Закон Дальнего космоса

–  Мы - крупные вселенские банки.

–  Так… - Богдамир в упор уставился на него стеклами своих очков.
– Вот кое-что уже проясняется… Значит, вы были заинтересованы в том, чтобы инкассаторский броневой крейсер исчез?

–  Безусловно!
– ответил господин Стейк, но спохватился: - Разумеется, поймите правильно: люди, человеческие жертвы, они несоизмеримы… Наши соболезнования сотрудникам и семьям… Разумеется… Само собой… Но - с точки зрения экономики: да.

–  А ваш партнер, который пересылал эту наличность?

–  Кто? Южный Вселенский банк России? У него-то тем более все замечательно: ведь он лопнул, удачно спихнув нам всю свою наличность в погашение кредита!

–  Так… - протянул Хома.

– И им удобно. И вам удобно.

–  Разумеется! Мы же получим теперь страховку.

–  Та-а-ак, - заинтересованно протянул Богдамир.
– Страховку. Очень любопытно.

–  Страховка, как вы понимаете, кредитна, - объяснил господин Стейк.
– Можно сказать, что это единственный способ окредитить наличность - потерять ее. Образно говоря, именно это и сделал Южный Вселенский банк России, когда вернул нам потерянные долги наличностью. Но нам повезло, что она пропала - страховая компания, к счастью, не обладает наличностью, да еще в таком объеме. Поэтому она как бы берет у нас кредит и будет его погашать по этому страховому случаю бесконечно долго.

–  Ага, то есть, в убытке осталась страховая компания?
– уточнил Богдамир.

–  Почему же?
– улыбнулся господин Стейк.
– Наоборот! Ее страховой фонд резко вырос на эту сумму! Вы представляете, на какие астрономические суммы она теперь сможет заключить страховые договора с клиентами?!

–  Нич-ч-чего не понимаю!!!
– не выдержал Кеша.

–  И я не понимаю, - нахмурился Богдамир.

–  Сейчас объясню!
– Господин Стейк снова сложил ладошки и увлеченно начал: - Итак. Как работает страховая компания? Каждый ее клиент ежемесячно получает кредитную пенни, которая складывается из суммы оценок рисков…

–  Все, пожалуй, пока достаточно, - перебил Богдамир.
– Я все понял. Все понял. То есть, верю. То есть, банкам - выгодно, страховой компании - тоже выгодно… Кто же пострадал?

–  Вы.
– Господин Адольф Стейк безмятежно хлопал глазами.

Богдамир и Кеша переглянулись.

–  Как вы сказали?
– изогнул бровь Богдамир.
– Я?

–  Вы. И пингвин. Ну, и я, конечно. Каждое физическое лицо и каждое юридическое. Пропала во Вселенной и списана огромная балансная наличность - значит, подскочил общий инфляционный баланс! Теперь все чуть-чуть подорожает. Уже подорожало. Вы не заправляли сегодня свою яхту?

–  Нет.

–  Ну, значит, еще увидите. Не бойтесь, там не так уж много инфляции - четыре с половиной процента от мирового уровня.

–  Хорошо же… - протянул Богдамир угрожающе.
– Я подожду заправлять свою яхту, пока не найду пропавший миллиард!

–  Спасибо, конечно.
– Господин Стейк смущенно развел руками и потупился.
– Это, конечно, будет очень хорошо… Но энергетическое топливо все равно уже не подешевеет.

–  Да я найду деньги еще до вечера, не будь я майор Богдамир!
– рявкнул Хома.

–  Но топливо… э-э-э… в некоторым смысле… не подешевеет, - произнес Стейк, стараясь говорить как можно мягче.
– И наш банк тут совершенно ни при чем!
– заверил он поспешно.
– Это кризис топливных компаний.

–  Какой же кризис, если деньги я найду?
– насупился Богдамир.

–  Ну вы же взрослый человек, - мягко улыбнулся господин Стейк.
– Вы же умный человек. Так? Вы можете припомнить хоть один случай, хоть одно происшествие в истории человечества, хоть какую-нибудь потерю, находку, какой-нибудь кризис или, наоборот, всплеск с расцветом, в результате которого энергия хоть бы чуть-чуть - ПОДЕШЕВЕЛА?

5. МАЙОР БОГДАМИР НА ОБЕДЕННОМ ПЕРЕРЫВЕ

Весь долгий путь обратно Хома Богдамир и пингвин Кеша спорили на неполиткорректную тему. Хотя в законе за это и была предусмотрена небольшая статья, но микрофонов в катере Богдамира не было.

Кеша, убежденный расист, доказывал, что роботы обнаглели.

“Они вытесняют нас, - кричал Кеша.
– Нас, белковых организмов, вытесняют с рабочих должностей, а сами размножаются с дикой скоростью! Они уже давно добились прав личности, практически обрели равноправие! Они повсюду, и недалек тот день, когда им разрешат избираться в правительство! Они совершенно охамели, не стесняясь нас, разговаривают на своем дебильном языке, куда ни выйдешь - только и слышен отвратительный скрежет машинного кода! Если так пойдет, - горячился пингвин Кеша, - во Вселенной не останется ни нас, ни наших потомков - будут сплошь роботы, а мы попросту вымрем как биологический вид! Это геноцид!
– щелкал клювом Кеша.
– Необъявленная тихая война на истребление нашего вида!”

Будучи сдержанным, выросший в семье роботов Богдамир возражал. “К сожалению, - рассудительно говорил он, - нельзя отрицать, что такая тенденция действительно имеет место быть. Но белковые существа сами виноваты! Они зажрались, обленились, привыкли беззаботно жить, вкусно есть, весело отдыхать и по-пустому разглагольствовать, но не желают ни трудиться ни даже размножаться. Кто из нас согласен на черную работу? Приходится звать роботов. Вот ты, Кеша, сидишь и возмущаешься быстро воспроизводящимися роботами, а сам высидел хоть одно яйцо? Ты кричишь, что роботы занимают твое рабочее место, а сам готов пойти подметать улицы, гудя и мигая желтой лампой?”

–  З-з-запросто!
– Кеша агрессивно хлопал крыльями по бокам.
– Хоть з-з-завтра!

Похоже, он сейчас и сам в это верил. Но, приближаясь к Солнечной системе, Кеша потерял интерес к теме роботов и раскудахтался на свою любимую тему.

–  Творож-ж-жок!
– твердил он.
– Сколько мож-ж-жно без обеда? Так не долго и яз-з-зву ж-ж-желудка заработать!

–  Что-то я не слышал, чтобы пингвины болели язвой желудка, - хмыкнул Богдамир, но Кеша смерил его таким огненным взглядом, что Богдамир тут же припарковался где попало - на Венере.

Оставив катер, они пошли в ближайший Торгмаркет и на восемнадцатом этаже обнаружили маленький уютный ресторанчик. Ресторанчик назывался “Старое ООО” и был декорирован в виде древнего офиса. Все здесь было сделано под старину. Регенерирующий кафель был запрограммирован держать такую форму и цвет, словно бы стены состояли из накладных пластиковых панелей, к которым кнопками или степплером пришпилены разноцветные служебные записки на настоящей бумаге.

Под потолком змеились декоративные вентиляционные короба, а вдоль стен на уровне пояса тянулись толстые короба для проводов, густо утыканные антикварными розетками самых разных типов. Хома, благодаря своему старому учителю RT11SJ, даже помнил их названия: электрическая, компьютерная, телефонная и телевизионная. Несколько розеток как бы случайно выпали из своих гнезд и висели на заголившихся проводках, будто ожидая прихода офисного сисадмина. Но третьим глазом Хома четко видел, что проводки декоративные, как и сами розетки.

Потолок был раскрашен мимикропеной так, словно он состоял из квадратиков навесных фальшпанелей. Хома вспомнил, что ему довелось однажды слушать ток-шоу, где известный психолог Ебожинский очень красиво объяснял странную любовь наших предков ко всему фальшивому: к фальшивым стенам, фальшивым полам и фальшивым потолкам в офисах и квартирах древней эпохи. Правда, сути его теории Хома не запомнил. С психологами ведь всегда так: пока говорит - мир прост и понятен, будто освещен неземным светом. Рот закрыл - свет погасил.