Заклинатель

Многим из наших помогла медитация. Неудивительно, что она приобрела большую популярность среди населения платформы. И я потихоньку начал внедрять в практику обеих секций некоторые эзотерические знания. Особенно те, которые помогают защищаться от ментального воздействия.

14.

Грузовик привычно оставлен у платформы, а я пошёл поздороваться с Мэттом. Сегодня я решил не обходить шахту, а сразу пойти к диспетчеру, чтобы за ленивым (он не мог говорить энергично: звуки его собственного голоса больно отдавались в голове) разговором о том о сём внимательно оглядеть его. Вчера мне показалось, я начал понимать, что с ним.

Позади осталась площадка работающих автокаров - впереди второй этаж с диспетчерской. Лестница и лифт. Последнее, конечно, не для работяг. Но мне и не нужно средство передвижения. Не устал. Да и в грузовике засиделся. Так что молодецки пробежал одну лестницу и, по инерции хорошенько послав тело вперёд, ухватившись за перила, в начале второй лестницы чуть не сбил с ног быстро идущего навстречу Мэтта.

– Привет!
– начал я.
– Извини… - И запнулся, глядя ему вслед.

Диспетчер прошёл мимо меня, словно мимо пустого места. Прошёл деловито, даже целеустремлённо, как никогда не ходил до сих пор. Неужели головные боли прошли?

С некоторым недоумением я постоял на ступенях лестницы и неуверенно спустился, вспоминая лицо Мэтта. Успокоенное. Взгляд, устремлённый в себя, глаза - какие я часто вижу у активных посетителей секции, когда они занимаются медитацией. Странно. Лицо человека, твёрдо вознамерившегося выполнить что-то задуманное и не замечающего на пути к цели никого и ничего.

Я вернулся к грузовику. Моя платформа ещё заполнялась. Судя по объёму груза, свободных минут пятнадцать ещё есть. Немного потоптавшись у кабины, я всё-таки решился и поспешил к воротам. Кажется, Мэтт шёл именно к ним.

Несколько шагов - и обернулся на нарастающий звук мотора. И - остолбенел.

На меня мчался автокар с Красовски. Машинка сама по себе небольшая, но с со сложенными стрелами небольшого крана впереди и тележкой-прицепом позади выглядит довольно опасной. Метнув взгляд по сторонам, я сообразил, что нахожусь на открытом месте. Хуже того - слева на меня несётся ещё один кар, с водителем - дружком Красовски. Это что - крутые разборки?! Что это они как поздно спохватились?

Остальные водители каров, через арку цеха от нас, не обращают на нас внимания, продолжая работу. Мы для них слишком далеко. Ездят кары - и ездят…

Бежать поздно. Под тупым углом машины вот-вот сойдутся в одной точке. Я глянул наверх. Потолок слишком высоко. Счёт на секунды. Рабочий комбинезон делает любые движения мешковатыми. И тогда, почти не думая, я побежал навстречу Красовски, уходя на время с пути хотя бы одного преследователя и выстраивая впереди себя направленный энергетический поток, нацеленный в глаза прилизанного.

За какие-то метры до столкновения я ахнул, разглядев его глаза, и разрушил энергетическую стрелу махом руки. А через секунду я подпрыгнул - и моя нога врезалась в стрелы автокара. Спасибо, Господи, за подошву моих ботинок!.. Застывшие глаза Красовски даже не дрогнули, когда машина резко вильнула в сторону. От жёсткого виража руки прилизанного не удержали руля - так мотнуло тело, и водитель вылетел - кабина открытая же, без дверец!
– с места.

Куда, что там дальше - рассмотреть не удалось. Пришлось рыбкой прыгать или падать в сторону, буквально уходя из-под колёс второго взбесившегося кара с таким же безразличным водителем. Падение на бетонный пол - это, вам скажу, что-то!.. Даже комбинезон не спасает. Упал на локоть, плохо рассчитал прыжок из-за неуклюжей униформы. Да плюс проехался - локоть сначала будто загорелся, а потом заныл. Ну, кожу содрал - это ещё не страшно. А вот то, что кар на скорости дёрнулся в сторону и только тележка сзади помогла ему не перевернуться… А может, наоборот - чуть не вздыбила машину…

Стена недалеко. Я метнулся к ней, помня, что чувство самосохранения у водителя явно приглушено, что он, в случае чего, направит на меня кар, не считаясь с тем, что сам может разбиться всмятку. Но и мне деваться некуда. А машина уже несётся на меня, и водитель… Кто из нас камикадзе, в конце концов?! Водитель смотрит спокойно и равнодушно. Никакой решимости, никакого понимания, что происходит. Просто смотрит.

Я побежал вдоль стены к выходу из цеха погрузки. Далековато.

Мощное рычание мотора. Грузовик. Михал. Его потрясённое лицо за стеклом - вот где написана самая настоящая решимость, когда он развернул тяжёлую машину мне наперерез. Успел в последний момент - в тот единственный просвет, остававшийся между мной и каром. Изо всех сил оттолкнувшись, я прыгнул на пролетающую мимо подножку. С другой стороны кабины раздался длинный скрежет. Кар проехался рядом, лишь задев низ фургона. Михал затормозил. Такой мощной машине, как грузовик, авария в столкновении с автокаром не грозила.

– Что происходит?!

– Пока не знаю.

– Что с ним?!

Кар остановился. Водитель шагнул из кабины, опустил руки и упал - как-то постепенно: сначала подломились колени, потом безвольно мотнулись руки…

Мы с Михалом и все, кто, замерев от неожиданности, наблюдал происходящее, бросились к лежащему. Мы успели первыми.

Он не падал головой на бетонную поверхность пола - это видели все. Стукнулся легко, почти съехал затылком на край водительского места. Но самым страшным в мёртвом водителе оказалась именно голова. Кровь деловитыми толчками, постепенно угасающими, выплёскивалась из ушей и уже невидимых под нею глаз.

– Чего вы не поделили?
– начал было Михал, оборачиваясь к месту, где лежал мёртвый Красовски, над которым столпившиеся люди тоже перебрасывались испуганными репликами.

– Быстро к западным воротам!
– перебил я его.
– Туда и дальше ушёл диспетчер! Моя машина на погрузке! Быстрей же!

Я давно заметил, что Михал не всегда может среагировать на сказанное, но на эмоции он отвечает быстро. Вот и сейчас мы встали и побежали к его машине, а он даже не спросил, почему вдруг диспетчер сорвался с места.

И, только тронув грузовик с места, он встревожился:

– Он выскочил в чём? В чём был?! Псих! Там - сегодня!..

Да, сегодня вне помещений бушевала настоящая пыльная буря.

Выехав за ворота, остановились.

– И как мы его найдём?

Впереди - почти пустая равнина с примелькавшимися взгляду отдельными группами голых деревьев и кустарников, пересечённая дорогой, исчезающей на горизонте.

Я с досадой посмотрел на спрятанные где-то наверху ворот видеокамеры. Эх, ещё бы раньше подсоединить наблюдение к личному триди-визору… Есть же среди переселенцев умельцы…

С трудом открыв порывами прижимаемую назад дверцу, я выпрыгнул на дорогу и встал, крепко вцепившись в дверную ручку, чтобы не снесло ветром. Может, следы? Глупо. Что можно разглядеть на бетонированной дороге? И прищурился. Что-что… Ментальный след недавно прошедшего человека.

Ближе к воротам следы уже начинали гаснуть, но следующие, уходящие по самой середине дороги, ещё отчётливо видны. А дорога-то… Та самая, по которой уезжали Вольф и Карл… Неужели диспетчер побежал к ним? Зачем? Их экспериментальные штучки? Тогда как вписывается сюда попытка Красовски и его напарника убить меня?