Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

Голубков распорядился выплатить им их обычный гонорар -- пятьдесят тысяч баксов на человека -- за отлично выполненную работу. Они не то чтобы отказывались -- какой же дурак будет отказываться от денег?

– - но просто восприняли этот факт с равнодушием. Уход Трубача, который нельзя было назвать гибелью в бою, был словно тревожный звонок для каждого из них: ведь Трубача постигла смерть не от руки убийцы -- от старых ран, от накопившейся за все эти неспокойные годы усталости, на которую им не приходило в голову сетовать.

И все-таки это была смерть бойца, которой не было бы стыдно никому из них.

Во всяком случае, эта история закончилась. И в целом -- закончилась удачей. Может быть, потому, что кроме умения вовремя выстрелить они научились еще одной важной вещи -- вовремя не выстрелить. А может быть, просто оттого, что в маленькой церквушке в местечке Спас-Заулок под Зарайском время от времени появлялся молодой еще человек по имени Сергей Пастухов, чтобы без слов, в сердце своем, отблагодарить Всевышнего за жизнь живых и попросить покоя умершим.

* * *

...И снова горело в маленьком храме в Спас-Заулке семь свечей -- пять за здравие и две за упокой душ погибших товарищей -- Тимофея Варпаховского и Николая Ухова, обретшего наконец свой покой под тяжелой плитой, которая уже лежала здесь целый год и целый год была памятной, а теперь стала могильной.

...Тяжелая плита на далеком деревенском кладбище под родными небесами...

Склонясь перед образом покровителя воинов Георгия Победоносца, Сергей Пастухов все думал о том, сколько смертей уже на счету его маленькой команды. Смертей, для кого-то явившихся заслуженной карой; смертей ради добра для множества других людей, оставшихся благодаря команде Сергея живыми и невредимыми; смертей, вызванных необходимостью самому остаться в живых...

И, осеняя себя крестным знамением, он все пытался понять:

Чей я солдат, Господи?

И если Твой -- не допусти, Господи,

стать мне слугою Князя Тьмы.

Господи. Господи. Господи.