Заклятые враги

И потянуть время, соответственно.

– И как бы потом всё это не закончилось, - надо было говорить дольше, но фразы срывались с губ рвано и быстро. Эльм уже почти забыл о пользе дела, сейчас, по крайней мере, в его голове появились абсолютно противоположные цели.
– Ты должна знать, что… Что, подери твою матушку Богиня, или в кого она там верует, ты всё-таки куда лучше, чем она.

Так в любви не признаются. Мэллор, по крайней мере, недоверчиво фыркнул, и Эльм понял, что откреститься от признания не получится.

Ладони как-то сами по себе сжали её хрупкую руку. Солгать? Или это будет правдой? Впрочем, откладывать всё это общение до того момента, пока он решит мысленную дилемму, возможности не было.

А жаль.

Если б не Мэллор, он бы и дальше старательно ходил кругами и убеждал себя в том, что терпеть её не может, но теперь всё сложилось в голове само по себе, и больше прикусить язык и отмахнуться от того, что думает, Эльм просто не мог.

– Ты должна запомнить, что вся моя ненависть была только к политике и к тому, как поступила твоя мать. Ты никогда не была в этом виновата. Но если б я понимал это с самого начала, ничего бы не было.

– Но… - начала было Эрла.

– Молчи. Ничего б не было. Если б я тебя не ненавидел, ты бы осталась там, у своей матери, либо гонялась бы по горам сама. И вернулась бы совсем скоро либо примкнула бы к своему отцу и радовалась бы жизни. Всё было бы хорошо.

– Я сама виновата, - шмыгнула носом Эрла. Её взгляд устремился на Нэмиару, словно в Шэ она искала поддержки, но Эльм знал, что он отвернуться не может.

Только не сейчас.

Посмотреть на Мэллора тоже было нельзя, в конце концов, тот может не особо разбрасываться собственным терпением и нагло оборвать признание как раз на самом кульминационном моменте.

– Нет, - упрямо отозвался Марсан.
– Ты не виновата. Если б я тебя не ненавидел, я бы никогда тебя не полюбил.

Он лжёт, лжёт, лжёт…

Вот только от того, что Эльм мысленно раз сто отрёкся от собственных слов, он так и не смог понять, какая часть тирады, словесная или та, что в голове, действительно была лживой.

Когда он признавался или отказывался от своего признания? когда было столько фальши, что прямо до дрожи и ненависти к самому себе?

Когда, чёрт его подери?

– И… - он запнулся.
– Если мы выживем… Если ты выживешь, Воительница, поклянись, что сделаешь всё для того, чтобы быть счастливой. Именно в том понятии, что это счастье означает для тебя.

А это уже не было искренне-влюблёнными словами, и если Эрла не дура, она поймёт. Он говорил не с Эрлой, он говорил с девушкой, что взяла в руки лук и попала тогда, когда не должна была этого сделать.

– Клянусь, - кивнула Эрла.
– Всё, что подразумевает счастье для меня.

Она выдернула руку из его пальцев, словно отвечая резким отказом, но Эльм знал, что причина совершенно в другом. Причина куда важнее, чем любовь или отказ от неё. Эрла была умной. Эрле нельзя было отказать в сознательности.

Эрла отлично знала, что она делает.

И, самое главное, она отлично видела Шэ. И Мэллора. Видела, что происходит, что их берёзка пытается сделать.

Ну, и следовало помнить о том, что Лесничий ничего не знал о том, что жертвы до сих пор не планировали сдаваться.

– Я так понимаю, признание окончено?
– в голосе мужчины вновь чувствовалось раздражение.
– А теперь я должен…

Он всё-таки не был великим злодеем, которым так стандартно притворялся. Он был сумасшедшим. Сумасшедшие, конечно, совершают странные и непредсказуемые поступки, но у них есть одно преимущество - они не умеют думать.

Абсолютно.

Это может пойти на пользу, а может повернуть во вред.

А ведь Мэллор так отчаянно хотел воскресить собственную возлюбленную, что даже не заставил плющ повиноваться ему всё это время, и тот осел. Контроль над заклинанием ещё предстояло вернуть, но куда могут деться двое людей, что так влюблённо смотрят друг на друга?

Никуда, если они отключили головы.

…Заклинание с треском ударило ему в спину. Мэллора не отбросило, но, впрочем, он обернулся - посмотрел на Нэмиару, и тогда основная сила, безо всякого разочарования, рванулась на него.

Он вскинул руки в отчаянной попытке защититься, и у него получилось. Сила застыла в нескольких метрах от Лесничего, но она неумолимо подбиралась ближе.

От усилия все остальные заклинания рухнули. Это было ощутимо и весьма заметно, по крайней мере, по тому, как вёл себя плющ.

Он плавился и горел, превращался в пепел прямо на месте, будто бы не существовало ничего, что могло поддержать растение.

У него не было корней.

Но и Шэ переставала быть берёзой. Она вновь возвращалась в человеческое состояние, и зелень постепенно отходила в сторону, уступая светло-русым волосам.

Эльфийка держала удар достаточно хорошо. Она так и не опустила руки, старательно сдерживая мощь отвратительного мага и не позволяя ему дожать её, но было видно, что надолго девушки не хватит.

Эльм схватился за тот обрубок меча, что у него ещё был, и ринулся на Мэллора. Защитное заклинание, конечно, его не допускало, но сама суть была в другом. Надо было отвлечь - даже сейчас, чтобы разрушительная магия Нэмиары ринулась на Мэллора.

Сумасшедшие сильны.

– Эй!
– оклик означал практически смерть, если Мэллор сыпанёт этим прямо в него, вот только Эльм понимал, что одному из них всё равно придётся погибнуть, дабы победить Лесничего.

Раз он уж Эрле высказал такую ерунду, то пусть умрёт сам, а не позволит девушке уйти на тот свет с горьким ощущением лжи.

Или сладким пониманием правды.

– В сторону!
– вскричала Эрла. Эльм не обернулся, он уже знал, что сейчас будет. Это по мишеням она не могла попасть, но нынче вновь наступила опасность.

Воительница должна уметь сражаться. Но когда приходит момент опасности, она забывает о разуме и использует свой дар так, как велит сердце.

Руки.

Руки - сердце тут не имеет значения. Каждый раз задействовано только тело, а орган, перекачивающий кровь - это просто приставка от пророчиц, таких, как Нэмиара.

От дур, виновных в том, что с ними происходит.

Стрела прорезала сгустившийся воздух и впилась в спину Мэллора. Крови не было, но он зашипел от боли, и по плащу стекал зелёный сок, словно свидетельствуя о том, что не такой уж он и неуязвимый.

– Плющ!
– закричала Эрла.

Эльм едва успел отпрыгнуть в сторону. На сей раз растение было без характерного блеска, явно не ядовитое, но всё равно опасное.

Он сумел схватить свой обрубок оружия настолько удобно, насколько это было возможно, и оглянулся. Без корня плющ не может жить, даже если его поддерживает магия Мэллора.