Закон дороги

Что-то сильно ударило его в спину, заставив согнуться и сделать несколько неверных шагов. Маг оступился, угодив ногой в какой-то полуоткрытый люк, упал — и его накрыла темнота.

Глава 14

Глава 14

Иногда, чтобы укрепить соперника в его заблуждении,

нужно говорить чистую правду.

Вера Камша "Синий взгляд Смерти. Рассвет."

Есть волшебство, которому обучаются по книге,

с трудом запоминая заклинание за заклинанием.

А есть другое, которое идет из глубины сердца.

Из глубины любящего сердца,

когда оно печалится о дорогом человеке.

Отфрид Пройслер. Крабат, или Легенды старой мельницы

Очнулся он от холодного морского ветра, пробиравшего до костей, и совершенно немыслимых в центре города звуков: скрипа снастей, близкого плеска волн и крика чаек. Создатель всемилостивый, как его угораздило попасть прямиком в ловушку?! Следует отдать должное, для него нашли надежную приманку — настолько надежную, что он полностью потерял бдительность… Что же теперь? Если вокруг море, значит он может быть только на корабле противника!

Лоцман потряс головой, и туман перед глазами окончательно рассеялся. И шум волн, и птичьи крики он слышал несколько приглушенно, точно они врывались в приоткрытое окно. Окно? Нет, в витражный иллюминатор роскошной каюты, похоже, капитанской…

— К сожалению, наш способ приглашать в гости несколько нетрадиционен, — услышал он приятный, с глубокими бархатными нотками, женский голос, — но я надеюсь, мы не причинили слишком большого беспокойства знаменитому Лоцману.

— Насколько я понимаю, вы — капитан этого корабля? — осторожно спросил Даррен.

— Ну, не совсем. Это адмиральский галеон, действительно, и все флоты подчиняются мне. Но меня трудно назвать капитаном, — наконец-то он разглядел разговаривающую с ним женщину. Она стояла в глубине обширной каюты, зажигая свечи в тяжелом бронзовом шандале. Лоцман видел ее со спины: достаточно высокого роста, с тонкой талией, в сложной прическе поблескивают драгоценности.

— Тогда с кем имею честь? Впрочем, я догадываюсь…

— И правильно догадываетесь. Я — Дингра, Верховная жрица храма Танх Каар. И это я привела сюда все эти войска.

— Зачем вам это понадобилось, я спрашивать не буду, — зеленоглазый волшебник пожал плечами и с удивлением обнаружил, что не связан, — у Тьмы всегда найдется множество поводов.

— О нет, у нас вполне конкретная цель на этот раз. Город нам вовсе не нужен, хоть он и торчит у всего нашего мира, точно кость в горле. Нас интересует один-единственный артефакт, древний, как вселенная. Но вы же добровольно его не отдадите? А ведь могли бы, и жили бы себе спокойно дальше.

— Полагаю, что после этого спокойно жить дальше было бы в принципе невозможно, впрочем, как и вообще — жить, — усмехнулся Даррен, — зачем оставлять в живых несколько тысяч убежденных противников, хоть и загнанных на маленький остров. Ваш Хозяин никогда не допускает подобных ошибок. Кроме того, я не вправе что-либо говорить от имени горожан. Я всего лишь чужак, хоть и сражающийся на их стороне.

— Бросьте, Даррен. Посмотрите правде в глаза, вы ведь не за Город сражаетесь, и не ради вашего друга-короля рискуете жизнью.

— Я не стану обсуждать с вами мои мотивы, Дингра. Равно как и все остальное. Мне не о чем разговаривать с Тьмой.

— Ну, не будьте столь прямолинейны. Сие допустимо для примитивных жителей этого мира или полудикого Арашамфа. Но вы, рожденный в прекрасном Ирольне, должны быть гораздо тоньше и умнее, — Дингра сделала несколько шагов, все еще оставаясь в тени, — Или на вас столь пагубно сказалось общение с этой вашей… Хранительницей?

— Если уж вы знаете, откуда я родом, то должны понимать мое нежелание говорить с вами. Ирольн изначально светел.

— Свет, Тьма… По большому счету, это лишь имена власти. Мы, люди, можем только пытаться выжить в их бесконечной борьбе, и, если повезет, чего-то для себя добиться. Разве вам никогда не хотелось получить нечто… заветное?

— От вас и вашего Хозяина — нет.

— А ваши собственные хозяева никогда и не предложат вам подобного. Что вы получили взамен долгих лет безупречного служения Свету?

Даррен молчал, выжидал, тянул время и осторожно осматривался. Нужно было понять, возможно ли отсюда вырваться, а если нет, то как-то послать сигнал своим.

Не дождавшись ответа, верховная продолжила:

— Я знаю, что вы скажете. Вы получили свою награду раньше, и никто не в силах ее оценить. Тьма Изначальная, ну нельзя же так превозносить заурядную колдунью, совершенно случайно спасшую вам жизнь!

— Вы напрасно тратите слова, Дингра. Как хорошо осведомленный полководец, вы должны бы знать, что я крайне редко меняю свое мнение. И не вам говорить о Тайри.

— Да откройте же, наконец, глаза, Лоцман! — произнесла Дингра с сочувствием, — Вы давно уже ничего ей не должны! Вы тоже вытаскивали ее из-за Грани, защищали в бою… Вам не за что испытывать к ней благодарность. Не говоря уже о том, что она ни разу не ответила на ваши чувства, так ведь? В лучшем случае, вы дождались ни к чему не обязывающих слов, несмотря на все ваши старания…

— Не смейте… — Даррен вскочил, отшвырнув кресло. Он понимал, что каким-то образом Дингре удалось прочитать его мысли и память, что его откровенно провоцируют и он должен оставаться равнодушным, но… Эта женщина умело бередила все тщательно скрываемые душевные раны.

Дингра, тем временем, подошла к приоткрытому иллюминатору, полностью распахнула его, давая бледному свету пасмурного дня свободно литься в помещение. Лоцман взглянул на нее и на какое-то время просто потерял дар речи. Ему стоило огромных усилий, чтобы не показать, насколько он поражен. Верховная жрица была невероятно похожа на Тайри! Естественно, в первую очередь волшебник подумал, что его дурачат, что все это — лишь коварный магический маскарад. Он послал в преисподнюю осторожность и привел в действие весь доступный в данный момент арсенал познания. Как ни странно, внешность стоящей перед ним женщины не была обманкой. Даррен видел только чуть заметные чары на гребнях, помогающие удерживать в прическе тяжелую массу каштановых волос. Безусловно, Дингра не являлась полной копией Тайри, но сходство было разительным: овал и черты лица, почти одинаковый рост, жесты, манера держаться… Хотя манера держаться, как раз, была иной, куда более уверенной и властной. Это помогало Лоцману не сбиться окончательно с толку, потому что Дингра буквально завораживала его.

— Даррен, — сказала она ласково и сделала еще один шаг ему навстречу, — она же не любит вас, бедный мой Лоцман. И боюсь уже никогда не полюбит. Я не понимаю, как можно было предпочесть вам кого-то еще, но ей это удалось.

— Тайри никогда ничего мне не обещала и всегда была абсолютно свободна в своих чувствах, — Создатель, он что, оправдывается? Даррен понимал, что это недопустимо, но остановиться уже не мог, — Жаль, Дингра, но вам этого действительно не понять.

— Да уж, где мне… По-моему, вашей драгоценной Хранительнице просто всегда было наплевать на вас, прекраснодушный рыцарь! Она не умела и не умеет ценить выпавшее на ее долю счастье, — жрица зло усмехнулась, и Даррен дернулся, словно от пощечины, настолько неестественно и отвратительно исказилось столь дорогое ему лицо, — Если бы… Если бы у меня был такой шанс!