Закон ученого

– Ладно, сейчас спущусь, – проворчал я – и захлопнул дверь перед носом Циркача.

Утренние процедуры времени заняли немного. Затянуть шнурки берцев, распущенные перед сном, плеснуть в лицо немного воды из фляги, проверить автомат – ну и готов, в общем, много ли сталкеру надо перед тем, как вновь пуститься во все тяжкие.

Зачем вот только – вопрос…

Хотя ответ на него давно известен.

Затем, что не тащит тебя, Снайпер, от иной жизни. Много раз пробовал ты порвать с этой зависимостью, имя которой Зона, – но, по ходу, это она скорее тебя порвет в лоскуты, нежели отпустит и позволит жить нормальной человеческой жизнью. Так что досылай патрон, сталкер, щелкай переводчиком огня вверх до упора и вали за порог комнаты, где тебя в очередной и решительный раз ждет новый немыслимый трындец, без которого ты жить не можешь. А что он ждет – это сто процентов: кто ищет себе приключений на нижнюю чакру, тот непременно их находит. Ибо в Зоне этого добра как дерьма за баней – сколько ни разгребай, а его только больше становится.

…На первом этаже в зале еще никого не было – кроме Циркача, разумеется. Понятное дело, нормальные люди в это время вовсю харю давят. Дернуло же меня сообщить этому юному дарованию насчет выхода с рассветом! Кто ж знал, что он это воспримет настолько буквально?

Молодой сталкер уже завтракал, с аппетитом наворачивая нечто длинное и жареное, лежавшее у него в тарелке. Напротив него находилась большая тарелка с омлетом и беконом, рядом стояла кружка с кофе. Понятно. Омлет – это, стало быть, тот самый завтрак, который я оговорил для себя в условиях контракта.

– Что точим? – поинтересовался я, садясь за стол напротив Циркача.

– Щупальца осьминога, – невнятно произнес сталкер – набитый рот не способствует совершенству дикции.

– Осьминога, значит, – сказал я, берясь за вилку.

То, что лежало в тарелке Циркача, несомненно, было похоже на жареные щупальца. Единственное, интересно, откуда это в Зоне вдруг взялся осьминог?

– Вкусно? – участливо спросил я.

– Потрясающе! – отозвался сталкер. – Попробуешь?

– Нет-нет, спасибо, – отказался я. – У меня аллергия на морепродукты.

– Многое теряешь, – улыбнулся Циркач набитой пастью. – Бесконечный сказал, что это он специально для меня приготовил. Чтобы я, так сказать, почувствовал вкус Зоны.

Я чуть кофе не подавился. Однако! У хозяина бара, оказывается, своеобразное чувство юмора. Хотя, может, оно сегодня сослужит мне неплохую службу. Попервоначалу употребление в пищу мяса мутантов вызывает у человека мощный гормональный выброс, провоцирующий эйфорию и прилив сил. Правда, через несколько часов после этого обычно наступает отходняк, от которого, по ощущениям, лучше было бы сдохнуть, чем терпеть такое. Но, по крайней мере, первые полдня Циркач точно не будет обузой.

Омлет мой слегка переливался фиолетовыми разводами, а бекон был слишком красным для свинины, но я не привередничал. Куры в Зоне несут обычно черные яйца, что снаружи, что внутри, поэтому если твой омлет не похож на вырезку из зомби, сгоревшего в «жаре», то, как говорится, скажи бармену спасибо. А бекон из квазимяса в этих местах обычное дело. Квази – это, по сути, та же свинья, только мутировавшая до монстра. Подумаешь, ерунда какая – ну мутировала хрюшка и мутировала, что ж теперь, ее совсем не есть после этого?

В общем, позавтракали мы с Циркачом на славу, а в конце нашей трапезы из глубины бара степенно выплыли торс и голова Бесконечного. Причем торс был упакован в броник и разгрузку, плотно укомплектованную гранатами и автоматными магазинами. На голову бармена была натянута черная балаклава, оставляющая открытыми только глаза и рот, а сверху была нахлобучена каска, которую носят военные по ту сторону Кордона. При этом через плечо невидимой руки был перекинут ремень АК с грамотным обвесом – телескопический приклад, коллиматор, на цевье подствольный гранатомет «Костер» с рукоятью более удобной, нежели штатная.

– Здорово, бродяги, – поприветствовал нас хозяин бара.

– И тебе не кашлять, – отозвался я. – Смотрю, ты на утреннюю пробежку собрался?

– Ага, – хмыкнул Бесконечный. – Пробегусь, пожалуй, с вами до Куписты. А то, боюсь, без меня не дойдете.

Откуда бармену известно про Куписту, я уточнять не стал, помня, что он вроде как местами в курсе насчет будущего. А вот насчет остального поинтересовался:

– Тебе-то что за печаль, дойдем мы или нет? И вообще, откуда инфа, что мы можем не дойти?

Бармен пожал плечами, отчего его автомат совершил движение в воздухе вверх-вниз.

– Туман немного рассеялся. И увидел я сегодня, как проснулся, что не пройти вам дальше Новоселок. А печаль мне такая, что если вы не дойдете до Куписты, то сгинет навеки и Зона, и тот мир, в котором мы жить привыкли.

– Конец света, что ли, настанет? – поинтересовался Циркач.

– Да нет, со светом все будет в порядке, – усмехнулся бармен. – С солнцем-то точно ничего не случится. А вот что оно будет освещать на этой планете – большой вопрос.

Мы с Циркачом переглянулись.

Бесконечный опять вел мутные речи без какой-либо конкретики. Но, с другой стороны, я подумал, что еще один боец в команде, причем на халяву, в данном случае не помешает. Я-то всегда предпочитал работать один, только вот теперь у меня на шее висела забота об «отмычке», который Зону не знал совершенно. Потому, если бармен возьмет на себя сомнительное удовольствие нянчиться с неофитом, это будет весьма кстати.

– Ладно, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Пробежимся вместе, коль такое дело, дополнительный автомат в группе лишним не бывает. Выдвигаемся…

– Ты с этим по Зоне бегать собрался? – прервал меня Бесконечный, кивнув на мой трофейный АК, который я позаимствовал у кордонного.

– А что с ним не так? – удивился я. – Автомат как автомат. Потертый, конечно, но для «калаша» это не проблема.

– Да как сказать, – покачал головой бармен, подойдя ближе и, как я понял по движению разгрузки на его торсе, слегка коснувшись рукой моего АК. – Его полтора года назад солдат-срочник в лужу уронил – и, разумеется, цевье снимать не стал. Провел неполную разборку, почистил и обратно собрал. А влага под цевьем осталась и проела в стволе нехилую каверну. Два магазина твой автомат еще отстреляет, а на третьем будет разрыв ствола, после которого твоя левая рука станет беднее на три пальца. Я такие вещи вблизи очень хорошо вижу, особенно если до них дотронусь: когда стоишь рядом, то тумана нет и что с вещью, что с человеком – все понятно сразу.

– Интересное кино, – пробормотал я.

Сейчас я бармену поверил сразу, так как, приглядевшись, увидел на краю цевья несколько рыжих пятен. Маленьких, если не приглядываться – и не заметишь. Но коли приглядеться – свидетельствующих о наличии возможной проблемы, о которой только что рассказал Бесконечный. – И что ты предлагаешь?

– У Циркача тоже с оружием, мягко говоря, неважно, – проговорил Бармен. – Потому придется мне с этим вопросом вам немного помочь, прежде чем мы выдвинемся. А то, случись чего, я окажусь один против какой-нибудь местной пакости, причем с двумя безоружными телами за спиной, что меня категорически не устраивает.