Заклятые враги

Самаранта вновь не возражала. Она будет шипеть на ухо Мариссе потом, настраивая её против своего неожиданного союзника. Но Марисса - сама только пешка, что не умеет руководить должным образом даже своим собственным сыном.

Тэллавар бросил короткий взгляд на Бонье. Ему нужна была Жажда этого юноши. Нужна была эта отчаянная тяга молодого мужчины ко всему, что он не способен пока что получить честно, по добровольному согласию. Ещё немного, и та убийственная сила, которой так мечтал он овладеть, полностью окажется в руках Гартро - но для этого надо выиграть хотя бы первый бой.

Это было так близко! Ведь очень просто захватить силы - но надо заставить их кипеть в жилах, прижиться, даровать ему пользу! Позволить вырваться из немного помолодевшего, но всё же такого дряхлого тела, которое по человеческой недолговечности отчаянно жаждало осыпаться песком.

– Я надеюсь, - промолвил Тэллавар, будто бы закрепляя эффект, - что тут всё-таки никто не посмеет мне перечить. Ведь всё, что я делаю для вас, делается для вашего же блага. Вы не настолько ведь глупы, чтобы отрицать что-то до такой степени простое?

***

Тэллавар закрыл глаза и вдохнул родной воздух. Он видел, как впереди сияет берег Элвьенты, раскинувшейся перед ними, беззащитной и совершенно слабой без своей вечной границы. Теперь взгляд его скользил по новоявленному явлению - полосе снежных бурь вокруг Эрроки. Но то, что творится там - не его ума дело. Это Самаранта должна знать, что творится за гранью.

Она стояла совсем близко. В отличие от посла, решившего спрятаться куда подальше, от его королевы-матери, страдающей морской болезнью, она не испугалась возможности выпасть за борт, не побоялась нанести вред своей и без того далеко не великолепной внешности.

Она сжимала белыми пальцами поручни и то и дело переводила взгляд на Тэллавара.

– Мы можем продвинуться только до границы, - проронила она.
– Дальше придётся идти по узкой косе к Элвьенте, пока вся армия не столкнётся с основной мощью её войск. Если те, конечно, будут. Мы можем начать с мелких деревень, но коса тут очень узкая, а подводные течения слишком опасны.

Тэллавар протянул руки, будто бы пытаясь ощутить силу Элвьенты.

– Мы причалим через час, - проронил он.
– Там уже решим, что надо делать. Эррока теперь спряталась за этими стенами, а я не знаю, откуда они взялись.

– Вероятно, королева радуется смерти своего главного соперника.

Гартро только удивлённо скосил взгляд на женщину, что так сильно ненавидела его, будто бы не доверяя ни единому её слову, но Самаранта только улыбнулась. На её некрасивом, похожем на восковую маску лице улыбка казалась банальной гримасой, но Тэллавар понимал, что сам в этом виноват. Прежде она была обыкновенной хорошенькой эрроканкой. Сейчас получила ворованные чары, отдав красоту - чем не честный обмен?

– Главного соперника?
– протянул лениво он.
– И кто же это? Раз мы выступаем на одной стороне, то мне следует знать, от какого врага избавилась королева Лиара.

– О!
– фыркнула Самаранта.
– Я думала, что никто не рискнёт двинуться на Элвьенту, не зная того, что король Дарнаэл мёртв. Иначе ноги моей не было бы в опочивальнях Мариссы с предложением союза. И эта жалкая граница… Не останавливает телепорты, между прочим - не так уж она и сильна.

Тэллавар знал, откуда граница появилась. Знал, как впитать её обратно в свои руки - но снежные бури по линии кордона Эрроки волновали его нынче меньше всего на свете. Нет, мысли всё время уходили к чему-то другому.

Смерть Дарнаэла. Его должны были казнить, но Тэллавар собирался воспользоваться только беспомощностью элвьентского короля. Его смерть была бы слишком прекрасным подарком, на который, пожалуй, не мог надеяться никто - и они в том числе.

– Всё это звучит слишком заманчиво, - проронил наконец-то он.
– Слишком дико и неестественно. Неужели ты думаешь, Самаранта, что я поверю?

– Королева Лиара собиралась его казнить. Чему уж тут верить?

Тэллавар шумно вдохнул воздух. Тут, в мире, насыщенным - даже пресыщенным, - магией можно было смело вдыхать воздух, смело разрушать все границы и медленно впитывать в себе каждую капельку чар. Всё это, казалось, стоило бы ему немало усилий, но он помнил, что заклинание Тэзры должно было всё равно начать истончаться совсем-совсем скоро.

– Не знаю, действительно ли Её Величество Лиара так рада смерти Дарнаэла, - продолжила Самаранта, положив руку на плечо Тэллавара.
– Но, может быть, стоит подумать о том, чтобы властвовать и над Эррокой тоже? Может быть…

Она отстранилась. Может быть, вспомнила о том, что берег слишком близко, а может, наконец-то задумалась - ведь она не так прекрасна, как была когда-то, чтобы подходить к мужчине столь близко, чтобы обвивать руками его торс. Да и Тэллавар не был молод.

Самаранта хотела вернуть свою красоту. Он чувствовал это - не слишком мудрёная мысль, обыкновенная скорее для любой женщины, ему она казалась до ужаса смешной - такой, что нормальный человек и не подумал бы об этом. Ведь, в конце концов, Самаранта должна осознавать определённые границы собственных чар.

Она не может стать прекрасной, не избавившись от чар. А магия уже так въелась в её кожу, равно как и возраст, что былого уж точно не вернуть.

– Почему бы не подмять всё под себя?
– прошептала она.
– Не разрушить и эту позорную границу? Моя коллега, Высшая Кррэа, допустила ошибку, когда создала это, разве ж нет?

Тэллавар усмехнулся.

– Или ты не так силён, как говоришь?

Он знал, что так обычно ловят мальчишек, заставляя их делать то, что хочет умелая тигрица, схватившаяся своими когтями за них, сжимавшая сердце с такой силой, что они и дышать не могут. Но Самаранта могла сколько угодно строить из себя всесильную хитрую кошку, она была лишь обыкновенной непривлекательной женщиной, на которую никто в здравом уме и не посмотрел бы.

Тэллавар скривился. Ему не нравилось то, что сотрудничать приходилось именно с Самарантой, равно как не нравилось то, что надо заключать сделки. Но продемонстрировать свою силу было так просто и так бесконечно нужно…

Она потянулась - мысленно только, - к нему, но натолкнулась на сплошную стену из волшебства. Гартро не позволял себе ребячества, разумеется - просто нити его магии потянулись к границе, демонстрируя могущество.

Надо было бы оказаться чуть ближе, чем сейчас, но он только отмахнулся от этой мысли. Чтобы пользоваться чарами в полной мере, надо наконец-то начать их испытывать.

И магия Дарнаэла Первого - или Рэя, глупого принца?
– отозвалась в нём с поразительной лёгкостью. Будто бы сплошным ореолом она окутала несчастную границу, проникла сквозь полупрозрачную одностороннюю стену, прорезала её невидимым лезвием.

Тэллавар призвал магию обратно к себе, и она, раскинув огромные сети, потянула по всему морю осколки защиты. Часть её терялась в море, часть - летела куда-то назад, и Гартро запоздало и безо всякого сожаления подумал о том, что, наверное, может затонуть один-другой корабль с войсками Торрессы. Но их плыло безмерное множество, поэтому он всё тянул и тянул к себе силы покойной - он чувствовал это, - ведьмы.