…

– Тебе восемнадцать, - прошептала она.

– Но целоваться я уже умею.

От одной этой фразы - взгляд на мой рот, губы непроизвольно облизала, и дыхание чаще…

Взглянул на свою конуру. Логово зверя. Тёмное, уютное.

Взял за руку Лидию. Не сопротивляется. Добычу с замирающим сердцем (не дай Бог, упрётся!) повёл-потащил во тьму, к брошенным на пол тряпкам, изображающим постель. Да плевать, что будет в коридоре, пока отсутствую!.. Да хоть весь мир в тартарары!.. Пока тёплые пальцы Лидии в моей ладони, пока её потемневшие блестящие глаза взглядывают на меня в недоверчивом, но всё-таки выжидании… В темноте исчезло всё, что сдерживало. Только смутные мягкие линии, тёплая податливая кожа под ладонями, неразборчивый шёпот в губы, порывистые вздохи…