Заключенный

Лайла вернулась на работу, и мне хотелось увидеть ее. Если после нашего поцелуя что-то изменилось, мне нужно знать об этом, пока не увяз слишком глубоко. Черт, я уже встрял по самое не хочу. Может, при встрече со мной она будет вести себя со всем по-другому? Если она достаточно сообразительна, то так и будет. Связываться со мной не лучшая идея, и она должна бы знать об этом. Даже если я невиновен.

Жизнь в тюрьме изменила меня. Как бы я ни старался, никто не нападал. А еще прекратилась постоянная слежка за мной, казалось даже, что все избегают меня. Только чтобы не пересечься со мной, заключенные проходили по другой части зала. Повезло, ничего не скажешь. Именно когда мне понадобилось, чтобы заключенные проявили кровожадность, я стал им безразличен. Возможно, их сдерживало, что я почти до смерти избил охранников.

Пару дней спустя, я понял, что это затишье перед бурей. Слухи о том, что я убил Карлоса, распространились по блоку, как пожар; болтали в основном те, кто ни черта не знал. Поэтому было очевидно, что Хосе жаждет мести. При каждом удобном случае он пялился на меня, его презрительный взгляд не оставлял простора для воображения. Я не сомневался, что он обдумывает то, как и где он хочет прикончить меня. В конце концов, предположительно, я убил его брата.

Члены его группировки знали о положении дел и постоянно наблюдали за мной, поджидая идеальный момент, чтобы застать меня врасплох. На протяжении трех дней они следили, рассчитывая напасть в любую минуту. Наконец, им выпал такой шанс.

Я работал в прачечной, когда знакомый холодок пробежал по спине. Десять лет в страхе обострили шестое чувство. Я знал, когда кто-то стоит за спиной. Быстро обернувшись, я обнаружил шестерых парней Хосе, окруживших меня, каждый при оружии. У двоих носки набиты пейнтбольными шарами. Размахивая ими, они походили на Давида, готовящегося сразиться с Голиафом. Остальные сжимали в кулаках бумажные ножи.

Я нетерпеливо ждал их нападения, волосы на затылке встали дыбом. Мне в голову ударили носком, наполненным мячами для пейнтбола, а двое с клинками двинулись вперед. Инстинктивно я оттолкнул лезвия и попытался пригнуться, но пейнтбольные шары угодили в висок, вызвав такую острою боль, что я подумал, что потеряю сознание с первым ударом.

Зубы заскрежетали, меня пронзила знакомая боль, и голова вновь начала раскалываться. Это те же симптомы, из-за которых я попал в больницу. В тюрьме, если ты под прицелом, старые раны всегда будут напоминать о себе.

Я выхватил носок из рук нападающего и ударил им по его челюсти. Он падает, крича от боли, и сплевывает вместе с кровью зуб. Оставшиеся пять парней двинулись одновременно, один полоснул меня по руке. От другого я сумел отбиться, но потом оказался под шквалом ударов, которые едва успевал блокировать.

Я уложил четверых, но еще двое были готовы нанести удар. Свет, пойманный их клинками сквозь зарешеченное окно, отразился в моих глазах. Они выглядели угрожающе и неотступно, как бульдоги, готовые к травле быка.

Раздался сигнал тревоги, оповестивший персонал о драке. Через несколько секунд появились охранники, чтобы разогнать нас. Тех, что не истекали кровью, они сразу потащили в изоляторы. Других, включая меня, повели в медпункт, чему я только обрадовался, поскольку уже чувствовал головокружение.

Войдя в лазарет, огляделся в поисках Лайлы. Я знал, что она разозлится из-за очередной драки, но мне было плевать. Я прикипел к ее страстной натуре. Из-за этой чувственной примитивной реакции к члену прилила кровь, а рассудок помутнел от желания.

От яркого света начала пульсировать голова, и на мгновение я закрыл глаза. Боль была невыносимая.

Открыв глаза, я осмотрел комнату, ища Лайлу, но ее нигде не было. Я сел на кровати, ожидая Джинджер или Джайлса. Штора пришла в движение, и появился Джайлс. За ним следовала знакомая рыжая головка, глаза Лайлы сверкали от гнева и возбуждения, когда она остановила взор на мне.

Она здесь. Я был счастлив видеть ее, как никогда раньше.

Ее пылающее лицо выглядывало из-за спины доктора. Я еле сдерживал желание прикоснуться к ней, пока она проводила осмотр жизненно важных показателей и зрачков.

— Черт возьми, Икс, ты только что выписался из больницы с черепно-мозговой травмой. Почему ты не бережешь себя? — спросил Джайлс.

Но я промолчал, не обращая на него внимания. Я слышал только легкий шорох ее униформы, пока Лайла двигалась по комнате. Я весь напрягся, когда она положила палец мне на запястье, чтобы измерить пульс. От меня не скрылось, как она из страха потерять работу старалась не смотреть в мою сторону, пока считала в уме удары.

— Дуглас, нам не помешает минутка на едине. Не мог бы ты подождать за шторой? — спросил доктор Джайлс.

Кивнув, офицер Дуглас ушел. Сквозь щель между занавесок я видел, как он прошелся по комнате, проверяя остальных заключенных, затем вернулся к столу. С этого момента он не сводил с меня глаз.

— Что случилось в этот раз? — прошептала Лайла, когда Джайлс отошел за набором для наложения швов.

Очень кстати, он полностью задернул штору, скрыв нас от Дугласа.

— Я хотел увидеть тебя. — Я не стал упоминать Хосе с его парнями. Они оказали мне услугу, по крайней мере, я так считал. Она покраснела под моим пристальным взглядом и отвернулась.

— Как ты себя чувствуешь? — В уголках ее нежных губ залегла печаль. — Им ничего не стоило убить тебя.

Пальцем я очертил линию от ее щеки к уголку рта.

— Сейчас мне ничего не угрожает. — Я резко опустил руку, когда задернулась штора, и появился Джайлс.

— Если бы мне платили по доллару за каждый наложенный на тебя шов, я бы стал миллионером. — Его хриплый смех разнесся по комнате.

Джайлс всегда выступал для меня в роли отца. Конечно, я опасный преступник, а он врач, но, если бы все сложилось по-другому, он стал бы потрясающим родителем. Мне стало интересно, есть ли у него дети? Медицинский персонал знал, что не стоит болтать о личной жизни. Я много знал об охранниках, но почти ничего о медсестрах и Джайлсе. И думаю, так сложилось неспроста.

От его слов с радостным смехом я слегка улыбнулся. Мне даже показалось, что, несмотря на некоторую неуместность нашего тесного общения, блеск в его глазах допускал обратное. Все это вызвало тоску по семье и жизни, которой у меня больше нет.

Быстро отведя взгляд от Джайлса, накладывающего мне на руке швы, я сосредоточился на Лайле. Не выдержав напряжения между нами, она вернулась к столу работать с документами.

Бросив окровавленную иглу на металлический поднос, доктор Джайлс снял латексные перчатки и улыбнулся мне.

— С рукой все хорошо, но из-за проблем с головой мне придется задержать тебя на пару дней. Я не могу отправить тебя обратно в камеру в таком потрепанном виде, не так ли?

Я покачал головой.

Сам того не зная, он оказал мне огромную услугу. Я хотел быть поближе к Лайле, и если для этого потребуется использовать в свои интересах травму головы, то так тому и быть.

Когда Джайлс сообщил ей, что я задержусь, ее взгляд метнулся в мою сторону, и губы тронула едва заметная улыбка. Она хотела этого так же сильно, как и я — настало время воспользоваться ситуацией.