Заколдованная (сборник)

— Держись крепче! — кричала «принцесса», оборачивалась и смеялась.

И от ее смеха, и от запаха ее волос было хорошо и весело.

Лето как лето

По счастливому стечению обстоятельств «принцесса» вскоре стала жить на нашей улице. В один прекрасный день, по настоящему прекрасный — в смысле погоды, мы с ней встретились на дамбе — она догнала меня на «синей молнии» и, выруливая рядом, сказала:

— Послушай! Ты не мог бы завтра помочь нам с мамой погрузить вещи? (позднее я узнал — ее отец погиб на фронте).

— Ты уезжаешь?

— Нет! Мы обменялись и переезжаем на вашу улицу.

На другой день в условленное время я направился к ее дому, по пути зашел за Вовкой и взял его на подмогу, как рабочую силу. Когда мы подошли к дому «принцессы», там уже стоял грузовик и около него виднелась мебель, тюки…

Давно подмечено, переезжать всегда интересно, а время от времени и просто необходимо. Во-первых, освобождаешься от многого привычного, но ненужного; во-вторых, волей-неволей начинаешь новую жизнь — появляются новые знакомые, новые заботы; в-третьих, и это самое важное, перемены, как правило, ведут к лучшему. Помнится, Ольга безудержно радовалась переезду.

Как только мы въехали на нашу улицу, из всех окон высунулись любопытные. Дядя Федя, а за ним отец и дядя помогли таскать вещи. Через час все было разгружено, перенесено в дом и на нашей улице появились новые жильцы.

Ольга оказалась «принцессой» добрейшей души: уже в день переезда разрешила нам с Вовкой покататься на «синей молнии», а вечером подарила по приключенческой книге. Стояло лето, и у нас в школе, и у Ольги в техникуме были каникулы; мы стали проводить вместе все дни напролет — ведь ничто так не объединяет людей, как безделье.

Все началось с рогаток. Как-то мы с Вовкой запустили змея, но, набрав высоту, он вдруг зацепился мочалом за провода и стал болтаться из стороны в сторону, точно заарканенный. В этот момент из дома вышла Ольга.

— Плакал ваш змей, — проронила. — Делайте новый.

— Дудки! — отчеканил я и достал рогатку, чтобы сбить мочало с проводов.

Только вложил голыш в кожу, как вдруг порыв ветра освободил пленника, и он, взвившись в высоту, застыл на одном месте. Но, так как рогатка все равно была у меня в руках, я выстрелил в неподвижный квадрат. Голыш пробил его насквозь.

— Здорово! — Ольга щелкнула языком. — Научите меня тоже стрелять.

— Мы сейчас едем на речку рыбачить, — важно провозгласил Вовка.

— Ой! И я с вами!

— А рыбу ты ловить умеешь?

— Вы меня научите. Я способная. Вот увидите!

На рыбалку отправились на велосипедах. Ольга на своем спортивном, а мы с Вовкой на моем, тяжелом, дорожном (Вовка пристроился на багажнике). До реки доехали без приключений, и расположились под деревьями у нашей с Вовкой излюбленной заводи.

Солнце стояло в зените, и было жарко; сквозь седую, запыленную листву просачивались горячие струйки. Мы с Вовкой пыжились изо всех сил, чтобы выглядеть перед Ольгой искусными рыболовами; отталкивая друг друга, учили ее ловить рыбу нахлестом: забрасывать леску с наживкой как можно выше по течению и ждать, когда она проплывет мимо и ее начнет прибивать к берегу — тогда леску перебрасывать. И так до тех пор, пока не клюнет. Показывая этот способ ловли, мы с Вовкой великодушно сносили Ольгины ошибки и не забывали вовремя поддержать ее за локоть, чтобы при взмахе удилища она не упала в воду. Мы относились к ней по-рыцарски, хотя она была уже девушкой, а мы еще мальчишками.

Что мне нравится в рыбаках, так это то, что среди них ценится умение, а не звания и возраст. Один раз Вовка удил рыбу рядом с врачом профессором и тихо ворчал:

— Вот дурак, как подсекает, лопнуть можно!

И профессор, ничего — только улыбался смущенно, воспринимал Вовкино хамство, как легкую бестактность.

Первую рыбу поймал Вовка. Он выудил плотву с ладонь. Вторую плотву неожиданно поймала Ольга, ее рыба была чуть меньше Вовкиной, но подсекла ее Ольга мастерски (вскоре она уже забрасывала удочку не хуже нас, а часто и лучше, поскольку была выше ростом и легко перекидывала наживку через прибрежные травы). Потом Вовка поймал еще одну плотвичку, и, наконец, повезло мне, причем так, как никогда за все то лето. Я вытащил голавля на килограмм; когда тянул его к берегу, удилище изогнулось, как обруч от бочки. Я даже думал — ореховый прут не выдержит и обломится, но удилище не подвело.

После такого улова наше настроение поднялось до небывалых высот. Особенно у меня. Чтобы подчеркнуть свою радость, я даже затянул марш.

Домой мы не спешили — возвращались пешком, выруливая велосипеды по дороге; шлепали босиком по горячей, пышной, словно пудра, пыли. Перед нами шмели рисовали в воздухе узоры, мелькали разноцветные бабочки, и повсюду на тонких стеблях стояли ромашки, пахучие, словно флаконы с духами. Денек был потрясающий — из тех, которые запоминаются на всю жизнь.

На окраине города мы сели на велосипеды и через луг покатили к дамбе. Мы с Вовкой неслись напрямик, сбивая головки цветов; Ольга ехала медленно, объезжая чуть ли не каждый цветок — и в этом просматривалась разница между нашим бездумным варварством и ее бережным отношением ко всему живому.

С того дня мы регулярно (два-три раза в неделю) ездили на рыбалку и каждая вылазка на природу была праздником — за лето набралась целая охапка праздников. Мы так привыкли удить рыбу с Ольгой, что, когда однажды она не смогла с нами поехать, вся рыбалка пошла насмарку — уже через полчаса нам надоела и заводь, и удочки, и не радовала пойманная плотва…

Иногда мы втроем ходили на стадион «Компрессор», в кино на любимых актеров Алейникова и Жарова, в читальню в парке имени Горького, в кафе-мороженое и просто погулять. Мы бродили в незнакомых районах города, рассматривали дома, заглядывали в окна и угадывали, кто за ними живет. По улицам прогуливались определенным образом: Ольга, словно королева, вышагивала в середине, а мы с Вовкой, как верные стражники, — по краям. Кстати, узнав Ольгу поближе, я из «принцесс» произвел ее в «королевы». Повторюсь — в то время я не очень-то стеснялся в раздаче чинов и званий, но из всех, кому пожаловал высокий титул, одна только Ольга носила его с достоинством.

Когда мы шли по улицам, все прохожие оборачивались, и, ясное дело, — не на нас с Вовкой. Нас не замечали — так красива была Ольга. Каждый раз, когда на нее засматривались прохожие, меня так и распирало от гордости. В такие минуты я казался выше и сильнее, и уж, конечно, всерьез был уверен, что на земле только две королевы: в Англии — Елизавета да Ольга — на нашей улице. Несмотря на свой титул, Ольга была еще и преданным другом: кто бы ни позвал ее в кино или на танцы, она вежливо, но твердо отказывалась. Много раз мы с Вовкой замечали восхищенные взгляды парней, слышали возгласы:

— Вот красавица, я понимаю! А с ней-то кто это? Что за голодранцы?

Или:

— Ну и фея! И с такими шалопаями!

Услышав эти оскорбления, мы с Вовкой стискивали зубы, сжимали кулаки, и уже готовы были броситься на обидчиков, но Ольга обнимала нас за плечи и, улыбаясь, спокойно говорила:

— Не обращайте внимания. Они просто завидуют нашей дружбе.

Однажды на рыбалке Ольга сказала:

— Скоро приедет мой друг. Я вас познакомлю, он вам понравится, и мы будем рыбачить вчетвером — он тоже заядлый рыболов.