Закон Дальнего космоса

Хома ковырялся бы в глобусе еще долго, но тут за дело энергично взялся Кеша - полистал навигационную карту и быстро нашел хороший маршрут. Дорога в банк оказалось удобной - до Андромеды тянулась скоростная правительственная магистраль. На ее обочине значился неплохой ориентир, чьи радиопозывные должны быть слышны издалека - небольшая безлюдная планетка, где располагался филиал Вселенской Славной Атеистической Церкви, служивший одновременно и мужским физическим монастырем и научной обсерваторией. Объект с красивым именем “Мужской монастырь Фиана и Иофана физической близости небесных сфер” был помечен в атласе красной звездочкой как памятник архитектуры прошлого века, охраняемый государством. Это как раз было не очень обнадеживающе: ведь известно, такая пометка на практике означает, что объект живет на государственные подаяния и прозябает в руинах. Соответственно, радиомаяк может быть давно уже неисправен, а то и вовсе сдан на металл галактическими бомжами. Но если маяк исправен, то сразу за монастырем Фиана и Иофана надо было свернуть, и там начиналась трасса - маленькая, но новая, просторная и хорошо размеченная гипервешками.

Маяк оказался исправен: он вполне четко сообщал свои координаты, а на дополнительной частоте еще и транслировал атеистические гимны. Кеша, нацепив обзорные 3D-очки, радостно сообщил, что видит кислородный купол подворья и бородатого мужика, который порет во дворе логарифмической линейкой своих послушников-дипломников. Скорее всего, это были Кешины фантазии - такие мелочи нельзя различить из далекого космоса. Хома его особо не слушал - он аккуратно вошел в поворот и теперь сосредоточенно вел катер по гипервешкам, оставив за спиной монастырь и приближаясь к банку. Добрались Богдамир и Кеша без задержек и с комфортом, и прибыли ко времени назначенной встречи с точностью до секунды.

Планету банк выбрал уютную, с хорошей кислородной атмосферой, которой можно было дышать. Правда, в воздухе чувствовалось много озона, а Кеше от него всегда чихалось. Но разве была во Вселенной такая планета, которой Кеша был бы доволен на все сто?

Из стеклянной многоэтажки навстречу гостям выскочил совершенно круглый человек. Круглым в нем было все, и даже улыбка разрезала его лицо идеальным полукругом. Квадратными, пожалуй, были только зубы - белы и одинаковы, как листки, выдранные из блокнота, что наводило на мысль о генетическом модицифировании.

–  Адольф Стейк, - протянул улыбающийся человек круглую ладошку.
– Генеральный директор по управлению направлениями.

–  Старший следователь Вселенского уголовного розыска майор Хома Богдамир, - сообщил Богдамир.

–  Как? Тот самый?
– Господин Стейк удивленно склонил голову.

–  Однофамилец, - соврал Богдамир.

–  А это чудесное… э-э-э… - господин Адольф Стейк замялся, указывая круглой ладошкой на Кешу.

–  Это со мной. Служебный пингвин.

–  Кеша, - щелкнул клювом Кеша, протягивая для рукопожатия крыло так, чтобы блеснул жетон лазерного удостоверения.

–  Очень! Очень рад!
– произнес господин Стек совершенно счастливым голосом, обеими ладошками сжимая Кешино крыло.
– Пройдемте, прошу вас! Пройдемте в переговорную, все уже накрыто!

Они вошли в вестибюль, господин Стейк потер мизинцем свою переносицу и громко чихнул в раструб электронного турникета. Турникет приветственно открылся, пропустив господина Стейка и его спутников.

–  Пфи!
– возмущенно произнес Кеша.
– Почему не по ш-ш-шмыганью?

Богдамир посмотрел на Кешу с неодобрением. Буквально на прошлой неделе они расследовали дело о роботе-уборщице одной фирмы, которая крала продукты из общественного буфета, и Кеше пришлось вникать в некоторые подробности охранных систем. Теперь он явно чувствовал себя экспертом и спешил похвастаться знаниями.

–  Технология идентификации личности по чиханию, - охотно пояснил господин Стейк, - действительно немного уступает новомодной технологии по шмыганью носом. Но она на порядок надежнее старой технологии идентификации сотрудников по кашлю. Политика нашего банка - технологии новые, но прошедшие проверку временем. Поэтому мы пока не спешим менять систему допуска. Знаете, шмыганье - шмыганьем, а кто знает, чем оно нам обернется? Несолидно, понимаете ли, для банка гоняться за модой.

Пристыженный Кеша шлепал по ковровым дорожкам молча.

Они шли по коридорам - мимо гигантских комнат, сверкающих девушками и терминалами, мимо суетливых роботов, перебегающих дорогу с листами старомодных бумаг и новомодных кристаллограмот, мимо офисных поилок-кормилок, источающих ароматы кофе и соевого попкорна, мимо игральных автоматов и призывно мигающих разноцветными лампочками санузлов, на лифте - и снова сквозь анфилады комнат мимо санузлов и поилок.

Адольф Стейк не бежал, а словно катился впереди, и Богдамир с его размашистой походкой едва за ним поспевал.

На столе переговорной комнаты лежала самая настоящая скатерть, а на ней стояла ваза с самым настоящим печеньем. Кеша сразу на него накинулся, забравшись на стол перепончатыми ногами.

–  Простите… - пробормотал Богдамир, стаскивая Кешу.

–  Нет-нет!
– воскликнул Стейк.
– Восхитительно! Замечательно! Ваш пингвин - это поистине…

–  К делу, - сухо оборвал Богдамир.
– Вопрос первый: почему вы такой радостный?

–  Я?
– растерялся господин Стейк. Его рот и глаза стали идеально круглыми.

–  Вы. У вашего банка пропал миллиард долларов. Почему вы не в трауре?

Но господин Адольф уже пришел в себя и широко улыбался.

–  Во-первых, профессия современного банковского работника, - веско заметил он, - требует определенного внешнего вида, образа речи и мысли. Своего рода униформа. Мы обязаны носить улыбку - таков наш повседневный труд. Но и вы тоже носите униформу, верно?

–  Я - нет, - отрезал Богдамир.
– Продолжайте.

–  Во-вторых.
– Стейк широко улыбнулся.
– Буду с вами честен: пропажа балансной наличности - огромная удача для нашего банка, как вы понимаете!

–  Не понимаю.
– Богдамир навел на него свои черные очки, а Кеша даже прекратил клевать печенье и замер с печенюшкой, торчащей из уголка клюва.
– Вы везли свои деньги через полкосмоса в инкассаторском броневике. Они пропали, так и не дойдя до получателя. В чем повод для радости?

Стейк поднял свои круглые ладошки, покрутил ими в воздухе и снова опустил вдоль туловища.

–  Если я правильно понимаю, - елейным голосом начал он, в правой руке его появилась указка, а доска за спиной осветилась, - ваша профессия и ваше хобби равнодалеки от финансовых наук… Это не страшно! Я почту за честь совершить с вами небольшое путешествие в мир финансовых технологий!

–  Если можно - очень кратко, - произнес Богдамир, наблюдая за Кешей, который норовил снова залезть на стол перепончатыми лапами.

–  Обратим внимание на экран!
– Стейк повернулся и взмахнул указкой.

–  Если можно - на словах, - прервал Богдамир.
– Я слепой от рождения.

Господин Стейк не удивился. Или сделал вид, что не удивился. Указка тут же исчезла.

–  Как мы с вами знаем, - продолжал он как ни в чем не бывало, - современная финансовая система не использует деньги. С середины двадцать первого века мы пользуемся исключительно антиденьгами. Мы все - физические лица, юридические лица, - все мы живем в кредит. Недвижимость, движимость, энергия, продукты питания, одежда, связь, вода, воздух - все это мы получаем гораздо раньше, чем сумеем оплатить. Мы набираем кредиты один за другим и пытаемся их погасить при помощи заработной платы. Но наши взаимные кредиты настолько высоки, что оплатить их полностью мы уже не сумеем никогда. Более того - это никому не нужно! Более того - это крайне нежелательно для экономики! Ситуация, когда все - должники, когда каждое лицо, физическое или юридическое, состоит у всего мира в огромном неоплатном долгу - это крайне благоприятно для развития и процветания общества!