Закон дороги

Не спрашивая разрешения короля, рядом с солдатами становились элеттийские маги. Многие из тех, кто был в тот день на стенах, говорили, что эти хрупкие на вид чужаки сражались не менее самоотверженно, чем солдаты, и во многом благодаря им враг в тот день вынужден был остановиться. Если для того, чтобы дать передышку солдатам короля и хоть ненадолго отбросить противника, требовалась жизнь, элеттийцы бестрепетно жертвовали ею — с улыбкой и словами благодарности тем, кто их приютил. А ведь множество горожан считали беженцев из обреченного мира ни на что не годными нахлебниками, замкнутыми, надменными и опасными. Теперь война заставила и тех, и других понять многое. Светлый Защитник и Хранительница решили воспользоваться бездействием чужих магов, и зачарованные наспех ядра и сосуды с горючей жидкостью полетели куда дальше, чем могли бы, жадное пламя добралось-таки до штурмовых башен и вражеских баллист. Командующие разномастным флотом спохватились, и изрядно потрепанные корабли прикрыла плотная магическая стена. В ней намертво вязли и ядра, и все попытки Даррена с помощниками хоть немного ослабить ее. Между тем, хорошо защищенные противники быстро избавились от пострадавших судов с помощью спрутов и перегруппировались. А потом щит исчез, но защитникам крепости вместо контратаки пришлось срочно поднимать купол — на Город выпустили огромную стаю стиггов.

**** **** ****

— Ваше величество, за сегодняшний день мы потеряли шестнадцать магов, из них только четверо — ученики Мудрых, остальные элеттийцы, — офицер, прибывший с вечерним докладом, выглядел измученным, — и по самым первым подсчетам убито больше тысячи человек.

— М-да… — хмуро вздохнул король, — Благодарю вас, можете быть свободны, маркиз. Не спали ночь?

— Так точно, был в конвое у Морских ворот.

— Мой король, — в дверях кабинета показался Габриэль, а рядом с ним исхудавшая, потерявшая снежную белизну меха Тила. На полу, жалобно попискивая, копошились два крошечных котенка. Крыльев у них еще не было, рядом с лопатками смешно и нелепо торчали покрытые густым серым пухом отростки. — Племя Крылатых не сможет нам помочь.

— Почему? — новость, похоже, не слишком обрадовала молодого монарха. Видимо, он рассчитывал на шерхов, как на серьезную силу. — Тилу уже не считают своей в племени?

Кошка презрительно фыркнула, де Рейвен сдвинул брови, выслушивая ее мысленную речь, а потом сообщил:

— Ваше величество говорит так потому, что ему не известны взаимоотношения и законы Крылатых. Поэтому Тила не станет считать слова короля оскорблением. На самом деле все гораздо хуже. Кто-то напал на селение шерхов в горах. Напал, судя по увиденному Тилой, подло, ночью, когда многие спали, утомленные дневной охотой. Или же кошки сами пустили врагов в дом, считая их своими и доверяя им. Тила обнаружила покинутые и разоренные жилища и обгоревшие трупы соплеменников. Видимо, хозяева оборонялись, пока было возможно, а потом вожак увел оставшихся в тайное убежище. Как правило, оно находится достаточно далеко от старого поселения, и путь к нему известен только вождю и его преемнику. Этих малышей оставили вынужденно, ведь они еще не способны летать, а враги их попросту не заметили. Племя не вернется, пока не появится достаточное количество защитников. Поэтому Тила забрала с собой этих котят. Если о них правильно заботиться, то года через два они будут летать не хуже своих родителей.

— Вот оно как… Прости меня, Тила, и прими мои соболезнования, — сказал король виновато. Крылатая кошка лишь заворчала в ответ и опустила лобастую голову.

— Значит, придется справляться самим, — продолжил Орданн, — я молю Вседержителя, чтобы нам хватило сил.

— Вы надеетесь, и я тоже, а вот люди уже начинают роптать, — сказал Габриэль, — они прекрасно видят, насколько превосходит нас числом противник. Я многое повидал, но и у меня мороз по коже, когда я вижу нашу гавань, забитую галеонами, полными свежих, готовых к бою воинов. Они ведь не считают потерь, мой король…

— Я знаю, Габриэль. Если бы нас с трех сторон не окружали неприступные скалы, город был бы уже у них в руках. С их мощью не справляется даже мой Талисман, несмотря на постоянную… — Орданн запнулся, подбирая слово, — подпитку. Впрочем, я благодарен его пленнику уже за то, что он позволяет мне видеть достаточно далеко… У Кадарна много отлично вышколенных боевых магов, совершенно не стесняющихся в средствах. Похоже, им абсолютно плевать на Весы, в отличие от нас. Мы же можем противопоставить им троих Мудрых с учениками и несколько десятков элеттийцев.

— Во-первых, есть еще Даррен и Хранительница. Во-вторых, ваше величество недооценивает собственные силы, — веско промолвил де Рейвен. — Король — это главная опора Города.

— Хотел бы я… — найденыш подошел к Тиле, осторожно взял на руки одного из котят — черного, с белой грудью, — хотел бы я оправдать надежды моих подданных, мой друг. В конце концов, в моем распоряжении есть артефакты. И есть страх, что применив их, я собственными руками окончательно разрушу Весы, и тогда Город погибнет.

— Великое Равновесие, закон законов… Я, конечно, не маг, об этом вам лучше поговорить с Тайри или Гертом. А как солдат скажу вам: чаша Темных давно переполнилась. Теперь все зависит от вас.

Разговор прервал неясный шум в коридоре. Де Рейвен выглянул за дверь: там стояли несколько его гвардейцев, пытаясь отдышаться. Пот стекал по щекам, оставляя светлые дорожки на пропитанной копотью и пылью коже.

— Где?

— На Слепой Стене, командир. Прорыв… Темные у самой Орлиной башни дерутся… — пряча глаза, ответил самый старший из них, в чине сержанта.

— Так, — взгляд Орданна потемнел, брови сдвинулись, проявив две упрямые вертикальные морщинки на лбу, — Лиарда ко мне, живо! — крикнул он своим адъютантам, — А вы с Тилой отправляйтесь отдыхать. Это приказ.

Габриэль кивнул, но не подумал сдвинуться с места.

Король взял со стойки старинный боевой посох, задумчиво взвесил его в руке, посмотрел на капитана своих гвардейцев. Тот ободряюще улыбнулся своему ученику, отдал честь и вышел, уводя за собой крылатую кошку. "Вот так и принимаются трудные решения", — думал он.

Слепой Стеной назывался сравнительно небольшой участок городских укреплений, тянувшийся от Орлиной башни, высеченной прямо в скале до Первой закатной сторожевой. Слепой — потому что в нем не было ни единой бойницы или окна, и обороняться можно только сверху, с гребня. Сегодня утром — Габриэль это знал — в Орлиную башню заступил на дежурство отряд, где среди волшебников была Одри. Король наверняка не хотел ее отпускать, но деревенская колдунья была единственным в городе человеком, способным ослушаться монарха.

Те, кто выжил во время первого натиска на Слепой стене и дождался помощи, рассказывали потом о молодом короле нечто, похожее на сказку. Многие лишь посмеивались и кривили презрительно губы: с таким оружием любой будет чувствовать себя Греаром-защитником. И лишь немногие понимали, с каким трудом и осторожностью Орданн учился обращаться с древним Посохом, впервые пустив его в дело. Сначала он просто сражался, пробиваясь вместе с ротой гвардейцев в Орлиную башню. Легенда о том, что силы владеющего Скипетром многократно умножаются, тоже оказалась правдой. Король спокойно и в считанные минуты уничтожил полтора десятка темных, хотя те не были обделены ни боевым умением, ни экипировкой. Опытные рубаки лишь качали головами и уступали дорогу найденышу. Им оставалось только сбрасывать со стены трупы врагов.

Очистив Орлиную башню, Орданн решился на следующий шаг, и теперь уже ударил магией. Он хотел просто отбросить тех, кто снова, повинуясь приказам своих командиров, лез на стену по приставным лестницам и подкатывал новые башни. Многократно усиленный Скипетром, эффект удивил даже самого короля. Все ближние порядки врага будто выбило мощнейшей невидимой волной. Кого-то забросило на тыловые корабли, кого — вообще в открытое море… Как известно, Сила захватывает, и молодой монарх решил закрепить успех. Увы, удар по кораблям чародеи Кадарна не только выдержали, но и парировали. Первая линия галер затрещала под весом невидимых жерновов, вторую же мгновенно окутало черное бархатное облако. Оно будто спружинило, и Орданну, еще не очень хорошо овладевшему древним артефактом, стоило огромных усилий остановить свое собственное волшебство, чуть было не обернувшееся бедой. Едва король перевел дух, как последовал направленный ответный удар. Отвратная вражья волшба, даже будучи смягчена Скипетром, заставила обороняющих стену корчиться от невыносимой боли. Орданн едва устоял на ногах — по его нервам будто прошлись огненным бичом. На секунду он увидел того, кто это сделал — Талисман показал ему красивую женщину с царственной осанкой и надменным лицом, которое, впрочем, показалось найденышу знакомым.