Закон эволюции - роман завершен

Памятуя о манере вести застолье у Первого, он не стал сразу брать быка за рога. Пока в расход шли первые блюда - а их астронавт насчитал добрых двадцать наименований - беседа коснулась музыки и литературы, и Маркус был вынужден отдать Виттману должное: он фантастически начитан и знаком практически со всеми жемчужинами мировой литературы, начиная с шестнадцатого века и до начала третьей мировой войны. О том, как обстоят с этим дела в послевоенные века, он спрашивать не стал. Будет время - сам ознакомится, если есть с чем, конечно.

Затем появились служанки и дворецкие, первые блюда увезли на тележках, на стол выставили салаты - десятка три их!
– и мясные блюда, среди которых преобладали вареные, ферментированные и полусырые, а также рыба. Несколько наименований жареного мяса и копченостей, по-видимому, предназначались для Маркуса, Виттман, Хрбица и Каспар, как приверженцы здорового питания, отдали предпочтение именно вареным блюдам.

Затем стали подавать десерт, а музыканты, отвесив поклон, скрылись за занавесом, и Виттман, откинувшись на спинку кресла, поинтересовался:

– Что скажете, капитан? Как вам наш город на первый взгляд?

– Город прекрасен, - спокойно ответил Маркус.

– А все остальное?

Астронавт вперил в Рейхсминистра жесткий взгляд:

– Зачем вы задаете мне вопрос, на который знали ответ еще до того, как предложили мне быть арбитром, оценивающим ваш так называемый прогресс?

Виттман пододвинул к себе чашку с шербетом и ответил:

– Я не знал. Все, что я мог знать наперед - что вы выросли в демократическом обществе, но ваша способность смотреть на вещи с разных точек зрения, равно как и ваша приверженность демократии, мне не были ведомы, и даже сейчас еще не известны до конца.

– То есть, мое высказывание о том, что в Доминионе царят первобытные порядки, Янек вам не передал?

Виттман кивнул:

– Передал, но это значит лишь, что вы плохо знаете историю и не умеете делать выводы из нее. Капитан, вы считаете наш порядок первобытным, потому что сильные имеют преимущество в этой социальной модели?

– Совершенно верно.

– Хорошо, - улыбнулся Первый, - а демократию вы считаете самой передовой моделью?

– Опять верно, - кивнул Маркус.

Улыбка Виттмана стала хитрой.

– А почему такие двойные стандарты, капитан? Вначале был первобытно-общинный строй, потом была демократия. В Греции, если вы историю призабыли. И только потом - феодализм, империализм и прочие. Следуя вашей логике, демократия не может быть наиболее передовой.

– Не путайте демократию в рабовладельческой Греции и демократию, при которой все равны. Это разные вещи.

– Тогда почему вы не желаете признать, что первобытные порядки и социальный строй Доминиона, в котором решены почти все проблемы предыдущих социальных моделей - тоже разные вещи?

– Потому что в вашей модели отсутствует понятие справедливости.

Виттман приподнял бровь:

– Вы это серьезно? Наше общество абсолютно справедливо, в отличие от демократии.

Маркус виновато развел руками:

– Знаете, когда мне говорят, что черное - это белое, я даже не знаю, что тут еще возразить.

– Хорошо, я попробую подвести вас к кое-каким выводам. Вы исходите из предпосылки о том, что справедливость в равенстве. Я прав?

– Абсолютно. Именно в равных правах суть демократии.

– Хорошо. Тогда такой вопрос. Для чего люди вообще объединяются в общество? То есть, вполне понятно, что мы с вами - стадные животные, но...

– Один момент. Вы как хотите, а я себя животным не считаю.

Виттман ухмыльнулся и скосил взгляд на Хрбицу.

– Магистр?

Тот проглотил порцию пудинга, промокнул рот салфеткой и продекламировал:

– Тип - хордовые, класс - плацентарные млекопитающие, отряд приматы, семейство гоминиды...

– Достаточно. Капитан, вы, конечно, можете не соглашаться, но единственное реальное отличие человека от обезьяны заключается в размерах мозга и как результат - в большем количестве нейронных связей, что обеспечивает нам гораздо большие возможности. Видите ли, мне как правителю человечества в первую очередь положено знать, кем же я правлю. Я мог бы многое вам рассказать, например о том, что такое высокое чувство, как любовь, есть результат выброса в мозг фенилэтиламина. Представьте себе, что вы встретили женщину, которую любите без ума... Тут вам делают инъекцию препарата, который нейтрализует фенилэтиламин - и вы мгновенно перестаете любить. Любовь испаряется. Жизнь есть форма существования белковых тел. И человек - такое же белковое тело, как все остальные. Только технически более сложное. Но вернемся к обществу. Вот вопрос: чем является общество с утилитарной точки зрения?

Маркус задумчиво посмотрел на собеседника. Виттман хитрит, это и бурундуку понятно. Вопрос коварный, с ловушкой. Знать бы, где она...

– Собственно, сила человека всегда была в числе и командной работе.

– Верно, - кивнул Первый, - так для чего же люди объединяются в сообщества? Что такое общество?

– Чтобы вместе решать трудности, нерешаемые для одного. Общество - по сути, одна большая команда, решающая общие цели.

Рейхсминистр подался вперед и уперся локтями в стол:

– Внимание, вопрос: и какие же именно это задачи? В первобытные времена задача была одна: выжить и продолжить род. И общество решало главную проблему самозащиты от внешнего мира, будь то хищник, голод или холод. Сейчас же человек - абсолютная вершина эволюции на Земле, естественных врагов не имеет, и функция человеческого общества теперь совсем-совсем иная. Демократическое государство есть не что иное, как инструмент насилия. Способ коллективной защиты слабого большинства от сильного меньшинства.

– В самом деле?
– скептически хмыкнул Маркус.

– Да, капитан. Вот предположим, что я считаю нормальным обладать женщиной, чей партнер оказался мне не четой. А вы, как я знаю, считаете это однозначно ненормальным. Итак, кто же из нас будет прав в демократическом обществе? Меня осудят за изнасилование, правда? Риторический вопрос: почему меня запрут в тюрьму? Потому что я неправ? Нет, капитан. Меня запрут потому, что на стороне женщины - общество, миллионы людей, включая полицию, а я - один. Все вместе они сильнее меня, вот почему, ну а справедливость тут ни при чем. Вы против права сильного - но закон "сильный всегда прав" был, есть и будет главным законом на Земле. Просто в вашем обществе самым сильным было объединение слабых, которое не только ограничивало сильных, но даже не позволяло сильным организоваться.

Капитан, вы считаете, что равенство - это справедливо? А неравенство - несправедливо по отношению к слабым? А я считаю, что равенство - это несправедливость по отношению к сильным. К наиболее ценным представителям нашего вида.

– Где-то я уже такое слышал, - желчно сказал Маркус, - был тип один, точь-в-точь такие же идеи отстаивал. Адольф его звали, а фамилия, кажется, Гитлер... он тоже утверждал, что люди не равны.

Виттман кивнул:

– Знаю. Я читал "Майн Кампф". Вопиющий пример того, как совершенно правильные идеи находят кошмарно извращенное воплощение.
– Он встал, подошел к окну, посмотрел куда-то вниз, затем подозвал Маркуса: - хочу вам показать кое-кого.