Заклятие фавна
Шрифт:
– Негодяй!
– выкрикнула она. И вдруг заплакала.
– Не нужно расстраиваться из-за пустяков!
– заявил я, держась от нее на безопасном расстоянии.
– Я прошу у тебя прощения! И я молю о снисхождении!
– Дурак, - всхлипнув, сказала она.
– Меня опечалили не твои дерзкие слова, а тот факт, что мне так и не удалось тебя догнать! А ведь я мнила, что никто никогда не сможет удрать от меня! Как же я ошибалась!
Она рыдала. И мне почему-то стало ее жалко. Мне хотелось успокоить ее. Но мне не хватило смелости это сделать. Я же не самоубийца, чтобы подходить к расстроенной Белонежке, прижимающей к груди топор!
В
– Это было чертовски трудно!
– заявил он, закрывая за собой дверь.
– Сначала я обратился за помощью к ворам. Я собирался попросить у них похитить необходимое нам средство передвижение. Но они не захотели рисковать жизнями. А посему я, пораскинув мозгами, нанял целую бригаду плотников, строителей и ювелиров. Они мастера своего дела! И они справились с задачей, которую я перед ними поставил за несколько часов. Правда, их работа дорого мне стоила. Их вознаграждение составило двадцать пять золотых.
– Замечательно!
– воскликнул я.
– Хоть бы и дальше все прошло столь же гладко! Ведь тогда бы мы стали такими же богатыми, как правящий монарх Сказочного Королевства.
– Точно!
– согласился Ниффин. И тут он увидел все еще рыдающую Белонежку. Черты его лица исказила ярость.
– Что ты с ней сделал, Тверлодоб? Как ты посмел обидеть слабую и беззащитную девушку?
– Это она-то слабая и беззащитная?!
– возмутился я.
– Она невероятно сильна! Она чуть не убила меня! Между прочим, она до сих пор не выпускает из рук топор!
Ниффин подбежал к Белонежке. Он принялся шептать ей на ушко ласковые слова и гладить ее по голове. Он просил ее рассказать ему, что случилось. В конце концов, она поведала ему, из-за чего плачет.
– Понятно, - холодно произнес Ниффин.
– Но не стоит отчаиваться, Белонежка! Если хочешь, я расправлюсь с Тверлодобом. Безусловно, его смерть прибавит нам проблем. Нам придется срочно подыскать ему замену, а это, должен заметить, будет не так-то просто. Но в итоге - и я в этом убежден!
– все закончится благополучно. Ты как считаешь?
– Нет, пускай он пока живет, - наконец успокоившись, произнесла Белонежка.
– Всему свое время. Когда-нибудь мы с ним сочтемся!
Слушая их разговор, я не без иронии подумал о своем чудесном даре - умении наживать врагов. Я всегда умудрялся заводить себе сильных, подлых и яростных противников. Чтобы в этом убедится, достаточно вспомнить превратившего меня в орка фавна Олола или едва не лишившую меня жизни дриаду Лютик!
– Ладно, - вздохнув, сказал я.
– Раз вы не собираетесь меня немедленно убивать, то давайте забудем обиды! И в тишине и покое дождемся прихода гномов! Надеюсь, Нуффун и Наффан справились со стоящими перед ними задачами столь же блестяще, как и вы с Белонежкой!
– Хорошо, - хмуро произнес Ниффин.
Убедившись, что моя лесть достигла цели, я плюхнулся в кресло. Оно стояло рядом с диваном, на котором они сидели.
– А вот и я!
– сказал Наффан, переступая порог дома. Поглаживая свою длинную бороду, он доложил: - Я заявился в трактир "Круглый Стол Артура", большая часть посетителей которого - рыцари. Дабы разговорить бойцов, я напоил нескольких из них за свой счет. После
– И что они тебе ответили?
– заинтересовалась Белонежка.
– Хмул, едва разобравшись с Колокобом, отказался погостить у Седрика и покинул город, - откликнулся он.
– Как мне стало известно, предатель направился на Север. Он намерен вернуться к себе на родину. И там он, безусловно, попытается стать вождем племени.
– Но он же младший сын!
– возмущенно заявил я.
– А когда это кому-нибудь мешало?
– хохотнув, откликнулся Наффан.
– Хмул погубит своих родичей и воплотит свою задумку в реальности. А что он будет делать, когда добьется власти, нас не касается. Так-то.
– Это очень плохо, - проворчал я.
– Эх, только бы Колокоба не повесили!
– Он жив, - уверенно произнес Наффан.
– В настоящее время он томится в плену у Седрика. Но мне неведомо, зачем купцу потребовался орк. Впрочем, об этом вскоре нам расскажет Нуффун.
Не успел он договорить, как входная дверь распахнулась. В комнату вошли двое. И один из них был рыжий Нуффун. Хмыкнув, он сообщил, что выкупил из плена дикаря за двадцать золотых монет!
– Это хорошо, - пробормотала Белонежка.
– Но я не могу не упомянуть о том, в каком плачевном состоянии после сегодняшних затрат находятся наши сбережения. У нас осталось не более пятидесяти золотых монет, включая те, которые мы отобрали у Тверлодоба.
– Друг, - сказал я, обнявшись с Колокобом.
– Я уже не надеялся увидеть тебя живым! Рыцари должны были убить тебя во время сражения. Но почему-то они не сделали этого. Если тебе не трудно, расскажи нам обо всем, что с тобой произошло.
– Если позволишь, я бы предпочел сперва отдохнуть, - откликнулся вождь, ложась на пол. Немного помолчав, он попросил принести ему что-нибудь перекусить. И его желание в тот же миг было исполнено. Гномы специально для него зажарили гуся.
– Почему-то один вид Колокоба вызывает у меня восхищение, - недоуменно прошептала Белонежка.
– Есть в нем нечто величественное. Он рожден для того, чтобы править. Это столь же очевидно, как и то, что Тверлодоб ни на что, кроме философствования, не способен.
– Не стоит так говорить о моем друге, - жуя, произнес Колокоб.
– Все-таки это он придумал план, суть которого вкратце мне уже успел рассказать Нуффун. Конечно, Тверлодоб позволил себе слишком долго обманывать меня. Я-то считал его настоящим орком, а он оказался заколдованным человеком. Более того, когда я сражался с рыцарями, я видел, как он убегал. Тогда я счел его трусом. Но за последние несколько часов мое мнение о нем изменилось. Тогда он поступил правильно. Спасшись от преследователей, он подсобил мне. Большое тебе спасибо, Тверлодоб!
– Не стоит благодарностей, - смущенно пробормотал я.
Гномы, Белонежка и Колокоб столпились вокруг меня. Теперь все зависело от меня. И я, и они понимали это. Я должен был распределить роли, которые все мы будем играть в ближайшем будущем. Все должно пройти идеально, иначе мы лишимся своих голов. Мы многим рисковали, собираясь провести не какого-нибудь купца или рыцаря, а самого правителя.
Я вновь уже во второй раз рассказал им, что они должны делать. Я требовал от них хотя бы на мгновение стать другими созданиями, почувствовать себе на самом деле теми, кого они будут изображать. В завершении своей долгой речи я произнес: